Мареновая роза - Кинг Стивен (книги без регистрации TXT) 📗
Рози рванула на себя дверцу шкафа, ожидая, что странный мир тут же прольется, заполняя собой тесное пространство комнаты, как в ту ночь, когда она проснулась от раскатов грома. В комнату ворвутся ослепительные солнечные лучи, заставляя их плотно закрыть привыкшие к темноте глаза…
Но увидела только внутренность шкафа, тесную и пыльную, и ничего более — совершенно пустого шкафа, ибо те предметы одежды, которые хранились в нем раньше, свитер и пара кроссовок, сейчас были на ней. Ну да, картина находится там, где она оставила ее, но не увеличилась в размерах, не изменилась как-то еще, короче, она была такой же, как и прежде. Всего-навсего картина, выдранная из рамы, средней паршивости полотно, каких полным-полно на дальних полках антикварных магазинов, на блошиных рынках и в ломбардах. Не более того.
Дверь снова загрохотала под ударами тела Нормана. В этот раз фанера затрещала гораздо громче; от деревянной коробки отлетела щепка и упала на пол. Еще несколько ударов, и дело сделано; наверное, хватит двух-трех. Двери меблированных комнат не рассчитаны на то, чтобы противостоять безумию.
— Это же была не просто картина! — воскликнула Рози. — Она предназначалась мне, и это не просто картина, черт бы ее побрал! Через нее открывается вход в совершенно иной мир! Я знаю, потому что мне достался ее браслет!
Она повернулась, посмотрела на золотое украшение, затем подбежала к тумбочке и схватила браслет. Он показался ей еще тяжелее, чем раньше. И он был горячий.
— Рози, — произнес Билл. Она едва различала его силуэт. Билл держался руками за шею. Ей показалось, что с уголка его рта стекает кровь. — Рози, мы должны позвонить в…
И тут он вскрикнул, пораженный ярким сиянием, проникшим в комнату… только оно оказалось не настолько ярким, чтобы соответствовать памятному солнечному полдню. Расползаясь тонким шлейфом по полу, комнату заливал лунный свет, исходящий из встроенного шкафа. Держа браслет в руке, Рози приблизилась к Биллу и заглянула в шкаф. Там, где должна была находиться задняя стенка, возвышалась вершина холма, покрытая волнующейся под неустанным ночным бризом густой высокой травой, чуть дальше вырисовывались четкие линии и колонны поблескивающего в лучах луны храма. А над всей этой картиной сверкающей серебряной монетой в пурпурно-черном небе висела луна.
Ей представилось, как лисица, мать семейства, которую они видели сегодня (тысячу лет назад) поднимает морду к луне. Лисица, следящая за луной, пока ее детеныши спят под корнями вывороченного из земли дерева, задирающая морду к небу и глядящая на луну своими черными блестящими глазками.
На лице Билла застыло выражение полнейшего непонимания; свет ночи серебрил его кожу.
— Рози, — пробормотал он слабым неуверенным голосом. Губы его продолжали шевелиться, но он больше не произнес ни звука. Она взяла его за руку.
— Идем, Билл. Нам нужно спешить.
— Что происходит? — Растерянный и недоумевающий, он выглядел жалко. Это пробудило в ней противоречивые чувства: раздражение, вызванное его по-коровьи замедленной реакцией, и безмерную любовь — почти материнскую, — похожую на бушующий в сознании пожар. Она защитит его. Да. Да. Она спасет его от смерти; ценой собственной жизни, если на то пошло.
— Не задавай вопросов и не думай о том, что происходит, — велела она. — Доверься мне, как я доверилась тебе, когда ты вел мотоцикл. Положись на меня и иди за мной. Нам надо торопиться!
Правой рукой она повлекла его за собой; браслет баранкой висел на указательном пальце левой. На мгновение он воспротивился ее усилиям, но в этот момент за дверью раздался крик Нормана, и дверь затрещала под его ударом. Вскрикнув от испуга и злости, Рози крепче сжала руку Билла. Она втащила его в шкаф и в залитый лунным светом мир, раскинувшийся перед ними.
13
Все пошло кувырком, когда паскуда Роуз перегородила ему путь на лестницу вешалкой. Норман умудрился заплутаться в ней; правда, не он сам, а плащ, который ему так нравился. Один крючок вешалки застрял в петле для пуговицы — лучший фокус недели! — другой влез в карман с нахальством неопытного вора, пытающегося выудить бумажник. Третий медный крючок, словно палец садиста, воткнулся в самую уязвимую точку на теле мужчины. Рыча и проклиная ее на чем свет стоит, он попытался броситься вперед и вверх. Отвратительная вешалка вцепилась в него всеми щупальцами, не желая выпускать добычу, а волочить ее за собой, как выяснилось, не было никакой возможности; одна лапа просунулась между перилами лестницы, удерживая его, как якорь.
Он должен подняться наверх, должен. Не хватало еще, чтобы стерва заперлась в своей конуре с сосунком. Ему необходимо добраться до них раньше. Норман не сомневался, что, если потребуется, без особого труда выбьет дверь, за свою карьеру полицейского ему довелось взломать не один десяток дверей, причем с некоторыми пришлось повозиться, однако в данной ситуации главное — время. Он не хотел стрелять в нее, такая смерть была бы слишком быстрой и легкой для Роуз и ей подобных, но если путь, по которому он следует, не выровняется в ближайшее время, то, возможно, иного выбора не останется. Какой позор! Какое разочарование!
— Да надень же меня, хозяин! — взмолился бык из кармана плаща. — Я в форме, я отдохнул, я готов!
Превосходная мысль. Норман выхватил маску из кармана и напялил на голову, вдыхая запах мочи и резины. Как ни странно, запах оказался не таким уж и противным; более того, если с ним свыкнуться, он даже приятен. Во всяком случае, запах оказал успокаивающее воздействие.
— Viva el toro! — бросил он боевой клич, срывая плащ с плеч. С пистолетом в руке побежал вверх по лестнице. Проклятая вешалка треснула под тяжестью его ног, наградив, однако, напоследок чувствительным тычком в левую коленную чашечку. Норман не почувствовал боли. Он улыбался под маской и дико щелкал зубами, получая удовольствие от звука, похожего на стук сталкивающихся бильярдных шаров.
— Не надо играть со мной в кошки-мышки, Роуз. — Он попытался встать на ноги, но колено, в которое угодило щупальце вешалки, предательски подогнулось. — Остановись там, где стоишь. Даже не пытайся убежать. Я только хочу поговорить с тобой.
Она заорала в ответ — слова, слова, слова, не имеющие значения. Он возобновил путь, продвигаясь на четвереньках, стараясь двигаться как можно быстрее и шуметь как можно меньше. Наконец, почувствовав движение прямо над собой, выбросил руку вперед, схватил ее за левую ногу и впился ногтями. Какое приятное ощущение!
«Попалась, птичка! — подумал в диком, торжествующем возбуждении. — Попалась, слава Богу! Попа…»
Ее нога вынырнула из темноты с неотвратимостью тяжелого подкованного лошадиного копыта, и в результате его нос занял на лице новое положение. Боль оказалась ужасной — словно кто-то разворошил внутри черепа гнездо диких африканских пчел. Роуз вырвалась, но теперь Норман не почувствовал этого, он катился, кувыркаясь, по лестнице, стараясь зацепиться рукой за перила — касаясь их только пальцами, — но не в силах остановить падение. Так добрался до самой вешалки, пересчитав все ступеньки; остатков благоразумия хватило, чтобы убрать пальцы со спускового крючка пистолета, иначе он рисковал бы продырявить себя… а судя по тому, как развивались события, такая возможность не исключалась. Секунду-другую лежал неподвижно, приходя в себя, затем встряхнул головой и снова пополз по лестнице.
В этот раз его сознание не совершило скачка и не сорвалось в пропасть беспамятства, он отдавал себе отчет в производимых действиях, однако все же не имел представления о том, что они кричали ему сверху и какими словами отвечал он. Раздробленный нос занимал все его чувства, отгораживая остальной мир красной пеленой боли.
Он помнил, что на сцене появился новый персонаж — традиционный случайный свидетель, и дружок Роуз пытался предупредить его об опасности. Самое приятное в предусмотрительности сердобольного сосунка заключалось в том, что его жужжание помогало Норману легко ориентироваться в темноте: никаких проблем. Он нащупал шейку сосунка и снова принялся душить его. В этот раз намеревался довести начатое дело до конца, но тут из мрака вынырнула ручонка Роуз и уткнулась ему в щеку… в резиновую маску. Наверное, так ощущает женские ласки мужчина, находящийся под воздействием новокаина.
