Лондонские оборотни - Стэблфорд Брайан Майкл (библиотека электронных книг .TXT) 📗

Возросшая популярность таких мифов в новые времена засвидетельствована, например, в сообщении «Таймс» от 27 марта 1833 г., где описывается, как толпа преследовала некоего мужчину по Флит Стрит до Гаф Сквер, оправдывая свои действия тем, что несчастный оказывал поддержку лондонским оборотням и похищал детей, чтобы им скармливать. Автор статьи утверждает, что если бы тот мужчина попался, не миновать убийства, но он ускользнул, скрывшись в направлении Ладгейт Серкус, где преследователи увязли в другой толпе, собравшейся вокруг шарманщика.

В своем отчете «Лондонские рабочие и лондонские бедняки», впервые опубликованном в 1851 г., Генри Мэйхью приводит новые свидетельства тому, что вера в существование в Лондоне волков-оборотней, отнюдь не канула в прошлое. Он приводит искренние, полные страха заявления четверых свидетелей, юной подметальщицы улиц, крысолова, сочинителя из мансарды и продавца картошки.

Крысолов утверждал, что видел вервольфов не раз и не два, и признался, что, несмотря на страх, ему есть, за что благодарить их, поскольку крысы стали их излюбленной добычей, «ведь ловить людей на съедение нынче стало слишком трудно и опасно, это не всякий раз удается». Сочинитель оказался еще разговорчивей и высказал мнение, что полиция прекрасно осведомлена о существовании оборотней, так как, исполняя свой долг, устраняет последствия их нападений на людей, но не решается предать факт огласке, опасаясь паники в обществе.

Не стоит и говорить, что представители самой Столичной Полиции дали совсем иной ответ на вопрос. Детектив, с которым я недавно беседовала, сказал мне, что обычные убийцы порой калечат свои жертвы для того, чтобы создать впечатление, будто в их деяниях виновны лондонские оборотни. И что самые разные воры и разбойники часто пользуются, сговорившись, столь примитивным способом устрашения, чтобы заморочить суеверное население, за счет которого они кормятся. Этот человек сказал также, что таким же образом сельские браконьеры стряпают и распространяют байки о черных псах-призраках, чтобы запугать тех, кто мог бы попытаться их поймать во время ночной работы. И неудивительно, что самые злобные из порождений лондонского дна потрудились выдумать или, по меньшей мере, поддерживают сказки о городских вервольфах.

Однако примечательно, что не все россказни о лондонских оборотнях представляют их жуткими пожирателями детишек. Там и сям в потоке страшных сказок можно услыхать и голоса сочувствующих, утверждающие, что, в конце концов, вервольфы — пленники своей ненормальной природы, и нельзя безоговорочно винить их за их дела. Есть частица волка в каждом из нас, говорят эти люди, и тех, кто не слышит слово Иисуса Христа, нашего искупителя, следует считать немногим лучше волков, они будут осуждены и проведут вечность в Аду их собственной прожорливости.

Сабина Бэринг-Гулд, «Книга Волкодлаков», 1865

2

Большей части доводов за и против теории эволюции Дарвина повредило неверное понимание самой природы этой теории, то есть, того, о чем, собственно, и речь. Многие нападки на утверждения Дарвина не нацелены на сам тезис, а обрушиваются на более основополагающее суждение, которое надлежит принимать как аксиому, прежде чем за работу примутся теоретики.

Необходимо обратить внимание, что возможны два несколько различных значения фразы «теория эволюции» в обыденных разговорах. Когда на теорию нападают деятели церкви, они отвергают само положение о том, что вообще имела место какая-либо эволюция видов. Но Дарвин предлагает нам в своей великолепной книге «О происхождении видов путем естественного отбора» теорию того, как произошла эволюция в действительности. А это неизбежно требует принять, что более основополагающая теория уже доказана.

Люди науки восхищаются книгой Дарвина, она представляет собой истинный прорыв во взглядах на механизм эволюции видов и служит важной вехой на пути к пониманию истинной истории жизни на земле. Их противники, религиозные деятели, в целом стараются переместить диспут на иное поле боя, отстаивая дело, которое ученые справедливо считают давно проигранным.

Прав или не прав доктор Дарвин в своих выводах касательно механизма эволюции, говорить пока рано. Гипотеза, несомненно, блистательна, но расценивать ее как доказанную не имеет смысла до тех пор, пока не будет вскрыт химический механизм наследственности. А до этого времени все разговоры о «разновидностях», которые путем отсева отбирает природа, будут, неизбежно, пустыми и докучными. Однако по части более основополагающего тезиса, имела ли вообще место эволюция, окончательный приговор уже, несомненно, вынесен. Разумеется, эволюция была, и привела она к образованию более сложных видов из простых, и не один честный разумом человек не может с полным основанием сомневаться, что все формы жизни, которые существуют ныне, произошли от немногочисленных общих предков.

Для обоснования этого факта мы должны сослаться только на два явления. Первое: очевидно, что все многообразие видов живого являет несомненные признаки отдаленного родства. Это уже само по себе разительный довод в пользу широкой картины постепенного и прогрессивного развития новых типов. Второе: ископаемые находки предлагают нам поразительный рассказ о неудачных видах, которые некогда существовали, но затем вымерли; это ясно указывает, что все многообразие сохранившихся видов — лишь крохотная частица всех видов, когда-либо существовавших.

Разумные люди перед лицом этого свидетельства ни за что не усомнились бы, что эволюция видов — бьющий в глаза факт, если бы, к несчастью, на разум не накладывало бы шоры убеждение, что мир недостаточно стар для того, чтобы в нем произошла столь долгая и постепенная эволюция. Письменная история, которая досталась нам от античности (профильтрованная, увы, в Западной Европе варварскими разрушениями Темных Веков) повествует только о нескольких сотнях поколений. В дальнейшем добавилось убеждение, что некоторые письменные источники священны и, стало быть, неоспоримы. И вот наши незадачливые предки поддались заблуждению и решили, будто письменная история полностью охватывает историю земли и вселенной, от Творения до нынешнего дня.

Мы знаем, что это неверно. Открытия геологов, например, Хаттона и Лайела подтвердили, что земля значительно старше, чем утверждает любая письменная история, и что она много старше человечества. Расшифровка надписей, оставленных древними египтянами, и различные раскопки в Европе позволили таким людям, как Лаббок, продемонстрировать, что у человечества была долгая предыстория , когда люди жили без письменности, полностью полагаясь на устную мифологическую традицию, объясняя свое происхождение и существование.

Наши письменные свидетельства, называем мы их священными или нет, повинны в предательском и откровенно пустом тщеславии, когда неоправданно сжимают времена, прошедшие до возникновения письменности в несколько дюжин поколений. Человек много старше, чем письменность, а земля значительно старше, чем человек; признание этих двух фактов снимает барьер, который не дает разумному человеку признать очевидность эволюции видов в природе. Как только будет низвергнут этот идол, честный человек сможет увидеть ясно, то, что действительно следует из родства видов, как существующих, так и вымерших.

Есть, конечно, люди, которые будут страстно цепляться за кажущуюся надежность написанного, для них старые авторитеты куда важнее, чем эмпирические свидетельства о том, каков мир. Для них Бог Священного Писания, как Он и Сам Себя провозглашает, — самый ревнивый из возможных божеств, который не потерпит никакого вызова Своему превосходству. Этот Бог и его последователи не могут позволить человеческому опыту говорить за себя, но должны подавить его тяжестью письменного авторитета. Именно таков способ полемики, к какому прибегает благочестивый мистер Госсе, утверждая, что якобы окаменелости и прочие свидетельства древности земли, безусловно, сотворены Богом одновременно со всем прочим, в том же духе, что вдохновил Его снабдить Адама и Еву не нужными им пупками.