Росомаха (СИ) - Колосов Игорь Анатольевич (первая книга .TXT) 📗
Илья растерялся, не зная, как еще задержать человека и хоть что?то из него вытянуть.
— Постойте, пожалуйста, мне поговорить надо.
— Я спешу, — бросил водитель "Ауди".
— Вы, наверное, недавно собирались уехать из поселка, но… И вот вернулись, да?
Мужчина промолчал, глядя на Илью, как будто размышлял, захлопнуть ли перед его лицом калитку.
— Почему вы вернулись? — решился Илья.
— Прошу прощения, но я очень спешу, — пробормотал мужчина.
Илья не решился его задерживать.
Илья стоял, глядя в закрытую калитку.
Водитель "Ауди" прошел в дом, и его шаги замерли.
Илья огляделся. Центральная улица пустынна, но скоро появится движение. Илье уже не хотелось наблюдать, как большинство машин возвращается назад. И он не был уверен, что снова подойдет к кому?нибудь и спросит, почему человек не уехал.
Быстрым шагом Илья вернулся к своей машине. Завел ее и, не колеблясь, направил к выезду из поселка. Он хотел убедиться, что зеленая машина покинула город, а не стоит посреди дороги или на обочине.
Сейчас это показалось особенно важным: кто?то все?таки уезжает из поселка.
Вот и знакомая ель, стоявшая ближе других деревьев к полотну дороги. Илья запомнил ее, как знак — именно на этом участке его окатил страх. Дальше он ехать не рискнул. Остановил машину, не заглушая двигатель, опасливо покосился на ель, словно это из?за нее происходило необъяснимое. Потом он всмотрелся в дорогу. Она просматривалась метров на двести, не больше, но зеленой машины видно не было.
Значит, "Опель" выехал из города?
Илья покачал головой. Как ни странно, это лишь добавило необъяснимости в происходящее. Так и не решившись проехать вперед хотя бы метров на пятьдесят, Илья развернулся и возвратился в торговый центр.
На этот раз он подъехал к кабинету Назарова. Не позволив сомнениям превратиться в помеху, он прошел к двери и постучал. За дверью послышался сонный голос. Илья слов не разобрал, но, скорее всего, ему предлагали войти. Илья вошел.
Как он и предполагал, Назарова еще не было. Вместо него дежурил молодой, не больше двадцати четырех, сержант. Сонная физиономия, растрепанные светлые волосы.
Они поздоровались, и сержант поспешно пристегнул кобуру с табельным оружием.
— Капитан скоро будет? — спросил Илья.
Сержант ответил не сразу. Он помялся, как будто его спрашивали о чем?то личном, чтобы вот так запросто все рассказать.
— Его сегодня… Я точно не знаю, но капитана сегодня, наверное, не будет.
— У него выходной? Он, наверное, дежурил в воскресение?
— Гм. Нет, в воскресение дежурил я. И сегодня ночью тоже. Капитан взял пару дней в счет будущего отпуска.
Похоже, лицо у Ильи стало растерянным, потому что сержант пояснил:
— По семейным обстоятельствам.
— Понятно, — медленно произнес Илья. — А позвонить ему можно?
Сержант пожал плечами.
— Он сотовый отключил, чтобы его не отвлекали.
— Черт, — вырвалось у Ильи.
— Я могу чем?нибудь помочь? — спросил сержант, кажется, окончательно проснувшийся.
Илья посмотрел на сержанта. Что он мог ему сказать? Описать свои ощущения и добавить, что так не должно быть? Добавить, что подавляющее большинство жителей поселка по каким?то необъяснимым причинам тоже не могут уехать отсюда? И как все это будет выглядеть?
В конце концов, перед Ильей блюститель правопорядка, но ни о каком преступлении речь не идет.
Нет, нужен Назаров. Только с ним можно поговорить. Сержант тоже участвовал в поисках мальчика Короткевичей, целых два дня, но вряд ли капитан сообщал своему помощнику то, о чем говорил с Ильей.
— Ладно, — сказал Илья. — Ничего срочного. Я приду, когда… капитан появится.
Сержант пожал плечами: мол, как знаешь, приятель, дело твое.
Илья уже повернулся, чтобы открыть дверь и выйти, когда подумал о дежурстве сержанта в воскресение.
— Послушайте, сержант. Вы сказали, что дежурили в воскресение?
Сержант подтвердил кивком.
Илья помялся, соображая, как лучше сформулировать следующий вопрос.
— Скажите, вы ведь после дежурства уезжали домой?
Как и Назаров, его помощник жил в Городе.
— Конечно, — сержанта явно удивил вопрос. — Уезжал.
— Понятно. А когда вы… Перед выездом из поселка… Ну, как на трассу выезжаешь, ничего странного… не было? В смысле ничего странного не видели или не чувствовали?
Сержант молчал, пытаясь понять, что от него хотят. Илья почувствовал неловкость. Его вопросики могли показаться, мягко говоря, странноватыми.
Он уже подумывал извиниться и выйти на улицу, когда сержант сказал:
— Нет, ничего. А в чем дело?
— Да так, — Илья открыл дверь. — Просто спросил.
КЕХА внимательней посмотрела на ком в углублении, заменявший паучкам жилье.
Светало. Где?то в глубине леса робко запела птица. Ее трель подхватила еще одна. Чуть позже — сразу несколько. Лес оживал после тихой безветренной ночи.
Скоро проснутся и паучки. Сначала один — два, потом больше, потом — все остальные. Снова начнется прежняя суета, к которой склонны любые существа, чей желудок требует пищи, по меньшей мере, несколько раз в день.
Так или иначе, заведя шарманку, нужно ждать окончания первой мелодии, прежде чем позариться на другую.
В клетке зашевелились крысы. Прожорливые твари начинали волноваться, не видя пищи, кроме самого крайнего варианта — ослабевшей Росомахи. Впрочем, они понимали, что подобная жратва им не по зубам.
КЕХА коротко глянула на них, и крысы на всякий случай замерли. Они догадались, что сейчас КЕХА лучше не отвлекать даже малейшим шумом. Очень уж пристально она смотрела туда, где находился ком. КЕХА что?то почувствовала прежде, чем это произошло.
Сначала появился один паучок. Он суетливо выбежал наружу, покинул углубление. Но дальше его не пустила тоненькая нить, которая тянулась за ним от самого кома.
Уже несколько дней такие нити тянулись за каждым из паучков, выбегавших наружу. Изредка возле углубления появлялись паучки без нитей, но эти были чужими — они могли приходить и уходить. КЕХА не могла им препятствовать, но это не имело значения. Главное — прозрачные, едва уловимые зрением нити тянулись за каждым паучком, живущим в углублении.
И эти нити вынуждали паучков вернуться назад. Рано или поздно.
Первый паучок, сегодняшняя ранняя пташка, вернулся назад, в углубление. И замер, точь — в-точь, как сама КЕХА.
Появился второй паучок. Он, казалось, не так торопился отбежать от своего жилища подальше, но КЕХА сосредоточила внимание на этой букашке. И интуиция ее не подвела.
Паучок набирал обороты. Даже отбежав от углубления и чувствуя снижение собственной скорости, он упрямо перебирал лапками. Конечно, он не видел нить, не знал о ее существовании и потому не знал, что нить натягивается все сильней.
КЕХА сделала пару шагов, приблизившись к настырной букашке вплотную. С минуту она наблюдала, как насекомое с натугой карабкается все дальше и дальше. Было ясно, что паучок испытывает сильнейший дискомфорт, но это его никак не останавливало. Похоже, он был готов умереть, но не отступиться.
Нить, растянувшись, стала настолько тонкой, что даже КЕХА перестала ее видеть. Конечно, это не означало, что нить порвалась. Какое?то время нить еще будет растягиваться, тем самым, сохраняя шансы на то, что паучок развернется и возвратится назад. Однако КЕХА решила не рисковать. Позже ее присутствие станет необязательным — она сможет рассчитывать на налаженность системы.
Нить, порвавшись, станет причиной гибели любой букашки, решившей, что сможет освободиться ценой лишь одного упрямства. Но это будет позже. Пока же КЕХА не так сильна, чтобы быть полностью уверенной.
Паучок едва полз вперед, но КЕХА слегка приподняла ногу и опустила ее на букашку.
Убрав ногу и убедившись, что паучок раздавлен, КЕХА осмотрелась.
Крысы, высунув носы из клетки, замерли, опасливо изучая КЕХА. Росомаха приподняла голову, тоже посматривая на свою тюремщицу.
