Колдун из Салема - Хольбайн Вольфганг (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
— Поехать с вами? — переспросил он. — Вряд ли это хорошая идея, Роберт. Мое место — здесь, а не с вами. Хороший кабачок и вдоволь пива — вот что мне нужно, чтобы поскорее забыть о том, что произошло, — он неожиданно ухмыльнулся. — Находиться рядом с вами — уж слишком нервное занятие. Хотя, впрочем, мы еще можем увидеться когда-нибудь.
— Вполне вероятно, — сказал я.
Но мы оба знали, что даже если это и произойдет, то очень нескоро. К сожалению. Мы с ним вполне могли бы стать хорошими друзьями, в этом я был уверен.
Я хотел еще что-то сказать, но Лон неожиданно обернулся, сделал знак рукой своим землякам и быстрыми шагами пошел к лесу — в сторону, противоположную направлению на Беттихилл.
Я смотрел ему вслед, пока он не исчез за голыми стволами деревьев. Во мне росло ощущение утраты.
И вдруг я осознал, что эти мысли — безосновательны. Мы не смогли бы стать друзьями. Даже если бы и захотели. Мне от судьбы достался крест, который я должен нести сам, и у меня не может быть друзей среди обычных людей. Я ведь колдун.
А к колдунам люди не могут испытывать дружеских чувств — лишь неприязнь. Мне вдруг отчаянно захотелось закричать.
Но я, конечно же, этого не сделал.
Книга восьмая
Безумные дни
Это было зрелище такой парализующей силы, что я просто не мог оторвать от него взгляд. Мое отражение в зеркале вдруг начало изменяться самым ужасным образом. Кожа на лице стала коричневой и потрескавшейся, словно пожухлый лист, дрожащий под порывами осеннего ветра. Поначалу я даже не понял, что вообще происходит. В своей левой — дрожащей — руке я все еще держал помазок, так и не донеся его до лица. Мой рот был приоткрыт в беззвучном крике. Во рту виднелись черно-коричневые зубы, они быстро разрушались. Медленно, очень медленно моя дряблая кожа начала исчезать, и мне показалось, что я уже вижу за ней оголившиеся кости. В ходе всех этих трансформаций мое отражение в зеркале сначала превратилось в жуткую физиономию, а затем — просто в череп. Мои глаза запали глубоко в глазницы и, казалось, оттуда сверкал сатанинский взгляд. Одновременно со всем этим я услышал чей-то тонкий поющий голос: это были высокие пронзительные звуки, доносившиеся, казалось, со всех сторон сразу, постепенно они становились все выше, и затем — неожиданно и резко — оборвались.
Зеркало разлетелось вдребезги. На меня обрушился град серебристых осколков разбитого стекла. Мне показалось, что десятки малюсеньких острых хищных зубов впились в мое лицо. Но я даже не обратил на это внимания: я все еще не вышел из оцепенения от ужаса увиденного, от всего этого у меня буквально перехватило дыхание. Я был на грани потери рассудка.
Мое сознание было словно выключено, но где-то в глубине меня росло сильное, даже неистовое чувство. Я постепенно переставал ощущать себя сильно натянутой струной, которая вот-вот лопнет от напряжения, ко мне постепенно приходило понимание того, что все это — не более чем иллюзия, конечно же, всего лишь иллюзия…
Эта боль, ужасные метаморфозы и вызванный ими ужас — не более чем плод моего воображения, не более чем какое-то жуткое видение.
Мои пальцы словно сами по себе потянулись к раме зеркала, и вдруг, совершенно неожиданно, я увидел перед собой совсем другое изображение: это была очень молодая девушка, почти ребенок. Как зачарованный, я смотрел на ее лицо, толком не отдавая себе отчета в том, что вижу, смотрел, не отрывая взгляда, и вдруг я начал замечать сходство очертания ее волос с контуром черепа мертвеца, от вида которого я еще несколько секунд назад пребывал в оцепенении. Затем…
— Присцилла! — воскликнул я.
Карие выразительные глаза смотрели на меня с очень хорошо знакомой мне холодностью, но, тем не менее, она испугала меня так же, как и тогда, в первый раз. Передо мной была не Присцилла, моя милая малышка. Я видел Лиссу — колдунью, принявшую образ Присциллы и уже один раз пытавшуюся меня уничтожить.
Но как такое было возможно? Говард уверял меня — и довольно убедительно — что она уже не сможет причинить никакого вреда, что его друзья займутся ею и сумеют ее изолировать. И при этом он поклялся, что никто из них не сделает ей ничего плохого.
Но то, что я видел сейчас, являлось самой настоящей насмешкой над всеми его заверениями.
— Присцилла!
В этот раз я почти прокричал ее имя. Мои руки, ухватившиеся за тонкую рамку зеркала и так ее сжавшие, что древесина затрещала, хотели коснуться волос Присциллы, но что-то меня удержало.
— Роберт.
Это не было произнесено вслух. Мне показалось, что какая-то невидимая необоримая сила швырнула мне в лицо мое имя, подавив мою волю и заставив отшатнуться, как от удара кулака.
— Роберт, — повторила эта сила.
Я прижал ладони к ушам, пытаясь ускользнуть от безумия, протягивающего ко мне свои лапы.
— Роберт! Послушай меня!
Я сделал шаг назад, начал хвататься руками за воздух и уже чуть было не упал. Комната перед моими глазами стала кружиться и колыхаться, и на фоне этого круговорота я отчетливо видел лишь зеркало с отраженным в нем изящным лицом девушки. Но и оно начало меняться.
Красивое лицо Присциллы исказилось, трансформируясь в какую-то жуткую физиономию, и мне даже показалось, что оно вот-вот опять превратится в череп.
Но этого не произошло. Изображение снова стало четким, а губы Присциллы даже слегка расплылись в улыбке — холодной, просто ледяной улыбке, которая производила еще более угнетающее впечатление, чем череп.
— Роберт, — прошептала сила, как будто поняв, что я не смогу долго сопротивляться ее воздействию. — Помоги мне. Он утащит меня с собой. Помоги мне. Спаси меня.
Я хотел что-то ответить, но не смог: от страха я вдруг почувствовал сухость и судороги в горле. Я медленно сглотнул, прокашлялся и снова попытался что-то сказать. На этот раз у меня получилось, хотя и с трудом.
— Где… где ты? — произнес я.
Уголки губ Присциллы дрогнули. Она печально смотрела на меня, а я смотрел на ее нежное лицо в рамке и вдруг осознал, что я все еще ее люблю, очень сильно люблю, хотя раньше я думал, что мне удалось ее забыть.
Мне было все равно, кто она на самом деле и какие поступки она раньше совершала. Я отчетливо осознавал лишь то, что нас связывало — и будет связывать — сильное чувство. Этот огонь в моей душе не только не погас, а, наоборот, стал еще сильнее.
— Андара… — воскликнула Присцилла, и на этот раз я почувствовал, что это была действительно она, и что она лишь использовала силу, чтобы поговорить со мной.
— Андара… подготовил для меня западню. Он придет, чтобы утащить меня с собой.
Она вскрикнула, и я вдруг вскрикнул тоже. На меня словно нахлынула ледяная волна, от которой я невольно сделал шаг назад. Затем мне показалось, что я увидел языки пламени, а еще почувствовал, будто невидимая молния расколола мир от края до края.
После этого все погрузилось в кромешную тьму.
Син сначала внимательно осмотрел помещение и лишь затем направился от двери к стойке.
Здесь было на удивление мало людей: лишь двое старичков играли в карты да двое молодых парней с угрюмыми лицами молча сидели, держа в руках полупустые пивные бокалы.
За стойкой стоял дородный мужчина с круглым лицом и рыжими волосами. Наполовину прикрыв глаза, он наблюдал за карточной игрой. Неподалеку от него виднелся камин, создававший иллюзию тепла и уюта.
Син кивнул хозяину заведения и заказал пинту крепкого пива. Он, собственно говоря, не очень-то и любил это самое пиво, но иногда требовалось ничем не отличаться от окружающих — особенно тогда, когда хотелось быть незаметным. А по роду занятий Сину частенько приходилось быть незаметным.
Пиво, хотя имело острый привкус, было жидким, как дождевая вода. Син, тем не менее, осушил бокал тремя большими глотками и передвинул его на противоположную сторону стойки. Хозяин заведения молча наполнил бокал еще раз.
