Театр доктора Страха - Берк Джон (электронная книга txt) 📗
Выбрав отростки потоньше, он приготовился отсечь их, но почему-то медлил. По совести говоря, он трусил и вообще чувствовал себя прескверно: ему казалось, что он собирается отрезать человеческие пальцы.
Чушь! Билл решительно щелкнул лезвиями секатора. Растение как будто слегка вздрогнуло, хотя, возможно, это ему опять померещилось. Отрезанные побеги упали на землю. Жалкие и совсем не опасные, они ничем особенно не отличались.
Исследовательская лаборатория Министерства сельского хозяйства находилась на другом конце Брэдли. Биллу приходилось наведываться туда не слишком часто, но все же достаточно, чтобы между ним и сотрудниками установились непринужденные, ни к чему не обязывающие приятельские отношения. Пару раз он помог доктору Хопкинсу, главе лаборатории, разрешить кое-какие административные проблемы и однажды по его просьбе принял участие в судьбе какого-то невероятно талантливого выпускника местной школы. Теперь настал черед Хопкинса оказать любезность Биллу.
Хопкинс выделялся среди других сотрудников лаборатории лысиной, кротким взглядом больших карих глаз и легким заиканием, причиной которого была чрезвычайная рассеянность. Когда он разговаривал с кем-нибудь, всегда казалось, что мысли его витают где-то далеко: мозг Хопкинса постоянно был занят решением интереснейших научных проблем. По причине все той же рассеянности ученый без конца ходил с незажженной трубкой в зубах: набив ее, он отвлекался на что-нибудь и, как правило, забывал ее раскурить.
Образцы, принесенные Биллом, привели Хопкинса в восторг. Он поминутно поглядывал на них, слушая рассказ о событиях, которые произошли в саду у Билла.
Билл не жалел, что пришел. На лице Хопкинса не было и тени недоверия. Подобно внимательному врачу, он жадно впитывал каждое слово Билла, постоянно кивая и многозначительно, даже с радостью бросая взгляды на гладкие, глянцевито лоснящиеся побеги на своем рабочем столе.
Дослушав до конца, Хопкинс произнес лишь:
– Гм!
Но в голосе его звучало удовлетворение. Подумав секунду, он вызвал своего помощника.
Дрейк, любимый ассистент доктора, был молод. Его лабораторная куртка была чистой, но поношенной, встрепанная шевелюра напоминала о растениях, с которыми ему приходилось иметь дело, а его отношение к работе могло сравниться разве что с фанатизмом самого Хопкинса. Пока Билл повторял свой рассказ, Дрейк делал вид, что пристально разглядывает шкафчик с картотекой у противоположной стены, и не проронил ни слова.
Хопкинс ткнул пальцем в побеги:
– Видели вы когда-нибудь что-либо подобное?
Дрейк явно ожидал этого вопроса: он нетерпеливо схватил один из «усиков» и принялся его внимательно разглядывать. Спустя минуту он отрицательно покачал головой:
– Это мне незнакомо. Какой-то новый вид?
Близоруко сощурившись, он снова покачал головой. На этот раз жест выражал изумление.
В следующее мгновение они начисто забыли о своем госте. Оба ученых припали к микроскопу, изредка тихо переговариваясь. Они клали на предметное стекло крохотные кусочки побегов и нежно мурлыкали, склоняясь над ними. Время от времени Хопкинс протягивал руку к полке над столом и не глядя вынимал нужную книгу. Шелестели страницы: доктор искал необходимую информацию.
Минут через пятнадцать Дрейк, вспомнив о Билле, виновато глянул на него через плечо:
– Вы говорили, что лоза как будто бы сопротивлялась, когда вы хотели срезать ее?
– Я неплохо управляюсь с садовыми инструментами, – резко ответил Вилл. – Не думаю, чтоб ножницы выскользнули сами по себе.
– Хм.
Они опять принялись изучать образцы. Когда наконец оба ученых вновь повернулись к Биллу, трубка в зубах Хопкинса совсем потухла. Он с грустным видом посасывал ее.
– К несчастью, мы не можем сказать ничего определенного. Эти образцы мертвы. Слишком много времени прошло с тех пор, когда вы их отсекли от растения. В одном из побегов мы обнаружили какую-то странную клеточную структуру. Она похожа на мозговую ткань. Но с уверенностью судить трудно.
– Нужно более тщательно исследовать живое растение, – добавил Дрейк. Запустив пальцы в свою взлохмаченную шевелюру, он нерешительно посмотрел на Билла:
– Вы… нельзя ли мне поработать у вас дома в течение нескольких дней?
– Буду рад, – поспешил ответить Билл.
Это казалось ему идеальным решением всех проблем. Зная, что дома остается кто-то вроде Дрейка, Билл мог со спокойным сердцем уезжать на работу. Он не сомневался в том, что Дрейк справится с тем, что произойдет. С растением?..
Скорее, ИЗ-ЗА растения.
Дрейк обосновался в маленькой комнате на втором этаже. Водрузив на стол микроскоп и батарею лабораторных пробирок, он взял срезы с растения, подготовил образцы для исследования и уже через пять минут склонился над окуляром.
Все же, чтобы полностью погрузиться в работу, ему потребовалось еще некоторое время. Он настолько привык к лабораторной обстановке, что ее смена выбила Дрейка из колеи. Солнце, казалось, светило слишком ярко, жара навевала истому. Снаружи время от времени лаяла собака, и через десять минут Дрейк поймал себя на том, что прислушивается к доносящимся звукам.
Он встал и подошел к окну.
По траве носились Кэрол и Расти. Пес рычал и восторженно лаял, когда ему удавалось догнать мячик.
– Неси его сюда! – крикнула Кэрол. Но Расти снова выронил мяч, завилял хвостом и рванулся в другую сторону.
Кэрол бросилась за ним.
В эту минуту ее окликнула Энн. На какое-то мгновение их голоса слились и потом смолкли. Хлопнула входная дверь.
Дрейк вернулся к микроскопу. Склонившись над ним, он как раз пытался определить, какова структура ткани и действительно ли клетки в ней перемещаются, или это ему просто кажется, когда снаружи донесся очередной взрыв громкого лая.
Дрейк тихонько выругался. Если так пойдет дальше, ему придется попросить Энн запереть собаку в доме. Вскочив с места, он опять выглянул в окно.
Расти по-прежнему гонялся за мячом.
Мяч подкатился к стене, вверх по которой тянулась лоза, и пес бросился на него, как безумный, роя землю передними лапами.
Вздохнув, Дрейк вновь попытался вернуться к работе. Он решил, что пора приняться за другие образцы – этот ничего не прояснил. «Оно намеренно скрывает истину, – подумал Дрейк про растение, дав волю фантазии, – оно лжет». И потянулся за следующим стеклом.
Слава Богу, собака молчала. Дрейк внимательно изучал переплетения серо-зеленых линий под микроскопом. Они поразительно напоминали нервную систему. Это тоже подходило на игру воображения, но сомневаться не приходилось: он никогда раньше не встречал растений с такой сложной структурой.
– Расти!
Отчаянный крик, почти вопль, раздался так внезапно, что Дрейк подскочил на стуле. Это был голос Энн. Крик повторился. Дрейк метнулся к окну.
Отсюда, сверху, видна была только лоза, взбирающаяся по стене. Казалось, она тянется к нему, пытаясь схватить своим длинным, тонким щупальцем. У корней жалким комочком съежился Расти. Вокруг горла собаки несколько раз обвился гибкий побег.
Дрейк отшатнулся. Солнце продолжало сиять все так же ярко, но у него потемнело в глазах. Неведомая опасность угрожала существованию всего мироздания, до сих пор такого упорядоченного и устойчивого. Мироздания, в котором каждое новое открытие с неизбежностью укладывалось в уже существующую систему представлений. Но теперь что-то случилось. Что-то ненормальное, неестественное намеревалось расколоть этот понятный мир на куски.
Опять хлопнула входная дверь. Этот звук вернул его к действительности. Он поспешил вниз, чтобы успокоить Энн, которая была близка к истерике, затем позвонил Хопкинсу.
Да, ему нужен более мощный микроскоп. И некоторые реактивы. Как можно быстрее.
К середине дня Дрейк был уверен в одном: они столкнулись с каким-то новым видом растения, развивающимся с ужасающей быстротой и грозящим существованию всего рода человеческого.
