Маска Ра - Догерти Пол (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
– Если бы наш фараон, любимый Ра, был укушен змеей, когда сошел с корабля на Ниле, он никогда бы не достиг живым городских ворот. Слишком долог путь. Смерть настигла бы его задолго до того, как он вошел в храм отца своего, божественного Амона– Ра.
– Откуда тебе это знать? – спросил Сетос.
– Я говорю так, потому что это правда, – отвечал Лабда. – Зачем мне лгать? Я – старик, и я поклялся говорить правду. Мне известно все, что касается змей.
Амеротк окинул взглядом зал суда. Голос старика звучал громко, в нем чувствовалась сила. Даже писцы прекратили работу и смотрели на Лабду вовсе глаза. Но, если старец прав, если божественного фараона не кусала змея на борту «Славы Ра», тогда от чего же он умер?
– А паланкин, в котором Тутмос прибыл в город, осматривали? – спросил Амеротк.
– Я осмотрел его самым тщательным образом, ответил Сетос. – Змея не могла бы там укрыться. Ее бы обязательно заметили и подняли шум. И предваряя ваш следующий вопрос, господин Амеротк, могу то же сказать и о храме Амона-Ра. Божественный фараон вышел из паланкина у подножия лестницы и поднялся по ступеням. Хатусу, супруга фараона, ожидала его там вместе со жрецами и жрицами. Никакой змеи никто поблизости не видел.
Амеротк терпеть не мог такое положение. Все смотрели на него и ждали, что он найдет какой-либо хитроумный способ примирить две противоречащие друг другу правды.
– Ваша честь, – громко и резко заговорил Менелото, – Лабда сказал правду. Поэтому здесь и сейчас, перед лицом богини Маат я бросаю вызов тем, кто выдвинул эти обвинения, стараясь представить меня лжецом!
– Что вы предлагаете? – поинтересовался Сетос.
– В тюрьме находятся осужденные узники. Они были признаны виновными и по приговору суда ждут ужасной смерти: их повесят или им дадут яд. Пусть одного из них доставят к причалу, и пусть там его укусит змея в пятку. Затем пусть его вернут в город. Господин судья Амеротк, я признаю себя виновным и не буду оспаривать обвинение, но если же он умрет, я прошу вас, господин судья, снять с меня все обвинения. Я знаю, – Менелото перевел взгляд на Глаза и Уши Фараона, – что господин Сетос всего лишь выражает интересы тех, кто желает мне зла, но он должен принять мой вызов. Я взываю к Амону-Ра, к божественной душе нашего фараона, чьей жизнью я дорожил больше, чем своей: пусть меня подвергнут такой проверке!
Амеротк закрыл лицо ладонями. Это служило знаком того, что судья обдумывает решение, которое будет оглашено. Следует ли ему принимать вызов Менелото? Он взывал к богам, так пусть боги решат его судьбу! С этой мыслью он убрал руки от лица.
– Господин Сетос, что вы скажете? – тихо осведомился он.
– Более того, – снова заговорил Лабда, – начальник охраны Менелото поторопился.
– В каком смысле? – спросил Амеротк.
– Мы, господин Амеротк, пока вели речь о времени и месте, – старик взмахнул рукой, исчерченной нитями вен. – Но я хочу спросить суд, доводилось ли кому-либо видеть человека, укушенного гадюкой или коброй? Укус некоторых змей напоминает укус пчелы. Но эта змея, – он указал на чучело, – кусает совсем по-другому. Это адские мучения.
Амеротк сидел с каменным лицом. Он уже подумал о том, когда защита Менелото затронет этот вопрос. Его знания о змеях не отличались глубиной, однако во времена службы в отряде боевых колесниц фараона ему пришлось видеть, как страшно билась лошадь, укушенная такой змеей.
– Продолжайте, – велел Амеротк.
– Да будет свидетельницей богиня Меретсегер, что я говорю правду. Господин Сетос сам знает, что судороги божественного фараона были бы ужасны, если бы его укусила такая змея.
– Но судороги у него были, – возразил Сетос, и за резкостью тона чувствовалось некоторое замешательство. – Хатусу, царственная супруга божественного фараона, говорит, что в храме Амона-Ра он корчился в судорогах.
– Слишком поздно, – едва скрывая удивление, запротестовал старый жрец. – Судороги должны бьши начаться значительно раньше!
– Я обратился к богам, – прервал его Менелото. – Я просил их суда.
Амеротк повернулся к писцам. Никто из них не поднимал головы. Он взглянул во двор, где стало еще темнее. Ему требовалось время, чтобы все обдумать и тщательно изучить показания.
– Заседание суда переносится. Суд соберется завтра утром в указанное время, – объявил он. – Ясообщу о своем решении. Начальник Менелото, вы находитесь под домашним арестом?
Офицер кивнул. Казалось, он испытывал облегчение.
– В таком случае, вас сейчас сопроводят туда, а завтра утром доставят в суд. – Амеротк перевернул на груди изображение Маат, чтобы богиня не смотрела больше в зал суда. – Таково мое решение! – хлопнув в ладоши, объявил он.
Зал оживился. Старый жрец с трудом поднялся с подушек. Позволили себе заговорить писцы и свидетели. Амеротк остался на своем месте. Когда Менелото покинул зал, Сетос поднялся, подошел к судье и сел на подушки перед ним.
– Чем могу быть вам полезен, о Глаза и Уши Фараона? – язвительно осведомился Амеротк. – Вы же слышали мое решение? Суд откладывается!
Сетос указал на своды законов.
– Порядок судебного разбирательства не запрещает прокурору фараона поинтересоваться у судьи, какой приговор или наказание он назначит, если обвинение подтвердится.
– Уверен, вы не станете требовать смерти этого человека? Суд не позволит этого. Возможно, понижение в чине, штраф?
– Ссылка! – отрубил Сетос. – Ссылка в оазис в Красные земли к западу! – И объяснил в ответ на удивленный взгляд Амеротка. – У меня свои приказы. В дворцовых кругах жаждали его смерти. Мне удалось умерить их гнев.
– Посмотрим, что и как.
Амеротк встал и направился в маленький храм при Зале Двух Истин, хотя сознавал, что поступает невежливо по отношению к Сетосу. В храме он коснулся огромного рисованного анха – символа истины. На стене, где была дверь, художник изобразил фараона Тутмоса, когда он вершил суд над врагами Египта: булава в руках фараона вот-вот должна была опуститься на голову пленного кушита. Художнику очень хорошо удалось передать черты фараона: худое заостренное лицо, с которого, казалось, никогда не сходило хмурое выражение. Амеротк поклонился. Посещает ли этот храм душа фараона? Наблюдал ли он за судебными заседаниями?
Амеротк закрыл дверь и повернул ключ в замысловатом замке. После этого он снял резную подвеску и другие знаки, соответствующие должности. Все это он сложил в шкатулку, инкрустированную перламутром, и после этого сел, как полагалось, перед статуей.
Было во всем этом деле что-то странное, существовала какая-то загадка. Сетоса он не винил. Фараоновы Глаза и Уши выглядел на суде очень неуверенно. Противоречие, несомненно, существовало. Если бы фараон был укушен змеей на борту «Славы Ра», у него начались бы судороги. Он никак не смог бы достичь живым храма Амона-Ра. Тогда почему были выдвинутые такие обвинения против Менелото? Или ему отводилась роль «виновного»? или дело в чем-то другом? И загадка значительно сложнее? Но если фараона не кусала змея на барке, что же тогда произошло на самом деле? Ему припомнились доходившие до него упорные слухи. Говорили о том, что гробница фараона была осквернена. На стенах недостроенной усыпальницы человеческой кровью были выведены всяческие проклятия. И еще эти раненые голуби, падавшие с неба. Была ли это случайность, простое совпадение? Но осквернение царской гробницы не объяснялось так просто. Фараон возвращается после победы в сражениях в дельте, и в это время в Городе мертвых какие-то богохульники совершают самое ужасное преступление. Они перебили охрану и осквернили гробницу. Но зачем? Грабежи случались часто, но подобное кощунство было редкостью.
Поигрывая кольцом на пальце, Амеротк продолжал рассуждать. Почему божественному фараону слали проклятия? Была ли его смерть своего рода приговором? Но в таком случае речь шла уже не о пренебрежении обязанностями, а об убийстве. И почему на суде обошли молчанием факт осквернения гробницы? Завтра он затронет этот вопрос. Но ему следует соблюдать осторожность: говорить об этом нельзя ни с кем. Даже намека на то, что фараон стал жертвой заговора, будет достаточно, чтобы ввергнуть Фивы в состояние смуты. А если он не сможет ничего доказать, то станет не первым судьей, чья отставка будет подписана царским картушем.
