Обычный день - Джексон Ширли (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗

Домой

«Дамский домашний журнал», август 1965 г.

Этель Слоун, насвистывая, вышла из машины и прошлепала по лужам к скобяной лавке. На Этель был новый непромокаемый плащ и прочные резиновые сапоги, и прожив в глуши всего один день, она рассуждала о погоде со знанием дела.

– Дождь скоро закончится, – уверенно сообщила она продавцу скобяных изделий. – В это время года дожди всегда быстро заканчиваются.

Продавец тактично кивнул. Всего за один день жизни за городом Этель Слоун познакомилась почти со всеми местными жителями; она несколько раз побывала в скобяной лавке – никогда не знаешь, что может понадобиться в старом доме – и на почте, чтобы оставить свой новый адрес, и в продуктовом магазине, чтобы рассказать, сколько всего собирается покупать у них, и в банке, и на заправке, и в маленькой библиотеке, и заглянула в парикмахерскую («…а завтра или послезавтра к вам зайдет мой муж, Джим Слоун!»). Этель Слоун приобрела старый дом Сандерсонов и очень этому радовалась, ей нравилось прохаживаться по единственной улице поселка, а больше всего ей нравилось знать, что всем известно, кто она такая.

– Все такие гостеприимные, я чувствую себя как дома, как будто всю жизнь прожила здесь, – объяснила она Джиму.

Втайне она думала, что продавцы в лавках могли бы и с большим энтузиазмом запоминать ее имя, ведь она столько всего у них купит! «Наверное, они просто не слишком общительные», – говорила она себе. Им надо привыкнуть, ведь мы переехали сюда всего два дня назад.

– В первую очередь мне необходимо выяснить, кто здесь лучший водопроводчик, – сказала она продавцу в скобяной лавке. Этель Слоун полагала, что самые верные сведения можно получить непосредственно от местных жителей; водопроводчики, перечисленные в телефонном справочнике, может, и знают свое дело, но только местные жители расскажут, кто из них самый лучший; Этель Слоун не собиралась никого злить, приглашая водопроводчика, которого не любят соседи. – И еще мне нужны крючки, вешать одежду, – добавила она. – Мой муж, Джим, отлично управится с мелким ремонтом, ему что крючок прибить, что книгу написать, он писатель. – Всегда лучше самой рассказывать новым знакомым о том, чем вы зарабатываете на жизнь, тогда никому не придется ничего выспрашивать.

– Если что случится с водопроводом, стоит, наверное, позвать Уилла Уотсона, – ответил продавец. – Он почти у всех трубы ремонтирует. Вы в такой дождь приехали от Сандерсона?

– Конечно, – удивленно ответила Этель Слоун. – У меня много дел.

– Вода в речушке поднялась. А говорят, когда вода поднимается…

– Вчера мост выдержал наш фургон с мебелью, пожалуй, сегодня выдержит и мою машину. Этот мост еще постоит год-другой. – Она на мгновение задумалась, не лучше ли сказать «простоит чуток», чем «год-другой», а потом решила, что рано или поздно переймет местную манеру разговора, и это произойдет совершенно естественно. – Дождь? Ну и что! Нам и под крышей скучать не придется.

– Понимаете, – пояснил продавец, – никто вам не запретит ехать по старой Сандерсонской дороге. Поезжайте, если так хочется. Многие в ту сторону в дождь не ездят. Я-то считаю, что это так, предрассудки, хотя в ту сторону мне надо редко.

– Грязновато, ничего не попишешь, – твердо сказала Этель Слоун, – и, может быть, страшновато пересекать мост, когда вода высоко, но за городом всегда так.

– Я не о том, – возразил продавец. – Крючки? Интересно, где же у нас крючки для одежды?

В бакалейной лавке Этель Слоун купила горчицу, мыло, огурцы и муку.

– Вчера все это забыла, – объяснила она, посмеиваясь.

– Вы проехали в такую погоду по той дороге? – спросил у нее бакалейщик.

– А что такое? – пожала она плечами, снова удивляясь. – Дождь как дождь.

– Мы в такую погоду там не ездим, – заметил бакалейщик. – О той дороге ходят непростые слухи.

– Похоже, у моей дороги действительно не лучшая репутация, – воскликнула Этель и засмеялась. – Но я видела дороги и похуже.

– Ну, я вас предупредил. – С этими словами бакалейщик умолк.

«Обиделся, – подумала Этель, – я сказала, что, по моему мнению, их дороги плохие; эти люди очень высокого мнения о своем поселке».

– Наверное, дорогу в дождь действительно развозит, – проговорила она, извиняясь. – Но я очень аккуратно вожу машину.

– Вы поосторожнее там, – предупредил бакалейщик. – Неважно, что привидится…

– Я всегда очень осторожна.

Насвистывая, Этель Слоун вышла на улицу, села в машину и развернулась перед заброшенной железнодорожной станцией. «Милое местечко, – думала она, – и мы уже начинаем нравиться местным жителям, все так обо мне беспокоятся. Нам с Джимом здесь будет хорошо; нам не место в пригороде мегаполиса; мы настоящие. Джим будет писать книги, – подумала она, – и я попрошу кого-нибудь из местных женщин научить меня печь хлеб. Уотсон возьмется за сантехнику».

Она была странно тронута, когда продавец из скобяной лавки, а за ним и бакалейщик подошли к дверям магазинов, чтобы проводить ее взглядом. «Они беспокоятся обо мне, – подумала она, – боятся, что городская девушка не справится на размытой дороге, наверное, зимой здесь настоящий ад».

Путь ее лежал по поселку, потом с асфальтированной дороги на грунтовую, которая вилась между полями и фермерскими домами, пересекала опасно поднявшуюся от дождей речушку и поворачивала на крутой холм, к дому Сандерсонов. Этель Слоун видела дом с моста через речку, хотя летом все закрывали деревья. «Чудесный дом, – с гордостью подумала она, – мне повезло: стоит на холме, такой гордый, неприступный, ждет, когда я вернусь домой».

С одной стороны холма земля была давно распродана, и склон усеивали маленькие домики, среди которых доживали свой век и пара ветхих ферм; жившие по эту сторону холма пользовались другой, менее крутой дорогой, и Этель Слоун очень удивилась, заметив только собственные следы шин на мосту; казалось, кроме нее никто больше тут не ездил. «Что ж, зато никто мне не помешает, – подумала она, – наверное, остальных каким-то образом отвадили от этой дороги». Пересекая мост, она посмотрела вверх, чтобы увидеть дом. «Мой собственный дом, – подумала Этель, – то есть, наш собственный дом», – поправила она себя и вдруг увидела на обочине две фигуры – они молча, не шевелясь, стояли под дождем.

«Боже правый, – подумала Этель, – они же вымокнут, такой дождь», и остановила машину.

– Вас подвезти? – крикнула она, открывая окно.

За пеленой дождя она разглядела, что перед ней, вроде бы, старуха и ребенок, вымокшие до нитки. Присмотревшись, Этель Слоун поняла, что ребенок очень устал, промок, дрожит и плачет, и повысила голос:

– Немедленно полезайте в машину! Как можно стоять с ребенком под дождем!

Они уставились на нее, старуха хмурилась и ничего не отвечала. «Глухая, что ли», – подумала Этель, вылезла из машины в своем непромокаемом плаще и крепких сапогах и подошла к ним. Не желая прикасаться ни к одному из них, она приблизила свое лицо к лицу старухи и настойчиво произнесла:

– Пойдемте скорее. Тащите ребенка в машину, там сухо. Я отвезу вас, куда захотите.

Она с ужасом отметила, что ребенок завернут в одеяло, под которым виднелась тонкая пижама; дрожа от ярости, Этель увидела, что он босой, по колено в грязи.

– Быстрее в машину, – велела она и поспешно распахнула заднюю дверь. – Немедленно! Вы меня слышите?

Старуха беззвучно коснулась рукой плеча ребенка, и он, широко раскрыв глаза, двинулся к машине. Старуха последовала за ним. Глядя на босые ножки, ступавшие по грязи и камням, Этель с отвращением заявила старухе:

– Вам должно быть стыдно, малыш наверняка заболеет!

Этель подождала, пока они залезли на заднее сиденье машины, захлопнула дверцу и забралась на водительское место. Она посмотрел в зеркало, но пассажиры сжались в углу, где их никак не разглядеть, и она обернулась; ребенок прильнул к старухе, а она смотрела прямо перед собой, и на ее лице лежала печать усталости.