Черная Мария - Бонансинга Джей (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Сделав еще один глоток кофе, Баум рассеянно взглянул в окно. Стыд и позор, во что превратилась округа. Вдоль всей Гейнсборо в предрассветном мраке торчали трубы заброшенных фабрик, холодные и немые. Когда-то блестевшие окна зияли черными провалами. Как замки с картин Винсента Прайса, где живут призраки. Покрытые грязью и копотью памятники катастрофы, которую так скучно назвали рейганомикой.
— Что за... — Баум чуть не поперхнулся горячим кофе. Что-то непонятное там, в тени старых фабрик. Что-то возле крыши старой прядильной фабрики Хокшоу в конце Гейнсборо-роуд. — Будь я проклят...
Он повернул голову и всмотрелся получше. Точно, на самом верхнем уровне хлопкохранилища в сотне ярдов от машины Баума, на помосте, соединяющем хранилище с главным зданием... У Баума заколотилось сердце. Чем дольше он смотрел, тем яснее понимал, что это невозможно. Фабрика была законсервирована и заперта наглухо. К тому же ничего такого размера туда все равно не затащить. Разве что невидимым подъемным краном.
А чем еще можно затащить здоровенный антикварный лимузин на самый верх этого дурацкого хлопкохранилища?
Тут до него дошло. Хлопкохранилище высится над ближайшим шоссе. Кто бы ни был в машине, они приперлись поглазеть на большой спектакль на двадцать четвертом. Трюк с заправкой машины на ходу, о котором так возбужденно бубнил Делберт! Они влезли по пандусу смотреть на этот чертов спектакль!
Баум включил сине-красные маячки, и тишину разорвал рев сирены. Шериф вывернул руль, пересек двухполосную дорогу и въехал на стоянку фабрики. Сквозь потрескавшийся асфальт подъездной дороги пробивался бурьян. Мелькали в свете фар разбитые стекла. Но Баум думал только об этой невероятной машине. Подрулив к башне, он взглянул на пандус.
Лимузина не было.
— Что за?..
Внезапно совсем рядом с шерифом раздался визг тормозов и скрежет металла. Баум резко обернулся, и в глаза ему ударил свет двух фар.
Секундой позже древний лимузин с ревом промчался мимо машины шерифа, оставив за собой хлопающие разбитые двери грузового лифта. Судя по всему, именно на этом старом грузовом лифте лимузин поднялся на самый верх хлопкохранилища, а потом точно так же спустился. В считанные секунды, виляя из стороны в сторону и поднимая тучи пыли, лимузин оказался почти на шоссе, не обращая внимания на сигнальные огни и рев полицейской сирены.
Баум яростно сплюнул табачную жижу и вдавил педаль газа в пол. Этому древнему сукиному сыну не удастся уйти от него! Мощный джип шерифа мгновенно нагнал лимузин, и его фары осветили багажник старинного автомобиля. И хотя затемненные окна не давали разглядеть водителя и пассажиров, он смог как следует рассмотреть машину.
Красавица. Фаэтон «роллс-ройс дерби» 1927 года выпуска. Баум узнал этот автомобиль, потому что видел такой же в коллекции этикеток с бутылок виски, которую собирал брат его жены. Но он никогда не думал, что ему приведется видеть такой автомобиль воочию, не говоря уже о том, чтобы гнаться за ним.
Низко сидящий сияющий хромом автомобиль был в отличном состоянии. Лакированный зеленый кузов покрыт пылью. Сзади казалось, что тонкие колеса со спицами вот-вот отлетят прочь.
Включив мегафон, Баум рявкнул:
— Эй, люди! Можно уже остановиться!
В ответ лимузин лишь прибавил скорости. Подпрыгнул на «лежачем полицейском» у выезда с фабрики и направился, ревя, к Гейнсборо-роуд. Джип шерифа не отставал.
— Вот сволочи! — сплюнул Баум остатки табака. Номерных знаков на лимузине не было. Надо думать, не без причины.
Секунду спустя «роллс-ройс» резко свернул на дорожку, ведущую к ближайшей роще. Фары он, очевидно, тоже погасил, потому что исчез за деревьями. Баум ударил по тормозам, юзом пролетел поворот, врубил задний ход и свернул вслед за лимузином.
Как только шериф въехал в рощу, он тут же понял, что этим сучьим детям удалось-таки смыться. Солнце еще не взошло, и непроглядная тьма на дороге, окруженной с обеих сторон деревьями, начисто поглотила все следы лимузина. Баум затормозил почти до скорости пешехода, врубил прожектор и пошарил по дороге. В двадцати ярдах от него дорога сворачивала и скрывалась за деревьями.
По дороге к развязке Коуди и Гильермо проехали Богом забытый поселок под названием Шеридан-ридж. Тут когда-то разыгралось небольшое сражение Гражданской войны, но теперь поселок состоял из нескольких десятков крытых толем домишек, продуктового магазинчика, пары лавок, где торговали сельскохозяйственными инструментами, да бензозаправочной станции. Со всех сторон селение окружали поля, засеянные табаком и кукурузой, издали напоминавшие разноцветное лоскутное одеяло. Гильермо заметил, что освещение стало меняться. Первые лучи еще не взошедшего солнца уже начинали раскрашивать горизонт, размывать тени и подсвечивать асфальт.
Подъехав к дорожному указателю, Коуди притормозил, чтобы разглядеть полустертые надписи. К югу находилось семьдесят девятое шоссе, к северу — зерновой элеватор Пинкни.
— Знаю я одно отличное местечко, — пробормотал Коуди, включая первую скорость и поворачивая свой видавший виды джип на северный склон. — Автостоянка рядом с этим элеватором — вот что нам нужно! Она на холме, и оттуда шоссе видно в обе стороны на двадцать миль. Федеральная дорога огибает ее подножие. Оттуда весь этот номер с заправкой на ходу будет виден как на ладони!
Через несколько минут Коуди плавно свернул в сторону и въехал на автостоянку элеватора.
Гильермо так и ахнул!
Сотни грузовиков всех цветов и форм, моделей и марок выстроились в аккуратную ровную линию вдоль одного края стоянки. Тут были и бензовозы, и рефрижераторы, и фургоны, и грузовые платформы... Некоторые водители гордо восседали на раскладных стульях, поставленных перед грузовиками, попивая кофе и разглядывая простиравшееся внизу шоссе. Другие, взобравшись на крыши своих грузовиков, курили в ожидании невиданного зрелища. У Гильермо даже голова закружилась.
— Закрой все двери и подними стекла! — сам себе приказал Коуди, найдя наконец крохотное местечко в самом дальнем углу стоянки, чтобы припарковать свой джип. — Ни разу в жизни не видел, чтобы на одной стоянке собралось одновременно столько грузовиков!
— Словно все они угорели или свихнулись, — проворчал Гильермо.
Выйдя из машины, они прошли по всей стоянке и нашли наконец бревно, на которое можно было присесть. Внизу, под холмами, среди кукурузных полей и табачных плантаций, петляла широкая автомагистраль. Гильермо пришлось вытянуть шею, чтобы получше разглядеть развязку двадцать четвертого и семьдесят девятого шоссе примерно в четверти мили к западу.
Неподалеку от перекрестка, на обочине шоссе, неподвижно стоял большой «кенворт», похожий на спящего медведя гризли. Этот грузовик был известен прочим водителям под именем «Черная Мария».
Обернувшись к забившей стоянку толпе, Гильермо оглядел ряды зрителей. Кто-то притащил фотоаппараты и теперь их заряжал, готовясь заснять спектакль. Кто-то разглядывал сцену в бинокль. Кто-то что-то бормотал себе под нос. Атмосфера ожидания сгустилась так, что хоть топор вешай.
Гильермо повернулся к Коуди и сказал:
— Может, заключим небольшое пари? А?
Коуди осклабился в широкой улыбке:
— Теперь вы завелись?
Помолчав в раздумье, Гильермо снова посмотрел в сторону перекрестка и проворчал:
— Наш придурок за ними увязался.
Повар закатил глаза к небу:
— Чего б хорошего, а этот парень вернется, босс. Завтра вечером будет на рабочем месте, чтоб вам было кого шпынять.
Гильермо что-то хрюкнул, достал бумажник и стал пересчитывать купюры. В этот момент ему и в голову не могло прийти, что он уже никогда в жизни не увидит Анхела Фигероа.
4. Представление
— Вот он!
В голосе Софи, показывавшей в боковое зеркало, звучала странная смесь облегчения и возбуждения. Вот уже добрых двадцать минут все трое сидели в жаркой, душной кабине, обсуждая план действий, и напряжение действовало на Софи убийственно.
