Аборт - Бригадир Юрий (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
— Ах, да… ну, тогда кофе сейчас принесут.
— Кофе на грудь приму… грамм пятьдесят.
— Да ладно, это у меня вырвалось, кто тебе сейчас варить побежит? Так вот… ну, не буду жопой крутить, пожалуй… Толку с тебя немного, но другого балбеса все равно быстро не найти. Ты хотя бы свой и примерно в курсе. Так что с понедельника немедленно ныряй в его компьютер, потроши его стол, вскрывай пакеты. Задача у тебя сейчас крайне простая — хотя бы не тормозить конвейер. Никаких «догнать и перегнать» я тебе не ставлю, плюс в понедельник всех вызову, пальцем на тебя покажу, чтобы максимальное содействие, и все такое прочее. Ситуация элементарная. Либо сломаешься — и хер бы с ним по деревне — либо полностью его заменишь.
— Слева второй сверху! — подсказал я.
— Да, — тут же согласился босс, — у него, значит, слева документы важные, а не справа — привычка такая была, так что ящик в столе второй сверху, если не ошибаюсь.
— Ни пса у тебя не получится, Борисыч! — выпустил я облако дыма и стряхнул пепел прямо на стол.
— Уж не знаю, как и выкручиваться! — эхом повторил коллега, изображая губами совсем не то, и отчаянно пытаясь избавиться от неслыханного доверия, — может, Костромину поручите?
— Да? А тобой кто будет командовать? Я, что ли? Мне своих дел хватает! — отмахнулся босс.
— Я что приехал-то… — перебил их я, — я ж акционер, как-никак. Хрен с ним, долю не прошу среди лета, понимаю. Но, вашу мать, двадцать пять тысяч рваных вдове — это ж свинство. Жена у меня сроду не работала. Опять же, на поминки припретесь, речи толкать будете, рис с изюмом по столу размазывать, водку жрать. Как хотите, но вам же музыку слушать — не мне! Там такой вам шансон сыграют на Новом кладбище по остаточному принципу — ахнете. Ну, будем продолжать бабло прятать?
Борисыч вдруг нереально осмелел, и отчаянно выдохнул:
— Да маловато, босс!
— Ты про оклад свой, что ли? — приподнялся тот на локте.
— Да нет, причем тут оклад… А хотя и оклад… Я про вдову, вообще-то. Все-таки, двадцать пять — это не деньги.
— Хм… — призадумался начальник, — вот раз ты такой совестливый… давай-ка на базу, покомандуй, вызови кого там потрезвее из газелистов, пусть несется к… как там ее зовут, вдову-то?
— Виктория, кажись.
— Да насрать, конечно. К ней. Чтобы там венки всякие туда-сюда возить, в печальную контору и все такое. Тело, опять же. Домой, поди, труп везти?
— Вот тут не факт. Хрен бы знал. Тела-то, по сути, нет. Суповой набор, собачьи консервы…
Никогда не замечал у Борисыча такого красочного жизнерадостного мышления!
— Ну и ладно. В общем, успокой, скажи, это для начала, так как выходной и касса типа закрыта. Оно и на самом деле без пиздежа так. Что-то я жаден стал последнее время, тебе не кажется? — цепко вонзился босс взглядом прямо в зрачки менеджера.
Борисыч внутренне запаниковал. Тут сейчас как не ответь — все двусмысленно будет.
— А то ты раньше вроде как последнего не жалел! — захохотал я и щелчком послал остаток французской сигареты прямо в синее небо.
— Да ладно, не напрягайся! — хмыкнул босс и встал во весь свой космонавтский, то есть метр шестьдесят пять от силы, рост, — мне еще твоего мнения тут не хватало. Короче, рули давай всей этой панихидой, а деньги мы потом из его доли вычтем. В конце года, то есть.
— Не, ну не сука! — весело выругался я.
— Бизнес есть бизнес! — ни к селу, ни к городу, повернувшись ко мне, откомментировал свое решение босс, потом решительно шагнул к бассейну и быстро, украдкой как-то, по-диверсантски, нырнул. Проплыв по-лягушачьи метров пять, он вынырнул, лег на спину и крикнул, выплевывая из себя фильтрованную воду, Борисычу:
— Я по нему не горюю, чтоб ты там себе не думал! Но если хочешь знать мое мнение, лучше бы ты в Камаз врезался. Намного было бы веселей!
Перечитал босс Ницше, явно перечитал… По ту сторону добра и зла… Но я далек был от мысли его обвинять. Жизнь лепит людей, а люди, в свою очередь, ваяют жизнь по понятиям. Если бы разбился босс, я бы совершенно точно не повернул бы и головы кочан. Так что мы друг друга очень даже сто?им.
Глядя на кристально чистую воду, я вдруг до судорог захотелось искупаться. Не в этом конкретном белоснежном болоте, где плескался босс, а вообще. Просто после него вода мне уже откровенно не нравилась. Хотя и начальник был чистоплотный, и фильтр здесь не простаивал.
— Пошли, Борисыч, — сказал я, вставая, — дел у нас невпроворот.
— Да срал я на ваши дела! — неожиданно резко ответил тот, опять невпопад шевеля губами. Если судить по их движению, то он абсолютно вежливо произнес что-то типа «всего доброго».
Пока мы шли вокруг дома к воротам по чисто вымытому асфальту, я диктовал ему в ухо все, что надо было сделать срочного, что во вторую очередь, и чего не надо делать ни при каких обстоятельствах, даже если будут сильно ругаться матом. Почему-то мне казалось, что он запомнит инструкции, хотя Борисыч традиционно впитывал информацию куда хуже, чем, к примеру, шампанское.
Цербер открыл нам железные ворота, выпустил, поморщился и тут же с грохотом закрыл засов.
— Черт бы тебя побрал, — искренне сказал Борисыч мне прямо в глаза.
— А ты когда-нибудь видел умершего по расписанию? — спросил я.
Он ухмыльнулся. Потом сел в свою Белиберду, которая завелась со второго раза, изрыгнула густой дым и с места в карьер рванула по лесной дороге. На первой же кочке она подпрыгнула, и лениво провисший бампер ушел еще на сантиметр вниз.
Я заржал.
Числа
Проезжать бывшего сослуживца насквозь мне не хотелось — дорога была узкая. Поэтому я просто отъехал на полкилометра от коттеджа, нашел на повороте сказочной красоты поляну, открыл дверь настежь, вышел и набрал номер. Ждал я долго. Очень. Тот маленький гаденыш, до которого я пытался достучаться, так и не ответил. Я сбросил вызов, зажал телефон в кулаке и неожиданно почувствовал себя отвратительно. Муторно. Бессмысленно. Одиноко. Но, по сути, я на него не обиделся. Я вообще на него никогда, насколько я помнил, не обижался. Просто было противно. И всегда хотелось спросить «почему». Но ответа у меня не было ни у живого, ни тем более — мертвого.
Беготня. Всю жизнь бегаешь, пытаешься успеть. Ты можешь заставить конкурента не только делать, но даже и думать, как тебе надо, ты удачлив, весел, ты рвешь на части жизнь других и лепишь из этих кровавых кусков свою собственную. Тебя уважают и боятся, тебя любят и ненавидят, ты всегда собран и могуч, как стальная пружина, ты ломаешь преграды, ты рвешь руками любые цепи и ты никогда не останавливаешься. Бабы липнут к тебе, как вьюночки, ты целуешь их, не отрывая телефона от уха, ты спишь с ними ровно столько времени, сколько отнимает ебля, ты отрываешь их от своих коленей, когда уходишь и ты по-своему к ним привязан, поскольку это привычка, а привычку надо беречь, ведь это твой мир, он придуман для тебя, он сделан в том числе и тобой, и ты в нем если не хозяин, то очень-очень важный и полезный. Ты летишь по автостраде в Толмачево, тебе через час, максимум через полтора взлетать, тебя уже ждут в Москве, потому что ты представитель маленькой империи и с тобой буду считаться и терпеть твои выходки. Тебе дадут переводчика, сопровождающего, в аэропорту будет стоять человек с табличкой, и ты не потеряешь ни минуты своего драгоценного времени. Если будет загвоздка, непонятка, если все на совещании потеряют нить разговора и смысла, если все перестанут представлять, зачем они вообще сюда пришли, ты встанешь и раскроешь им глаза, и они поймут тебя, и восхищенно начнут кивать, как молодые кони. Весь мир имеет тенденцию валиться к твоим ногам. И все тебе подвластно, все ты просекаешь, как самый мудрый гуру в самом снежном уголке Тибета.
Кроме одного.
Кроме потусторонних, внегалактических, невидящих тебя в принципе, глаз твоего собственного сына.
Ох, как я ненавижу любовь, которая привязывает тебя к куску парного мяса весом килограмм в шестьдесят.
