Солнце мертвых - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Учись, пацан! – усмехнулся он. – В любом присутственном месте всегда есть черный ход.
Он подергал дверь.
– И тут закрыто. Впрочем, – присмотревшись, сообщил он Андрею, – замок здесь простенький.
Капитан достал из кармана пиджака уже знакомый Андрею продолговатый предмет и стал колдовать над замком.
– Да вы прямо заправский взломщик.
– Точно, – подтвердил Казаков, – что умею, то умею. Прошу вас, – он резко распахнул дверь и шагнул вперед. – Дверь прикрой как следует. Чтобы никто не вошел, – обернулся он к лейтенанту.
Андрей запер вход на щеколду и ощупью двинулся вслед за капитаном по темной лестнице. Казаков толкнул какую-то дверь, и они оказались в музейном зале. Пахло пылью, мышами и еще чем-то. Мастикой для натирания полов, понял лейтенант.
В зале было почти темно. Только кое-где из-за неплотно задернутых штор пробивались лучики света.
– Где тут у них выключатели, – придушенным голосом проговорил капитан и зашарил рукой по стене. Вспыхнул свет. Андрей осмотрелся.
– Давненько я не посещал музей, – меланхолично заметил Казаков, – а ведь в детстве я очень любил эти скромные очаги культуры. Помнится, что мог часами стоять возле какой-нибудь ржавой пушчонки или разглядывать горсть затертых монет. История! Притягательная штука. Как представишь, что этими монетами расплачивались петровские стрельцы за кружку браги в царевом кабаке, аж жуть охватывает. Ну а здесь что? Очевидно, тот же набор. Точно. Вот и пресловутый бивень мамонта. Нет ни одного, наверное, музея, где бы не было этой дряни. Лучше бы бильярдных шаров из них наделали. А вот и птички. Так сказать, орнитологическое богатство нашего края, – капитан остановился перед витриной с чучелами и стал внимательно их разглядывать.
– Смотри, Андрюша, сова словно живая, и мышь в ее когтях будто только что поймана. А может, она, когда никого вокруг нет, оживает и охотится по своему обыкновению? Мышей здесь, судя по всему, хватает. Как думаешь, оживает?
Андрей пожал плечами и усмехнулся.
– Почему только сова, тогда уж все должны сходить с мест – и волк, и зайцы.
– Волку с зайцами несподручно. Ну на кого волк здесь будет охотиться? Мышами он не питается. А зайцы?
– Друг за другом!
– Да они же опилками набиты!
– А сова разве не набита?
– Конечно, сова тоже набита, но как только она чует запах своей исконной еды, то оживает и взмахивает крыльями. Вкус дичи кого хочешь оживит. Ты не допускаешь? Посмотри, у мышки в ее когтях выступила свежая капелька крови. Мышь поймана всего несколько минут назад. Мы помешали пиршеству.
– Шутите?
– Может, и шучу. Гляди-ка, да тут и медведь имеется. Бродил мишка по лесам, лакомился медом и малиной и не знал, что станет экспонатом. Надо думать, что если бы представил ожидающую участь, лучше бы в болоте утопился. Тоскливо, видать, ему стоять рядом с передовиками производства. – Казаков кивнул на фотографию на стенде «Лучшие люди Светлого». – Ну что эти передовики могут ему рассказать? О крекинге или бензоле? Да ему это глубоко безразлично. Вот если напомнить, как пахнет цветущий шиповник или медведица молодая… Ладно, оставим лирику, попробуем отыскать директора.
– Неужели думаете, что он здесь?
– Посмотрим. Где, интересно, его кабинет?
Кабинет разыскали довольно быстро, но он оказался, как и следовало ожидать, пуст.
Капитан осмотрел давно не крашенные облупленные стены, стыдливо прикрытые какими-то диаграммами и огромным плакатом-календарем, поздравляющим с новым, 1989 годом. С плаката ласково улыбалась народная певица Алла Борисовна и приветливо поднимала фужер с шампанским.
– Н-да, – скептически произнес Казаков, – неведомый мне директор музея Владимир Еремин, видимо, зачах в обстановке всеподавляющей скуки. Вон даже календарик у него четырехлетней давности. Все отмечают, что он парень молодой и неженатый. Следовательно?.. А, Андрей?
– Следовательно, он сбежал от всей этой трухи. Возможно, нашел себе подходящую гражданку, соответствующую его идеалам, – Андрей хихикнул и кивнул на Аллу Борисовну.
– Может быть, – Казаков перебирал пыльные бумажки на столе. Внезапно одна из них привлекла его внимание.
– Станислав Александрович Недоспас! – громко прочитал капитан. – Улица Бебеля, шесть. Нет, лейтенант, не к веселой девице отправился директор музея. Он потопал прямиком в Лиходеевку и там исчез, растворился… Интересно, что он там забыл?
– За историей родного края подался, – предположил Андрей.
– Возможно. Ну что ж, отправимся и мы на улицу Августа Бебеля. Пора познакомиться с этим Недоспасом.
Они покинули запущенный закут и снова оказались среди музейных экспонатов.
– Меня не покидает чувство, – задумчиво сказал Казаков, – что здесь кто-то или что-то присутствует.
– Просто тут много разных чучел, муляжей, вот и мерещится. Мне тоже как-то не по себе. Вон, скажем, те, первобытные… Андрей ткнул пальцем в наиболее впечатляющую экспозицию, неизменно вызывающую большой интерес у посетителей, особенно у детей.
Небольшая диорама являлась гордостью директора музея. Года три назад он ухлопал на ее изготовление почти весь годовой бюджет. Экспозиция представляла собой макет стоянки первобытного человека. Задний план, выполненный маслом, изображал подножие горы, окруженное со всех сторон густым лесом. Из зарослей высовывалась голова саблезубого тигра, с интересом наблюдавшего за происходящим на стоянке. Но первобытные граждане, казалось, не обращали внимания на чудовище. Они были заняты повседневными первобытными делами.
Заросший до глаз бородатый молодец, насупясь, возился с изрядным куском кремня – по-видимому, мастерил каменный топор. Молодая женщина, облаченная в нечто, вроде бикини, развлекалась с грудным ребенком. Два мальчугана постарше мучили первобытную собаку, а седоволосый старец копался в земле, видимо, ища коренья.
Вызывающая беспечность перед лицом нависшей опасности заставляла предположить, что у саблезубого тигра сегодня будет сытный обед.
На заднем плане перед входом в пещеру горел костер, подсвеченный с помощью электрических лампочек, а перед входом в пещеру лежали еще два первобытных гражданина и, отвернувшись от зрителей, отдыхали. Оба были испачканы кровью и грязью, видимо, недавно вернулись с охоты.
– Весьма интересно, – заметил Казаков, остановившись возле экспозиции, – и к тому же поучительно. Все при деле. Даже малец в руках у мамаши. Он так вцепился в ее грудь, словно намеревается ее откусить. Славный мальчуган. От него пошел какой-нибудь цепкий род, который проживает на планете до сих пор. Такие не пропадают. Ишь, как он ее ухватил. Такой своего не упустит. Вроде нашего друга Кукарина. Да и остальные ребята тоже не промах. Тот парень с булыжником, видать, хозяйственный, мастерит чего-то. И дедушка, ты смотри, как умело копает. Не зря ведь дожил до седых волос. Знал, где что лежит. Правда, настораживает их беззаботное отношение вон к той зверюге, – капитан указал на саблезубого тигра. – Хотя, возможно, они как бы заманивают хищника, демонстрируя полнейшую беззаботность. В нужный момент те два парня, которые вроде бы без дела валяются возле пещеры, вскочат и забросают мерзкую тварь дротиками. Я лично так понимаю создавшуюся ситуацию.
Казаков неожиданно проворно перелез через поручни, ограждающие зрителей от экспозиции, и, несмотря на предупреждающую надпись: «Руками не трогать», осторожно прикоснулся пальцем к попке младенца.
– Из воска сделан, – сообщил он с любопытством наблюдавшему за ним Андрею. Казаков осторожно обогнул мужчину, развлекавшегося с булыжником, чуть не свалил старика и приблизился к лежавшим возле пещеры.
– Дротики наготове? – поинтересовался лейтенант.
Казаков заглянул в лица лежащих и внезапно отпрянул. Он поспешно выскочил из глубины экспозиции и посмотрел на Андрея. Лейтенант удивился его внезапной бледности.
– Они! – свистящим шепотом сказал Казаков.
– Кто?
– Балашов и Курехин!
– Кто?!
