Исход. Том 2 - Кинг Стивен (серия книг .TXT) 📗
— Какого… — начал было Стью, и это было единственное, на что у него хватило времени.
Снегоход продолжал крениться. Стью сдал назад, но было уже поздно. Под ложечкой у него засосало, как если бы он только что спрыгнул с вышки в бассейн, оставив позади силу земного притяжения. Кувырком они слетели со снегохода. Стью потерял Тома и Кина из виду. Холодный снег набился ему за воротник, налип на лицо. Когда он открыл рот, пытаясь закричать, снег попал ему в горло. Падение. Падение. И наконец, покой в снежной могиле.
Он, как пловец, выбирался наружу. Тело его горело от снега.
— Том! — крикнул он. Странно, но со своего места он очень четко видел возвышенность дороги и тот обрыв, с которого они сорвались, вызвав своим падением небольшой снежный обвал. Задняя часть снегохода торчала в полусотне футов внизу, напоминая оранжевый буй. Странные ассоциации… кстати, неужели Том затонул?
— Том! Томми!
На поверхность выбрался Кин, весь будто запорошенный сахарной пудрой, и стал пробиваться сквозь снег к Стюарту.
— Кин! — крикнул Стью — Ищи Тома! Ищи Тома:
Кин залаял, развернулся и направился к вздыбленному месту, где снова залаял. Выбиваясь из сил, падая, захлебываясь снегом, Стью добрался до этого места и начал разгребать. Показалась куртка Тома. Стью закричал. Том, задыхаясь, с неимоверными усилиями, стал выбираться наверх, и наконец они упали на снег, раскинув руки. Том судорожно дышал и стонал.
— Мое горло! Горит! О Боже…
— Это от холода, Том. Это пройдет.
— Я задыхаюсь…
— Все уже хорошо, Том. С нами все будет хорошо.
Они лежали на снегу, переводя дух. Стью положил руку на плечо Тома, чтобы унять его дрожь. А где-то далеко прозвучал и стих грохот еще одной лавины.
Остаток дня у них ушел на то, чтобы добраться от места их падения до Эйвона. Не было и речи о том, чтобы вытащить снегоход или хотя бы часть снаряжения — слишком уж крутым был уклон. Все это останется здесь до весны — а скорее всего, и на веки вечные, учитывая сложившееся положение вещей.
Они добрались до Эйвона через полчаса после захода солнца, замерзшие и настолько усталые, что едва хватило сил найти более-менее теплое пристанище. В эту ночь Стью ничего не снилось — лишь чернота крайней усталости. Утром они стали вновь подыскивать все необходимое для продолжения пути. В таком маленьком городишке, как Эйвон, сделать это было гораздо труднее, чем в Гранд-Джанкшен. И снова Стью подумал о том, чтобы провести зиму здесь. Если бы он сказал, что это единственно правильное решение, Том не стал бы задавать вопросов, и они просто смирились бы со своей судьбой. Но затем Стью отбросил эту мысль. Ребенок должен родиться в начале января. А он хотел присутствовать при родах. Он хотел лично убедиться, что все идет хорошо.
В конце главной улицы Эйвона они отыскали небольшой магазин, а в гараже позади него стояла пара небольших аэросаней. Они не шли ни в какое сравнение с тем большим и удобным снегоходом, который Стью пустил под откос, но одни сани были оборудованы дополнительными полозьями, и Стью подумал, что они вполне им подойдут. Не удалось найти никаких концентратов, поэтому они вынуждены были довольствоваться консервами. Вторая половина дня ушла на поиски в домах походного снаряжения, и это было не особо приятное занятие. Повсюду они натыкались на разложившиеся, застывшие на морозе останки жертв супергриппа.
В самом конце дня они нашли почти все, что им было нужно, сразу в одном месте. Это был дом почти рядом с центром, где сдавались дешевые меблированные комнаты. Очевидно, перед началом эпидемии здесь было полно молодых людей, обычно приезжающих в Колорадо проделывать все те вещи, о которых так заманчиво пел Джон Денвер. Том обнаружил под лестницей огромный зеленый пластмассовый мешок.
— Что это, Стью? Табак?
Стью усмехнулся:
— Думаю, некоторые люди так и считают. Это ядовитый табак, Том. Не трогай его.
Тщательно упаковав продукты, новые спальные мешки, палатки и другие необходимые вещи, они сложили все в аэросани. К этому времени на небе уже загорались звезды, и они решили провести в Эйвоне еще одну ночь.
Возвращаясь по скрипящему под полозьями снегу к месту их временного пристанища, Стью удивленно подумал: «Завтра Рождество». Невозможно было поверить, что время промчалось с такой быстротой, но доказательством служили его часы с календарем. Из Гранд-Джанкшен они выехали уже три недели назад.
Остановив сани перед домиком, Стью сказал Тому:
— Идите с Кином в дом и разведите огонь. А мне нужно кое-что сделать.
— А что, Стью?
— Это сюрприз, — ответил Стью.
— Сюрприз? И я его увижу? — Да.
— Когда? — Глаза Тома вспыхнули.
— Через пару дней.
— Но Том Каллен не может ждать так долго, нет.
— А что еще остается делать Тому Каллену? — с улыбкой ответил Стью. — Я вернусь через час. А ты будь готов.
— Ладно… хорошо.
Но прошло часа полтора, прежде чем Стью нашел то, что искал. Следующие два или три часа Том приставал к нему с расспросами о сюрпризе. Но Стью был нем как рыба, и к тому времени, когда они укладывались спать, Том уже забыл обо всем.
Лежа в темноте, Стью сказал:
— Клянусь, теперь ты жалеешь, что мы не остались в Гранд-Джанкшен?
— Нет, — сонным голосом ответил Том. — Я хочу как можно быстрее добраться до моего милого домика. Надеюсь, что больше мы не свернем с дороги и не упадем в снег. Том Каллен чуть не задохнулся!
— Нам просто нужно ехать медленнее и внимательнее следить за дорогой, — сказал Стью, не упомянув, однако о том, что, скорее всего, произойдет с ними, если это действительно повторится… к тому же рядом не окажется укрытия, до которого можно будет дойти пешком.
— Как ты думаешь, когда мы доберемся домой, Стью?
— Еще не скоро, старина. Но доберемся обязательно. А сейчас, я думаю, нам лучше всего поспать, правда?
— Конечно.
В эту ночь Стью снилось, что Франни и ее ужасное дитя — волк — умерли при родах. Он слышал, как Джордж Ричардсон произнес издалека: «Это грипп. Они умерли из-за гриппа. Цыпленка в каждый горшок и волка в каждую утробу. И все из-за гриппа. С нами покончено. С человечеством покончено. И это грипп».
А где-то совсем близко раздался смех темного человека.
Рождественским утром 25 декабря они пустились в поход, который длился почти до Нового года. Снег покрылся плотным настом. Ветер надул снежные дюны, но аэросани с легкостью преодолевали их. Они надели солнцезащитные очки, чтобы не ослепнуть от сверкающего снега. Было морозно.
В рождественский вечер они сделали привал в двадцати четырех милях восточнее Эйвона, неподалеку от Силверторна. Теперь они были уже на подходе к перевалу Лавленд, под которым где-то был погребен туннель Эйзенхауэра. Пока они разогревали ужин, Стью сделал удивительное открытие. Рыхля снежную корку, сантиметрах в двадцати от того места, где они сидели, Стью вдруг увидел в глубине голубое железо. Он хотел привлечь внимание Тома к своей находке, но передумал. Мысль, что они сидели менее чем в двух футах над дорожной пробкой, над Бог знает каким количеством мертвых тел, была не слишком приятной.
Когда Том проснулся без четверти семь 25 декабря, Стью уже встал и готовил завтрак, что было необычно само по себе; Том почти всегда просыпался раньше Стью. Над костром в котелке булькал овощной суп. Кин с энтузиазмом наблюдал за происходящим.
— Доброе утро, Стью, — поздоровался Том, застегивая куртку и выбираясь из спального мешка. Он явно собирался кое-куда удалиться.
— Доброе утро, — ответил Стью. — И счастливого Рождества.
— Рождества? — Том уставился на него, абсолютно позабыв о том, что только что намеревался сделать. — Рождество? — снова повторил он.
— Рождественское утро. — Стью показал рукой в левую сторону от Тома. — Это все, что я смог найти.
А там в снежном насте стояла верхушка ели около двух футов высотой. Она была украшена серебристой мишурой, обнаруженной Стью на складе магазинчика в Эйвоне.
