Дьяволы судного дня - Мастертон Грэхем (Грэм) (мир книг TXT) 📗
— Для начала мы должны унести это в кладовку, — сказал отец Антуан. — Я это запру там силой распятия и силой нашего Господа Иисуса Христа. Затем, при первой возможности, мы должны будем разделить скелет на части и провести над ними обряды по книге «Ее На Оа», которая является самой важной книгой в Каббале.
Мы вернулись к черному свертку, на этот раз взяли его втроем и пошли как можно быстрее к дубовой двери кладовки. За дверью было темно и пахло сыростью. Отец Антуан включил свет и сказал:
— Будьте осторожны на ступенях. Они очень старые.
Как большинство кладовых во всех французских домах, она была огромной и состояла из нескольких комнат. Я увидел бочки с вином через одну приоткрытую дверь, а через другую — садовые инструменты и куски средневековой каменной кладки. Но отец Антуан повел нас в самый дальний угол кладовой, к тяжелой двери с железными черными гвоздями, и открыл ее ключом.
Внутри комнаты стояла полная темнота. Окон не было.
В углу свалены разбитые цветочные горшки и ржавый каток для белья, покрытый слоем пыли. Отец Антуан включил фонарь и сказал:
— Положите сверток здесь. Замок очень крепкий.
Мы положили сверток в центре комнаты и встали рядом с тревожным выражением на лицах. Отец Антуан достал из кармана коричневый футляр с очками.
— Прежде всего мы должны выяснить, что там за демон, — сказал он. — Тогда сможем определить, каким образом его лучше изгнать. Мистер Мак Кук, отыщите, пожалуйста, садовый серп в следующей комнате и принесите его сюда.
Я отправился искать серп, пока отец Антуан медленно и обстоятельно изучал хлипкий скомканный мешок со всех сторон, разглядывая его через очки с золотой оправой и покашливая.
Там было целых пять серпов различных размеров, но, будучи родом из штата Миссисипи, я выбрал самый большой. Я протянул его отцу Антуану, он улыбнулся и спросил:
— Вы будете открывать или я?
Я взглянул на Мадлен. Она казалась усталой и измученной, но, по— видимому, очень хотела узнать, что же находится внутри этого зловещего свертка. Она кивнула мне, и я сказал:
— Хорошо. Я сделаю это.
Я расправил мешок и воткнул конец серпа в древнюю ткань.
Она поддалась довольно легко. Я потянул серп на себя, и ткань разошлась с сухим треском, выпустив целое облако пыли.
Мешок был полон пыли и костей. Я выпрямился и уста вился на эти останки со смешанным чувством ужаса и любопытства, потому что это не были кости человека или животного, которые можно узнать без труда. Узкая грудная клетка, изогнутый позвоночник… Все кости были грязно— коричневого цвета и пористыми, вероятно, им можно было дать лет шестьсот — семьсот или даже более того. Я однажды раскопал скелет краснокожего индейца на земле моего отца, в Джаспер Кантри, и выглядели они приблизительно так же.
Но, не кости испугали меня, хотя сами по себе они производили жуткое впечатление. Меня испугал череп. Его нижняя челюсть исчезла, но это быт вытянутый череп с глазницами по обеим сторонам и рядом небольших зубов. На задней его части торчали небольшие рожки.
Мадлен взяла мою руку и сильно сжала.
— Что это? — спросила она, и голос ее дрожал от страха. — Дан, что это?
Отец Антуан снял очки и сложил их с тихим щелчком.
Он посмотрел на нас, его глаза покраснели от усталости и холода, но лицо жило, оно дышало религиозностью. Он был священником уже семьдесят лет, много больше, чем некоторым из нас суждено прожить, и за эти семьдесят лет он повидал достаточно чудес, чтобы чувствовать себя спокойным.
— Это то, что я и ожидал увидеть, — сказал он.
Я вскинул брови:
— Вы что— то ожидали? Вы имеете в виду, ЧТО вы догадывались?
Он кивнул:
— После нашего разговора о тринадцати танках я обратился к книге «Псевдомонархия демонизма», где прочел абзац, касающийся Руана. Там оказалось очень мало информации. Она была взята из повествований Джина Уиера о том, как в 1045 году Руан подвергся нападению тринадцати дьяволов, которые несли огонь, эпидемии, горе и бедствия. Это были тринадцать подчиненных Адрамелеха, который значился восьмым демоном в иерархии зла Сапхирот и был к тому же Великим Канцлером Ада.
Я полез в карман за пачкой сигарет.
— Это необычно для дьяволов собираться в команды по тринадцать? — спросил я.
— Да, довольно необычно.
— Но что тринадцать дьяволов из одиннадцатого века делали в американских танках? Как это объяснить?
Отец Антуан пожал плечами:
— Я не знаю, мистер Мак Кук. Если бы мы знали ответ на этот вопрос, мы бы поняли и все остальное.
Мадлен спросила:
— Что произошло с дьяволами Руана? Об этом сказано в книге?
— Да, конечно. Они были обезврежены очень мощным заклинанием, произнесенным средневековым экзорцистом Корнелиусом Прелатом. Книга написана на средневековом французском, поэтому очень трудно разобраться, каким именно заклинанием. Но я обратил внимание на слово «coudre». Из— за него я сначала подумал, что дьяволы были заточены близко друг от друга. Но потом, когда я увидел этот мешок, то понял, что здесь есть какая— то связь. Французское слово «coudre», как вы, может быть, знаете; мсье, означает «зашить».
Мадлен прошептала:
— Дьяволы были зашиты в сумки— мешки. Как вот этот.
Отец Антуан ничего не ответил, подняв руки, словно соглашаясь: да, возможно.
Долгое время мы стояли вокруг костей, храня молчание.
Затем Мадлен спросила:
— Что необходимо сделать?
Отец Антуан сжал свои больные пальцы.
— Мы должны распространить кости по всей местности, как рекомендует Каббалах. Но мы не можем заниматься этим сегодня. Я должен буду позвонить каждому церковному настоятелю и испросить ею разрешения на захоронение дьявольских останков подобным образом.
— Это займет целую вечность, — сказал я ему.
Священник согласно кивнул:
— Знаю, но, боюсь, это необходимо. Я не могу просто похоронить останки создания, подобного этому, на святой земле без уведомления церкви.
Мадлен взяла мою руку. Очень естественно, очень легко, очень нежно. Она сказала:
— Дан, наверно, ты должен побыть с отцом Антуаном сегодня. Я бы не хотела, чтобы он оставался наедине с этим.
Старый священник улыбнулся:
— Это очень похвально с вашей стороны, проявлять такое внимание. Но вам действительно не о чем беспокоиться.
— Нет, нет, — возразил я. — Я тоже этого не хочу. Я останусь, если вы не возражаете.
— Конечно, нет. Мы с вами обязательно сыграем в шахматы после обеда.
— Я отвезу тебя домой, — сказал я Мадлен.
Отец Антуан выключил свет в комнате, где лежали останки демона. На несколько секунд мы задержались у двери, пристально вглядываясь в темноту. Я мог бы поклясться, что почувствовал дуновение легкого ветерка, пронесшегося мимо меня и несущего тот же самый запах, что исходил из танка. Конечно, это было невозможно. В комнате не было окон. Но все равно осталось странное, неприятное чувство, как будто вы проснулись среди ночи, обеспокоенные дыханием какого— то существа, холодящего ваши щеки.
Отец Антуан закрыл тяжелую дверь и запер. Затем он остановился, перекрестился и произнес молитву, которую я не слышал ни разу в жизни.
— О, дьявол, — прошептал он, — ты, который не ест пищи, не пьет воды, ты, не пробовавший святого хлеба и не хлебнувший святого вина, останься там, я повелеваю тебе. О, ворота, не распахивайтесь от толчков демона, о, замок, не поддавайся, о, косяк, стой непоколебимо. До дня, когда Господь придет к нам, когда мертвые восстанут и будут жить среди живых, ею светлым именем, аминь!
Старый священник вновь перекрестил себя, то же самое сделала Мадлен. Я горько пожалел, что у меня нет такой веры — веры, которая бы дала мне силы и подсказала слова, способные защитить от дьяволов ночи.
— Идем, — скомандовал отец Антуан. — Вам необходимо выпиты кальвадоса перед тем, как вы отвезете мадемуазель Пассерель домой.
— Не откажусь, — ответил я, и мы начали подниматься наверх, бросив последний взгляд на дверь, за которой находились останки демона.