Тьма (сборник) - Датлоу Эллен (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
Ястреб кивком указывает в сторону лестницы.
– Идем.
Я смотрю во тьму, начинающуюся за лестничной площадкой. Смотрю на граненые кольца на пальцах правой руки Ястреба. Смотрю в пол.
– Нет, – говорю я, чувствуя, что круг сужается.
– Рик…
Его голос сверкает темными гранями.
– Нет, – повторяю я, однако иду за Ястребом вверх по ступеням в мир холодных чужих теней.
Я планирую сбежать. Постоянно твержу себе об этом. И это все, что я делаю. Планирую. Если я убегу, нужно будет куда-то отправиться. На самом деле мне вообще не хочется никуда уходить.
«Корабли, прилетите…»
Одно время я подумывал автостопом добраться до Монтаны. Как-то ночью видел по телевизору фильм «Вот скачет всадник». Я допустил ошибку: повернулся к Ястребу и поделился своим замыслом. Он поднял голову от подушки и сказал:
– Рик, ты снова хочешь стать танцором и отправиться в Монтану? Может, ты собираешься танцевать в составе репертуарной балетной труппы города Грейт-Фоллс?
Я сделал вид, что не услышал насмешки. Когда-нибудь я обязательно сбегу. Сразу же, как только приму решение.
Я отказался от мысли отправиться в Монтану, но по-прежнему планирую свой побег. Прикопил несколько сот долларов – чаевые за работу официантом в кафетерии Ричардса. У меня есть зачитанный экземпляр «Экотопии» и дорожная карта штата Орегон, изданная компанией «Тексако». Я почему-то думаю, что Портленд крупнее и космополитичнее, чем Грейт-Фоллс. И наверняка культурнее. Орегон кажется мне знакомым В прошлом году я прочел «Пролетая над гнездом кукушки». Книжка тоже была зачитанная. Прошлое вспоминается кусками. Я, как мячик, прыгал из дома в дом и всегда ждал, что очередные кандидаты в приемные родители скажут моему социальному работнику: «Это не совсем то, что мы хотели».
Если бы я и вправду хотел уехать, то уехал бы. Ястреб отпускает шуточки по этому поводу, поскольку он вообще мне не верит. Он не знает меня. У него никогда не было доступа к моему разуму.
А сегодня я – на вечеринке в квартире Дэвида и Ли. Я часто мечтал об отношениях с кем-нибудь любящим, способным поддержать. У Дэвида с Ли как раз такие отношения.
Их квартира – на четырнадцатом в многоэтажке. Даже не верится, что этот дом поднялся в самом центре квартала отреставрированных старых зданий. Балкон выходит на восток. Оттуда виден весь город и то, что за ним, почти до равнин. На вечеринку собралось человек тридцать – они курят, разговаривают, выпивают. На кофейном столике стоит большое зеркало в форме сердца. Ли написал на стекле несколько фраз, пришедших ему в голову, но они почти сразу исчезли. Пока гости развлекаются, Дэвид сидит возле своего любительского передатчика и отстукивает послания пришельцам: точка-тире, точка-тире, точка-точка-тире.
Ко мне подбегает Райли в горностаевой накидке, сверкая жемчужными украшениями.
– Рикки, это надо видеть! – говорит он, хватая меня за локоть.
Я поворачиваюсь и смотрю мимо него. Гости сгрудились вокруг бара. Оттуда слышатся всплески смеха, которые становятся все громче.
– Рикки, идем же.
Райли берет меня за руку и уводит с балкона внутрь квартиры.
Я вытягиваю шею, стремясь увидеть происходящее. Райли совсем не по-дамски встает на стул. За барной стойкой под красное дерево – незнакомый мне человек, затянутый в блестящий кожаный костюм. Кажется, у него на руке белая перчатка. Через мгновение я понимаю, что это не перчатка.
Это курица из мясного отдела супермаркета. Человек засунул руку внутрь бледной ощипанной курицы, недавно вынутой из целлофанового пакета. Есть такие куклы, которые надеваются на руку. Только вместо куклы этот человек надел курицу. Я едва верю своим глазам.
Он держит курицу вблизи лица и беседует с ней, как чревовещатель с манекеном:
– Скажи, хороший мальчик, тебе нравится вечеринка? Хочешь развлечь милых гостей и немного потанцевать?
Я замечаю на обезглавленной курице ковбойский галстук «боло». Зажимом служит серебряная раковина величиной с десятицентовую монету. Сам галстук – черного цвета, подобран со вкусом. Куриные лапки обуты в кукольные башмачки. Пупырчатая куриная тушка кажется резиновой. На ней что-то блестит – жидкость, вытекающая из дыры в шее. Меня начинает мутить.
Рассчитано на забаву, но не смешно.
– А теперь, – человек обращается к собравшимся, – вы увидите представление, достойное награды. Танцующее двуногое, лишенное перьев.
Он кивает Дэвиду, который оторвался от передатчика, чтобы тоже посмотреть.
– Маэстро, попрошу музыку.
Из колонок дорогой стереосистемы раздается шипение, а затем дребезжащие звуки рояля. «Чай вдвоем». Человек прячется за стойкой, стараясь, чтобы рука, держащая курицу, была почти не видна. Кукольные башмачки касаются стойки. Курица начинает танцевать.
У нее явно сломаны суставы, поскольку лапы болтаются веревками. Башмачки клацают по пластику, имитирующему красное дерево. На нем тоже появляются блестящие пятна.
– Непотребное двуногое, лишенное перьев, – справедливо замечает кто-то.
Однако все мы продолжаем смотреть. Пупырчатая тушка почти целиком стала влажной и отражает свет. Один греческий философ дал людям определение: «двуногие, лишенные перьев». Сомневаюсь, чтобы он имел в виду ощипанную курицу.
Музыка становится быстрее. Теперь это другая старая мелодия – «Если бы вы знали Сюзи». Танцору не до танцев. Кажется, курица вот-вот соскользнет с руки манипулятора. Человек торопливо высовывает другую руку и прочно насаживает курицу на свой кулак. Раздаются хлюпающие звуки, словно кто-то надевает резиновую перчатку. Теперь я чувствую запах сырого мяса. Вдруг поворачиваюсь и спешу на балкон, на чистый воздух, который должен успокоить мой желудок.
Прохожу мимо Ястреба. Не отрываясь от зрелища, он слегка касается моей руки. Ему и не надо смотреть на меня.
На балконе наклоняюсь за перила, и меня выворачивает. Сейчас темно, и я совершенно не представляю, кто или что находится четырнадцатью этажами ниже. Я хватаюсь за дурацкую надежду: «пока моя блевотина долетит до земли, она испарится подобно туману, висящему над величественными и прекрасными южноамериканскими водопадами».
Мысли о путешествии. Хочется бежать.
В мозгу лихорадочно все скачет. Еще надо найти нового врача. Этим утром во время осмотра случилось то, чего я так боялся. Это происходит всегда, и очередной доктор недоуменно смотрит на меня и говорит:
– Сынок, у тебя не просто геморрой.
Я что-то мямлю в ответ и ухожу.
Ухожу.
Прощай, Ястреб.
Я ухожу. Прямо сейчас.
– Но чего они хотят? – спрашивает кто-то, пока я пробираюсь к входной двери.
Для меня Орегон в большей или меньшей степени начинается по другую сторону двери. Чего они хотят? Корабли пришельцев молча скользят между нами и звездами. Часть зрителей куриных танцев выходит на балкон, даже не подозревая, что я недавно совершил там очищение.
«Корабль, прилети ко мне…»
Внутри квартиры начинается спор, спровоцированный недавним зрелищем. Я с удивлением замечаю разногласия между Дэвидом и Ли. Кажется, они готовы подраться, и этого достаточно, чтобы я остановился.
– Гадость, – говорит Ли. – Безвкусица. Как ты мог позволить, чтобы он испоганил вечер? Ты ему еще и помогал.
– Между прочим, он – твой друг, – возражает Дэвид.
– Коллега. Он укладывает ящики в штабеля. Всего-навсего. – У Ли свирепеет лицо. – А вы оба хороши! Кем надо быть, чтобы считать развлечением выверты с мертвой курицей?
– Но ведь все смотрели, – оправдывается Дэвид.
– И это самое отвратительное! – удивление и гнев Ли ощущаются почти физически. – Боже! Мы принадлежим самой технологически развитой цивилизации на Земле, а вытворяем такие гнусности.
К нам подходит Райли. Он невозмутим.
– Все общества состоят из индивидуумов, – резонно замечает Райли. – Тебе стоит допустить существование широкого разброса индивидуальных вкусов, – с приятной улыбкой добавляет он.
– Нечего кормить меня банальностями! – сердито огрызается Ли, поворачивается и уходит на кухню.
