Печать василиска - Корсакова Татьяна Викторовна (список книг .TXT) 📗
Конечно, гроза! Вот и ветер потому такой сильный, а небо за окнами черное, словно глубокой ночью, – все из-за надвигающейся грозы. Аля посмотрела на каминные часы и удивилась: оказывается, скоро полночь. А она за всеми этими разговорами о местной нечисти совершенно потеряла счет времени. Взгляд соскользнул с циферблата часов на дедово лицо. Дед единственный, кто никак не отреагировал на произошедшее. Наоборот, он, казалось, вообще ничего не заметил: сидел, уронив голову на грудь, прикрыв лицо рукою. Может, и в самом деле устал, время-то позднее.
Елена Александровна вошла с той же стремительностью, с какой покидала каминный зал, только направилась не к своему месту, а прямиком к Алиному деду.
– Вот, Игнат Петрович! – она положила на стол солнцезащитные очки, и только тут Аля поняла, почему дед сидит в такой странной позе, почему не принимает участия в обсуждении случившегося – из-за яркого электрического света он просто не может открыть глаза.
– Спасибо, – дед нашарил очки, нацепил на переносицу и с несколько вымученной улыбкой сказал: – Господа, надеюсь, досадное происшествие, – он кивнул в сторону окон, – не сможет испортить чудесную атмосферу этой волшебной ночи. Егор, ну что же вы сидите?! Разливайте немедленно вино!
– А я уже! – Егор отсалютовал ему наполненным до краев бокалом. – Кстати, у меня родился тост. Давайте выпьем за то, чтобы только что проснувшийся Василиск оказался доброй и смирной зверушкой!
Гости одобрительно загудели, и только этнограф Дима, возвращаясь на место, пробубнил себе под нос что-то неразборчивое.
Аля, для которой четвертый за вечер бокал вина был уже явно лишним, попыталась незаметно отставить его в сторонку, но Егор, который умудрялся контролировать все, что происходило за столом, погрозил ей пальцем и сказал:
– Алевтина, за Василиска нужно пить до дна! Вы же не хотите разозлить нашего реликтового змея?
Честно говоря, на реликтового змея Але было наплевать, а вот на неизбежную после такого количества спиртного головную боль нет, но противостоять обаянию и напористости Оленина у нее просто не было сил. Пришлось пить.
– Так что там с нашим Василиском? – захмелевший Вадим Семенович громко икнул и требовательно посмотрел на Гришаева. – Чего ему не спится?
Этнограф, который до этого с унылым видом ковырялся в тарелке с салатом, мгновенно оживился, обвел присутствующих загадочным взглядом и спросил:
– А вам действительно интересно?
– Да говорите вы уже! – не выдержала Эллочка и покосилась на запертые окна. – Уже надоели с этим своим Василиском, честное слово!
– Эллочка! – осмелевший от вина Вадим Семенович дернул супругу за руку. – Ну позволь же Димочке раскрыть секрет здешних мест.
– А нет тут никакого секрета, – хмыкнула та. – Просто нужно как-то завлекать туристов, вот и придумали сказку про белого бычка!
– Элла, вы думаете, туристов можно привлечь такими вот страшилками? – усмехнулся Егор.
– А разве нет? – взгляд Эллочки, до этого холодный, словно февральская вьюга, значительно потеплел. – Мне кажется, если легенду упаковать в яркую обертку и как следует разрекламировать, то народ клюнет непременно. Вот вы же, Егор, приехали в Полозовы ворота.
– Я приехал в Полозовы ворота не за легендами, а за тишиной. В моем случае легенды – это всего лишь пикантное дополнение к отдыху, – Оленин перевел взгляд с Эллочки на этнографа: – Дима, ну откройте же нам наконец великую тайну здешних мест, расскажите, что нужно нашему доморощенному монстру.
Гришаев отложил вилку, протер стекла очков и только потом заговорил:
– Василиску нужно забрать долг.
– В каком смысле – забрать долг? – удивился Вадим Семенович.
– В прямом, – Гришаев водрузил очки на переносицу. – Примерно раз в триста лет Василиск просыпается, чтобы забрать то, что положено ему по договору.
– А с кем он заключал договор? – спросила Аля.
– С одной из местных жительниц – Анастасией Бежицкой.
– Бежицкой? – Егор подался вперед, посмотрел на этнографа с неподдельным интересом. – Уж не с той ли Анастасией, в честь которой названа Настасьина топь?
– Той самой, – Гришаев кивнул и тут же добавил с явным сожалением: – К несчастью, я так и не смог обнаружить записей, касающихся тех времен, и предмет договора до сих пор остается для меня тайной, но ясно одно – в обмен на какую-то услугу Василиск потребовал от Настасьи вполне конкретную плату, она должна была стать его женой.
– Ничего себе союз! – хихикнул Вадим Семенович, но, напоровшись на сердитый взгляд супруги, тут же сник.
– И что Настасья? – Разговор был до того увлекательный, что Аля не сразу заметила, что нервно теребит кончик косы. – Она согласилась?
– Похоже на то, – Гришаев кивнул.
– А это случилось до того, как она утонула в болоте, или уже после? – Аля перебросила косу через плечо.
– Вы имеете в виду время, когда был заключен договор? – этнограф нисколько не удивился ее вопросу. Наоборот, кажется, даже обрадовался. – Не могу ответить со стопроцентной уверенностью, но сдается мне, что сделка произошла, когда Настасья уже покинула этот бренный мир.
– Бред какой! – фыркнула Эллочка. – Как может змей жениться на женщине, да к тому же мертвой?!
– Ну, если принять во внимание тот факт, что мы сейчас говорим не о реальных событиях, а о легенде, то почему бы и нет? – усмехнулся Гришаев.
– Но ведь Настасья – это вполне реальный человек. Я ведь права? – Аля вопросительно посмотрела на экономку.
Прежде чем ответить, та бросила быстрый взгляд на деда и только потом заговорила:
– Согласно записям в церковной книге, старшая дочь графа Ильи Петровича Бежицкого, Анастасия, пропала без вести в тысяча семьсот девятом году.
– Пропала без вести? А товарищ Федор рассказывал, что…
Договорить Аля не успела.
– Вздор! – экономка раздраженно дернула плечом. – Алевтина, не всему, что говорит этот… товарищ Федор, можно верить. У мальчика очень буйная фантазия.
– А позвольте полюбопытствовать, что именно говорит мальчик с буйной фантазией? – вмешался в их диалог этнограф Дима.
– Сущую ерунду! – женщина посмотрела на него с явным неудовольствием. – Поверье, это не стоит нашего с вами внимания.
– Уважаемая, – Гришаев расплылся в улыбке, – в моем деле внимания заслуживает любой факт, даже самый незначительный. Уж будьте так любезны!
– Я не стану… – От такой наглости лицо экономки пошло красными пятнами. – Это порочащая род Бежицких информация!
– Елена Александровна! – Дед, до этого лишь молча слушавший препирательства экономки и этнографа, раздраженно стукнул тростью о паркетный пол. – Любой старинный род имеет свои постыдные секреты, и, к сожалению, род Бежицких в этом смысле не исключение, – он посмотрел на Гришаева и продолжил: – Анастасия Бежицкая, не желая выходить замуж за нелюбимого, покончила жизнь самоубийством. Факт этот тщательно замалчивался. Семья объявила, что девушка шла гулять к Полозовым озерам и по пути утонула в болоте. Вы же видели, какая у нас тут местность – сплошные озера да топи, а гать на болоте в те времена была ветхая и ненадежная, многие люди там сгинули.
Значит, вот как эта история звучит в дедовой интерпретации – Настасья покончила с собой, чтобы не выходить замуж за нелюбимого. Но почему же в таком случае дед умалчивает о том, что тонула девушка на глазах у своего отца и тот ничего не предпринял для того, чтобы ее спасти? Чей же рассказ правдивый: деда или товарища Федора? Если прав товарищ Федор, то получается, что фактически Настасью убил ее же собственный отец и ни о каком самоубийстве речи быть не может. Ничего не скажешь, темная история… и жуткая.
– А что там с договором? – Вадима Семеновича, похоже, фамильные тайны Бежицких волновали гораздо меньше, чем старинные предания.
– Настасья пообещала руку и сердце живущему в Мертвом озере змею в обмен на какую-то услугу, – Гришаев покосился на закрытые окна, многострадальным носовым платком стер выступивший на лбу пот и проворчал: – Жарко-то как.
