Локон Медузы - Лавкрафт Говард Филлипс (полная версия книги .TXT) 📗
Вдали я услышал сдавленный крик, который заставил меня снова повернуться назад. Оглянувшись, я заметил какое-то движение на унылой серой болотистой равнине позади особняка. Это были человеческие фигуры, но очень маленькие, однако я понял, что движение представляло собой погоню, а фигуры являлись догоняемым и преследователем. Мне показалось, что я видел, как передняя фигура, одетая в темную одежду, была настигнута, схвачена и насильно потащена в направлении горящего дома.
Но мне не удалось разглядеть результат этих событий, поскольку мое внимание привлекла более близкая сцена. Кажется, посреди леса на небольшом удалении от пустынного шоссе возникло какое-то движение. Трава, кустарник и деревья раскачивались, хотя не было никакого ветра; они дергались, как будто большая быстрая змея целеустремленно пробиралась по земле, преследуя меня.
Больше я не мог этого выносить. Я в безумии бросился к воротам, невзирая ни на порванный костюм, ни на кровоточащие порезы, и запрыгнул в свой автомобиль, стоявший под большим вечнозеленым деревом. Он изрядно вымок под дождем, но был цел и исправен, так что у меня не было затруднений с отъездом. Я ехал вслепую, подчиняясь тому направлению, которое выбирал сам автомобиль; в моем сознании не было ничего, кроме желания убежать из этого ужасного места кошмаров и какодемонов – убежать так быстро и так далеко, насколько позволит бензин.
Спустя приблизительно три или четыре мили меня приветствовал фермер – доброжелательный, дружелюбный мужчина среднего возраста и явно значительного по местным меркам интеллекта. Я с радостью затормозил и спросил у него, в какую сторону надо ехать, хотя знал, что смотрюсь со стороны весьма странно. Человек легко объяснил мне путь к мысу Жирардо и, в свою очередь, поинтересовался, как я оказался в таком состоянии в столь ранний час. Подумав, что будет разумнее особо не распространяться на эту тему, я просто сказал, что меня застиг ночной дождь, и я нашел убежище в ближайшем доме, а позже заблудился в лесу, пытаясь отыскать свой автомобиль.
«Дом? Интересно, кому он может принадлежать. В этом районе от фермы Джима Ферри до ручья Баркера ничего нет – а тут около двадцати миль».
Я вздрогнул и задался вопросом, какую новая тайну предвещали его слова. Затем я спросил своего собеседника, не забыл ли он о большом полуразрушенном особняке плантатора, чьи старые ворота находятся неподалеку.
«Забавно, что вы вспомнили об этом, сэр! Некоторое время этот дом стоял здесь, но теперь его уже нет. Он сгорел дотла лет пять или шесть назад. Про него рассказывали всякие страшные истории».
Я снова вздрогнул.
«Вы имеете в виду Берег реки, сэр, – поместье старика де Рюсси. Загадочные события произошли там лет пятнадцать-двадцать назад. Сын старика женился на девушке, приехавшей из-за границы, и некоторые люди полагали, что она была связана с нечистой силой. Мало кто любил общаться с ней. Затем она и юноша внезапно уехали, а позже старик сказал, что его сын погиб на войне. Но кое-кто из негров намекал на подозрительные вещи. Наконец, кто-то проговорился, что старик сам влюбился в девчонку и убил ее и сына. В этом месте часто появлялась черная змея – понимайте это, как хотите.
Затем пять или шесть лет назад старик исчез, а особняк сгорел. Говорят, что он сам сгорел в этом доме. Это случилось утром после дождливой ночи, такой же, как минувшая, и много людей слышало ужасные вопли, которые доносились с полей и принадлежали, по-видимому, старому де Рюсси. Когда люди пришли сюда, они увидели дом, объятый дымом и пламенем; он сгорел в мгновение ока, словно трут, будто и не было дождя. Никто больше не встречал старика, но время от времени люди видят призрака большой черной змеи, ползающей вокруг.
И все-таки, что вы здесь делали? Похоже, вам знакомо это место. Разве вы никогда не слышали историй про де Рюсси? Как вы считаете, не принесла ли беду та девушка, на которой женился молодой Дени? Она быстро пробудила к себе всеобщее отвращение и ненависть, хотя никто никогда не мог объяснить, почему».
Я пытался размышлять, но теперь это событие было уже вне моего понимания. Дом сгорел несколько лет назад? Но где и в каких условиях я провел эту ночь? И почему мне стали известны эти события? Даже сейчас, когда я думал об этом, я видел волосы на рукаве своего плаща – короткие седые волосы старика.
До конца своего маршрута я ехал, ни с кем не разговаривая. Я понимал, что лишние сплетни принесут вред бедному старому плантатору, который и так много пострадал. Позже я пояснил, как будто узнав это из отдаленных, но подлинных сообщений друзей, что, если кто-либо и был виноват в трагедии в поместье Берег реки, так это женщина по имени Марселин. Она не соответствовала обычаям Mиссури, говорил я, и женитьба Дени на ней была весьма плохим делом.
Больше я ничего не сообщал, поскольку чувствовал, что де Рюсси с их взлелеянным понятием о чести и гордости и высоким духом не могли бы одобрить мои дальнейшие повествования. Видит Бог, они достаточно вынесли; не хватало, чтобы еще жители сельской местности строили догадки о том, какой демон из бездны – или какая кощунственно древняя горгона – появилась, чтобы щеголять их древним и безупречным именем.
Было бы неправильно допустить, чтобы соседи узнали о том ужасе, что не смог до конца рассказать мне мой странный ночной хозяин, – о том ужас, который он, как и я, познал в деталях утраченного шедевра несчастного Фрэнка Марша.
И было бы слишком отвратительно, если бы они узнали, что бывшая жена наследника Берега реки – проклятая горгона или ламия, чьи ненавистные извивающиеся змееобразные волосы даже теперь, должно быть, шевелились и обвивались вокруг скелета художника в засыпанной известью могиле под обугленным фундаментом дома – имела призрачное, туманное, но заметное для глаз гения родство со своей почитательницей из Зимбабве. Неудивительно, что у нее была связь с той старой ведьмой – ведь в обманчиво незначительной пропорции в жилах Марселин текла негритянская кровь.
