История Лизи (др. перевод) - Кинг Стивен (читаемые книги читать TXT) 📗
Он бы сшиб ее на пол и приземлился сверху (Лизи не сомневалась, что к этому он и стремился), если бы не стол. Под напором Дули она подалась назад, вдыхая пот на его волосах и коже. Она также почувствовала, как одна из сфер очков ткнулась в ее висок, услышала, как пониже левого уха что-то клацнуло.
«Это его зубы, – подумала она. – Это его зубы, он пытается вгрызться мне в шею».
Ее зад уперся в длинную сторону Большого Джумбо Думбо. Аманда вскрикнула снова. Полыхнула яркая вспышка, кабинет заполнил грохот.
– Оставь ее в покое, сучий потрох!
«Какие слова, но выстрелила-то она в потолок!» – подумала Лизи и еще крепче сцепила руки за шеей Дули, который наклонял ее назад, как партнер в конце страстного аргентинского танго. Она ощущала запах сгоревшего пороха, в ушах звенело, и еще она ощущала его член, тяжелый, практически полностью вставший.
– Джим, – прошептала она, крепко его держа. – Я дам тебе то, что ты хочешь. Позволь мне дать тебе то, что ты хочешь.
Его хватка чуть ослабла. Она почувствовала его замешательство. А потом, с кошачьем визгом, Аманда прыгнула ему на спину, и Лизи прогнули назад, чуть не уложили на стол. Позвоночник предупреждающе хрустнул, но она видела расплывчатый овал его лица… достаточно хорошо, чтобы разглядеть написанный на нем страх. «Так он все время боялся меня?» – задалась вопросом Лизи.
Теперь или никогда, маленькая Лизи.
Она поискала его глаза за странными стеклянными сферами, нашла, сцепилась с ним взглядом. Аманда все визжала, как кошка во время случки, и Лизи видела ее кулаки, молотящие по плечам Дули. Оба кулака. То есть, выстрелив в потолок, она выронила револьвер. Что ж, может, оно и к лучшему.
– Джим. – Господи, его вес просто раздавливал ее. – Джим.
Его голова пошла вниз, словно притянутая ее взглядом и силой воли. Какие-то мгновения Лизи думала, что все равно не сможет дотянуться до него. А потом отчаянным рывком («Пафко у стены», сказал бы Скотт, цитируя Бог знает кого) дотянулась. Вдохнула запахи мяса и лука, съеденных им на ужин, и прижалась своим ртом к его. Языком раскрыла его губы, буквально впилась в них и вылила ему в рот второй глоток из пруда. Почувствовала, как уходит сладость. Мир, который она знала, расплылся и начал уходить вместе со сладостью. Произошло все быстро. Стены стали прозрачными, и смешанные ароматы другого мира ударили в нос: красного жасмина, бугенвиллии, роз, цветущего ночью эхиноцереуса.
– Джеромино, – сказала она в рот Дули, и словно дожидавшийся этого слова массивный стол, в который она упиралась, потерял твердость, стал податливым, чтобы тут же исчезнуть полностью. Она упала, Дули – на нее, Аманда, все еще крича, оказалась сверху.
«Бул, – подумала Лизи. – Бул, конец».
Она приземлилась на густую траву, которую так хорошо знала, словно каталась по ней всю жизнь. Успела заметить деревья «нежное сердце», а потом весь воздух вышел из нее одним большим и шумным «уф». Черные точки заплясали перед глазами в окрашенном закатным солнцем воздухе.
Лизи могла бы лишиться чувств, если бы Дули не скатился с нее. Сбросил Аманду со спины, словно шаловливого котенка. Поднялся на ноги, сначала посмотрел на склон, заросший пурпурным люпином, потом повернулся в другую сторону, к деревьям «нежное сердце», к лесу, который Скотт и Пол Лэндоны назвали Волшебным. Голова Дули потрясла Лизи. Выглядела она как череп с волосами. Потом она поняла, что причина – в особенностях освещения и очках ночного видения. Линзы до Мальчишечьей луны не добрались. И глаза смотрели сквозь дыры, которые образовались на месте линз. Челюсть Дули отвисла. Слюна серебряными нитями висела между нижней и верхней губами.
– Тебе всегда… нравились… книги Скотта, – говорила Лизи, как бегунья, только что закончившая дистанцию финишным рывком, но дыхание восстанавливалось, и черные точки перед глазами исчезли. – Как вам нравится его мир, мистер Дули?
– Где… – Его губы продолжали двигаться, но фразу он не закончил.
– В Мальчишечьей луне, на опушке Волшебного леса, рядом с могилой Пола, брата Скотта.
Лизи знала, что для нее (и Аманды) Дули, когда придет в себя, станет столь же опасен, как и в кабинете Скотта, но все равно позволила себе оглядеть и пологий пурпурный склон, и темнеющее небо. Вновь солнце скатывалось за горизонт огромным оранжевым шаром, тогда как на противоположном конце небосвода поднималась полная луна. Лизи подумала, как и прежде, что сочетание жара и холодного серебра могут убить ее своей яростной красотой.
Но сейчас непосредственную угрозу представляла не красота. Обожженная солнцем рука легла ей на плечо.
– Что вы делаете со мной, миссас? – спросил Дули, выпучив глаза внутри лишенных линз очков ночного видения. – Вы пытаетесь меня загипнотизировать? Потому что ничего у вас не получится.
– Как можно, мистер Дули, – ответила Лизи. – Вы хотели узнать побольше о Скотте, не так ли? И, конечно же, его мир расскажет вам больше, чем любая неопубликованная история, познакомиться с этим миром наверняка интереснее, чем взрезать женщине грудь ее собственным консервным ножом, не правда ли? Смотрите! Другой мир! Созданный воображением! Грезы, обернувшиеся реальностью! Разумеется, в лесу опасно… ночью опасно везде, а у нас почти ночь… но я уверена, что такой храбрый и умеющий постоять за себя псих, как вы…
Лизи видела, что хочет сделать Дули, читала «убийство» в этих странных глазах, утопленных в лишенные стекол очки, выкрикнула имя сестры… в тревоге, да, но при этом начала смеяться. Смеяться над ним. Отчасти потому, что выглядел он придурковатым в одной лишь оправе для очков ночного видения, отчасти потому, что в этот критический момент на ум пришла ключевая фраза какого-то похабного анекдота: «Ну, вот видите, он сам и отвалился!» И от того, что сам анекдот Лизи не помнила, фраза эта казалась только забавнее.
Потом у нее перехватило дыхание, и больше смеяться она не могла. Могла только хрипеть.
Она вцепилась в лицо Дули короткими, но далеко не отсутствующими ногтями, оставила три кровоточащие полосы на одной щеке, но его хватка не ослабла… куда там, он еще сильнее сжал ее шею. Хрип, вырывающийся из горла, стал громче, такие звуки мог издавать какой-нибудь простенький механический агрегат, в движущиеся части которого попала грязь. К примеру, машина мистера Силвера, сортирующая картофель.
«Аманда, где ты, черт бы тебя побрал?!» – подумала Лизи, и Аманда тут же возникла рядом. От барабанной дроби ее кулаков по спине и плечам Дули толку не было. Поэтому она упала на колени, через материю джинсов ухватилась ранеными руками за его мужское достоинство… и вертанула.
Дули взвыл и отбросил Лизи. Она полетела в высокую траву, упала на спину, потом поднялась на ноги, пытаясь протолкнуть воздух через сдавленное горло. Дули согнулся пополам, наклонив голову, сунув руки между ног – эту болезненную позу Лизи запомнила после одного инцидента при качании на доске на школьном дворе. Дарла тогда еще буднично так сказала: «Вот и еще одна причина порадоваться, что я – не мальчик».
Аманда бросилась на Дули.
– Анда, нет! – крикнула Лизи. Даже с едва не открученными яйцами Дули не потерял быстроты. Легко увернулся от Аманды, ударил костлявым кулаком. Другой рукой сорвал очки ночного видения, пользы от которых больше не было, швырнул в траву, выругался. Даже толики здравомыслия не осталось в этих синих глазах. Он мог быть одним из тех мертвяков в «Голодных дьяволах», вылезающих из колодца с тем, чтобы отомстить.
– Я не знаю, где мы, но я могу сказать вам одно, миссас: вы никогда не вернетесь домой.
– Если только ты меня не поймаешь, тогда кто и не вернется домой, так это ты, – ответила Лизи. Снова рассмеялась. Дули пугал ее (чего там, страшил), но ей так нравилось смеяться, возможно, потому, что она знала: смех – ее нож. Каждый смешок, вылетающий из ее саднящего горла, все глубже загонял лезвие в его плоть.
