Где-то там - Блэтти Уильям Питер (читаем книги онлайн TXT) 📗

Троли покачала головой, но глаза улыбались.

— В другой раз Раудив спросил, ни к кому в особенности не обращаясь: «В чем цель вашего нынешнего существования?» И получил вполне ясный ответ: «Учимся быть счастливыми».

Когда я прочел это, у меня возникло твердое убеждение, что Раудив соприкоснулся именно с той жизнью после смерти, которая описана К. С. Льюисом в «Расторжении брака». Там утверждается, что все мертвые собраны в одном месте, но воспринимают его по-разному — либо как ад, либо как рай. Просто их восприятие зависит от того, как именно они прожили жизнь в нашем мире. Не знаю. Честное слово, не знаю. Когда Раудив спросил, где они находятся, один голос ответил: «У ангельских врачей», второй — «Похоже на больницу», а третий — «Чистилище».

— Это отделение психиатрической больницы для буйных, — объявила экстрасенс.

Кейс недоуменно хлопнул глазами. Но Троли ничуть не смутилась.

— И некоторые пациенты, — добавила она, — очень опасны.

Кейс смело выдержал ее бесстрастный взгляд.

— Вне всякого сомнения, — выговорил он наконец.

— Уверяю вас.

— Кстати, о Раудиве и его записях...

— Да, если можно, расскажите еще.

— Он бросил эксперименты, когда голоса начали угрожать. Но перед этим еще успел спросить: «Бог существует?» И получил ответ: «Не в мире грез». Когда я прочел это, озноб прошел по спине непонятно почему. И вдруг до меня дошло, что мир грез не там, а здесь.

На этот раз именно он впился глазами в Анну.

— Вы женились еще раз? — прервала она молчание.

— Нет, — вздохнул Кейс.

Ярко-желтые зайчики заплясали на стенах. Оба разом посмотрели на небо.

— Вот и солнце. Буря ушла, — обрадовался Кейс.

— Наконец-то.

— Люблю смотреть на умытое дождем небо. Великолепное зрелище, не находите? Ах, на этом свете столько всего чудесного, что иногда примиряешься с его печалями и бедами.

Троли вскинулась. Обычно бледное лицо залила краска.

— Что вы этим хотите сказать?

Кейс уклончиво пожал плечами.

— Я как-то слышал о женщине-наркоманке, только не совсем обычной. Она была помешана на хирургии. Перенесла десятки бессмысленных операций. Нет, она не была мазохисткой, просто свыклась с болью и не могла без нее жить. Это стало мотивом ее существования.

Троли выглядела чем-то взволнованной и неловко ерзала на стуле.

— Кстати, сегодня мы проведем сеанс? — осведомился он.

— Возможно, — сухо обронила она. — Посмотрим.

Кейс задумчиво нахмурился и, кивнув, пробормотал себе под нос:

— Возможно, и стоит... особенно если на этот раз попробовать что-то новое.

— На этот раз, вы сказали? — удивилась Троли.

— Простите? — непонимающе переспросил Кейс.

— Вы сказали «на этот раз», — повторила она. — Что это значит?

— Представления не имею. Я задумался и сам не знаю, что несу.

— Да, такое и со мной случается, — согласилась она.

— Прошу меня извинить.

Анна подняла чашку.

— Значит, вы преподаете в Колумбийском университете? — заметила она.

— Совершенно верно.

— Завидую вам. Работать в такой благоприятной среде! Сама атмосфера, кажется, стимулирует научные идеи! Кстати, вы живете рядом со студенческим городком?

— Нет, езжу на работу. А почему вы спрашиваете?

— Просто так, обыкновенное любопытство.

Троли глотнула чая и со стуком поставила чашку на блюдце. Кейс невольно обратил внимание на ее трясущиеся руки, и Троли поскорее убрала их под стол.

— Вы все еще тревожитесь за Дира? — спокойно справился он.

— Да. И за всех нас.

— Не волнуйтесь, — успокоил Кейс.

— Почему?

— Здесь никогда ничего не случается при дневном свете. Только в темноте.

— Малышки? Где вы, детки? Вы тут?

Совершенно сбитый с толку, несчастный, измученный, перепуганный Дир медленно брел по коридору. Исполненный решимости найти собак, он вошел в зал, откуда впервые появилась Морна, оттуда — в какую-то комнату и вскоре совершенно заблудился в лабиринте и хаосе каморок, салонов и клетушек.

Открыв очередную дверь, он заглянул в спальню.

— Песики! Вы тут? Мария? Помпетт!

Худосочные лучи солнца едва проникали в окно сквозь густые ветви гигантских дубов, и только один, самый смелый, протянулся к бюро. Странно, что в нем, как обычно, не пляшут пылинки!

Но в следующее же мгновение пылинки весело завихрились на свету. В точном соответствии с Броуновским законом движения молекул. Дир вначале не поверил собственным глазам, но тут же забыл об увиденном и снова позвал:

— Эй, малышки!

Из коридора донесся зловещий скрип, похожий на осторожные шаги. Где-то тихо закрылась дверь. Дир затаил дыхание, но все же нашел в себе смелость шагнуть в коридор и осмотреться. Никого. Немного приободрившись, он вновь двинулся, сам не зная куда.

— Ну же, малышки! Мария Идальго! Помпетт! — звал он, прищелкивая языком, и уже остановился было перед другой дверью, как вновь послышался непонятный звук, нечто вроде отдаленного жужжания пчел, постепенно превратившегося в неясное бормотание. Дир, опасаясь шевельнуться, напряг слух и с трудом различил негромкий нестройный хор мужских голосов, говорящих... или молящихся... по латыни.

Дир недоуменно всмотрелся в полумрак и неожиданно различил что-то темное, скользнувшее в конец коридора. Это «что-то» открыло дверь последней комнаты, просочилось туда и снова закрыло дверь. И тут чья-то рука легла на его плечо. Глаза писателя буквально вылезли из орбит. Подпрыгнув так резво, что едва не вылез из кожи, он пронзительно завопил и с бешено заколотившимся сердцем обернулся.

— А, вот и вы, — приветствовал его Гэбриел Кейс, дружелюбно улыбнувшись. — Мистер Дир, я повсюду вас искал! Осматриваете дом?

— Да. То есть нет, — прохрипел писатель, прижав руку к груди. — Господи, как я рад вас видеть! — облегченно выдохнул он.

— Я примерно так и думал.

— Я заблудился.

— Еще бы! В таком доме это несложно! Совершенно хаотическая планировка, не знаешь, что куда ведет. Пойдемте, — пригласил он, — нам сюда.

Он вывел Дира в очередной коридор.

— Нам вас не хватало, — сообщил он.

— А мне не хватало двойной порции бренди с содовой. Кстати, что делает здесь священник?

— Какой священник?

— Откуда мне знать! Старый капеллан из фильмов с Борисом Карлоффом [10]! — взвизгнул Дир. — Я только сейчас видел его вон там!

Кейс остановился.

— Вы это серьезно?

— Пожалуйста, не стоит обращаться со мной, как с больным, доктор!

— Зовите меня Гэбриелом, — предложил Кейс.

— Я сказал, немедленно прекратите!

— Хорошо, «доктор», — немедленно согласился Кейс.

— Спасибо. Мне показалось, что я слышал бормотание и шепот на латинском, а потом увидел высокого священника, скрывшегося за дверью. Хотите сказать, что не знаете, кто это?

Кейс на секунду задумался и пошел дальше. Дир последовал за ним.

— Вы католик, мистер Дир?

— Экс-католик.

— Такое действительно возможно?

— Что вы имеете в виду?

— Видите ли, все мы вполне способны увидеть что-тов этом доме, — вместо ответа утешил Кейс. — Наши подсознательные инстинкты обострились. Кроме того, вы слышали, как я рассказывал о монахинях, из которых изгоняли здесь дьявола.

— Хотите сказать, что у меня галлюцинации на религиозной почве?

— Просто вы верите в сверхъестественное куда больше, чем готовы признать, и видели тени, а скорее всего это лишь игра вашего воображения. Можете вы отличить одно от другого?

— Лучше пойдем выпьем.

Анна Троли посмотрела на часы, села за письменный стол и открыла дневник.

"Сейчас пять двадцать три. Я потрясена и никак не пойму, почему согласилась пить чай с Кейсом. Мое влечение к нему становится все сильнее, а вместе с ним и ощущение, что он — погибель для меня, моей души, самой жизни. Стоит мне очутиться рядом, и я трепещу. Ну разве не абсурдно? Господи, помоги мне, я просто не знаю, что и думать. Неужели я спятила? Да, конечно, это почти все объясняет. Как все-таки легко сойти с ума! И все же некоторые странные головоломки— не просто игра моего воображения. Он и Морна, очевидно, не успели договориться: она заявила, что он живет рядом со студенческим городком, он же утверждает, что ежедневно приезжает на работу. Вероятно, кто-то из них, скорее всего девушка, не так меня понял. Но это и не важно. Главное, что моя интуиция буквально вопит об опасности, исходящей не только от Кейса. Я по-прежнему слышу голоса, сердитые, угрожающие. И это не плод моего воображения.