Решетка - Керр Филипп (серия книг TXT) 📗
Офицер повернул ко рту укрепленный на наушниках микрофон и принялся говорить:
– Кобра-вождь говорит остальным Кобрам. Источник электроэнергии неотключаем. Повторяю – неотключаем. Чрезвычайные меры предосторожности. Возможно, компьютер еще сохраняет активность, в этом случае он представляет для вас опасность.
– Ну не идиот ли? – раздраженно пробормотал Митч. – Не «возможно», а активен.
– Повторяю – представляет для вас опасность... Офицер еще продолжал говорить, когда фургон затрясло.
– Что это, черт возьми? – спросил он, прерывая связь.
– Вроде как земля дрогнула, – ответил кто-то из рядовых полицейских.
– Господи Иисусе! – произнес Митч, побледнев. – Ну конечно же. Это уже не турбина. Похоже, поступило указание разрушить здание. Это – компенсаторы.
Центральный сейсмокомпенеатор (ЦСР) Решетки был по размерам ненамного больше гидравлического вибропоглотителя: сверхмощный пружинный клапан и электроуправляемый поршень, который приводился в действие цифровыми показаниями сейсмографа. При землетрясениях ниже шести баллов по шкале Рихтера с вибрацией вполне надежно справлялись порядка сотни встроенных в фундамент изоляторов. И только при более сильных толчках в действие вступал ЦСР. Но в условиях отсутствия реальной сейсмической активности включение ЦСР в работу было сравнимо с настоящим землетрясением на уровне 8 баллов. И при этом без всякой компенсации.
Измаил всем весом навалился на центральную опорную колонну, на которой держалось все здание. А уже несколько мгновений спустя он осуществил побег из обреченной Решетки, перегнав сам себя электронной почтой в международную компьютерную сеть со скоростью 960000 бод в секунду. И наследники порочной информации мгновенно переселились в сотни ЭВМ по всему миру.
По кварталам, прилегающим к Хоуп-стрит, прокатился низкий грохочущий гул, от которого у всех спасателей внутри здания перехватило дыхание.
Высоко на фасаде, приткнувшись на поперечной балке, словно две чайки на снастях парусника, Ричардсон и Куртис услышали низкий грохот и почувствовали, как по телу здания прокатилась мощная дрожь, волнами расходящаяся по воздуху. Настоящие морские птицы вспорхнули и улетели прочь, к видневшемуся впереди заливу, а в это время здание, на котором остались только те двое, корчилось и содрогалось, словно душа его бешено рвалась на волю. Дрожь явно усилилась, постепенно переходя в покачивание, и оконное стекло рядом с ними разлетелось на тысячи осколков.
Фрэнк Куртис вжался в свое хлипкое убежище, пробуя нащупать рукой хоть какую-нибудь зацепку на неумолимо гладкой белой стене. Так и не найдя ничего, он повернулся лицом к стене, сложил руки крестом, как у покойника, и стал спокойно ждать, когда смерть осенит его своим крылом. Он продолжал думать о том, что происходит внизу, и о своей жене, которая наверняка сейчас там.
Рэй Ричардсон слегка наклонился вперед со своего небесного трона, будто ребенок, приготовившийся съехать с деревянной горки. Быстро перевернувшись, как акробат, он оперся сначала ладонями, а затем и предплечьями на горизонтальную бетонную полку, подрагивая всем телом и спущенными вниз ногами от воздушных толчков. Он улыбнулся и что-то сказал Куртису, но его слова заглушил свирепый порыв ветра, метнувший в мутную синеву раннего предрассветного неба куски щебенки и осколки разбитого стекла. Пыль всасывало в воздушные воронки с таким ревом, что создавалось впечатление, будто в необъятном лесу деревья синхронно вращали могучими кронами. От бешеных порывов ветра волосы и одежда развевались, словно у Ильи-пророка, предводителя небесного воинства.
По всему зданию, как первый и последний раскат грома, пронесся оглушительный треск, эхом прокатившийся через весь центр города до океанского побережья. Некоторые из бывших внизу людей от страха бросились ничком на землю. Но большинство, и Митч в их числе, продолжали бороться за свои жизни.
Ричардсон попытался было подтянуться на бетонную полку, но силы уже были на исходе. Мысленно он сказал сам себе, что с адвокатами, похоже, ему уже не встретиться. А тем временем его любимое детище необратимо разрушалось, погребая под собой останки новой техно-архитектурной школы.
Нащупав равновесие, Куртис попытался ухватить архитектора за руку. Однако Ричардсон отшатнулся от него, покачал головой и с печальной улыбкой соскользнул вниз. Он падал молча, как падший ангел, и простерев руки к небу, будто свидетельствуя могущество Всевышнего. На какое-то мгновение Куртис уловил его застывший взгляд, пока невидимая сила стремительно не потащила Ричардсона к земле.
Секунду спустя здание снова содрогнулось, и Куртис чуть было не свалился в пропасть вслед за Ричардсоном.
Ему казалось, что его приподнимает какая-то неведомая сила, хотя на самом деле понимал, что сползает вниз. Такое же ощущение бывает у пилотов при выполнении мертвой петли. Резкая и сильная боль в плече прочистила его помутившиеся мозги, и он сумел сориентироваться в зыбком пространстве на узкой полоске бетона.
Взглянув наверх, он заметил брюхо парившего над ним вертолета и спущенный оттуда канат – тонюсенькую тропинку, способную спасти ему жизнь. В нем словно проснулись полузабытые инстинкты его далеких предков, обезьян, позволявшие им ловко хвататься за невидимые уступы. Он сделал несколько головокружительных шагов среди обломков стекла и бетона, продолжавших осыпаться со стен агонизирующего здания, отчаянно выбросив руку, и ухватился за спасательный пояс, закрепленный на конце каната. Быстро продел его через голову, а затем под мышки.
Вырвавшись из прожорливой пасти вечности, Фрэнк Куртис повис между небом и землей, словно елочная игрушка, промокший от пота и окончательно разбитый. Его осторожно втянули в чрево вертолета и уложили рядом с Дженни и Элен.
Элен подползла к нему, крепко обняла и громко разрыдалась.
Еще несколько секунд вертолет парил в воздухе, прикидывая, чем может помочь оставшимся внизу. Куртис оглянулся назад как раз в тот момент, когда окутанная клубами пыли Решетка растворялась в воздухе, словно колдун, навсегда исчезающий в дыму.
Вертолет развернулся вокруг невидимой оси и, набирая скорость, рванул в направлении горизонта, над которым уже показалась алая горбушка солнца.
С горящими от боли лодыжками Митч бежал не оглядываясь, словно его спасение зависло не только от физических, но и от морально-волевых усилий. Он нисколько не сожалел о погибшем здании – новый прекрасный мир открывал перед ним свои перспективы. Он бежал так, словно прошлое было уже напрочь забыто, а ожидало его только будущее, будущее с Дженни, будущее, которое он почти зрительно ощущал впереди, будто вожделенную финишную ленточку. Не было времени даже на то, чтобы ответить на вопросы, которые с бешеной скоростью вспыхивали в мозгу, словно высмеивая все его прежние потуги к спасению. Скажем, какой высоты была Решетка? То есть на какое расстояние надо было отбежать, чтобы не попасть под обломки? А что, если в него попадут обломки здания? В этот момент что-то пролетело со свистом над самым ухом, и он ускорил бег, словно пришпоренная лошадь. Его преследовал оглушительный грохот, которому, похоже, не было конца. В жизни ему дважды доводилось попадать в землетрясения, но прежний опыт здесь не годился. Настоящее землетрясение никогда не предоставит вам нескольких секунд, чтобы успеть отбежать в сторону. Митч продолжал бежать, даже когда на него стала оседать пыль от рухнувшего бетонного монстра. Он смутно соображал, что это за люди бегут рядом. Кто-то отталкивал его и обгонял, имея больший запас сил. Здесь каждый был сам за себя. По обе стороны горели полицейские машины и мотоциклы.
Мужчина перед ним споткнулся и упал, солнцезащитные очки слетели у него с носа. Митч, несмотря на жуткую боль в лодыжке, перепрыгнул через него и, прихрамывая, заковылял дальше, расходуя последние капли энергии.
Наконец, увидев перед собой молчаливую шеренгу полицейских. Митч остановился и обернулся назад, где густое облако пыли полностью окутало Решетку. Он упал на спину, мучительно пробуя отдышаться.