Мэйв Флай (ЛП) - Лид С. Дж. (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗
Я переполнена, думая об этом, об этом затруднительном положении, об этой загадке, с невообразимой яростью. Она ослепляет меня. Она здесь, всегда здесь. Даже сейчас, когда все так просто. Я делаю глубокий вдох и допиваю свой напиток до дна.
Ярость. Гораздо реальнее, чем кровь внутри меня. Гораздо сильнее, чем любовь, страх или смерть.
* * *
Моя бабушка сидит со мной, снова за тем же столом в "Джонсe". Снова нетронутые тарелки со спагетти и недопитые стаканы с алкоголем. Шесть месяцев моей новой лос-анджелесской жизни. Мое новое начало. До того, как я нашла дорогу в парк.
Моя первая работа в городе была в одной из студий, с которой общалась моя бабушка. Кому-то нужен был ассистент. Не стоит углубляться в подробности, но, возможно, я со всей силы швырнул бутафорскую лампу в голову актера. Он получил сотрясение мозга средней тяжести и, предположительно, эмоциональную травму. Это был частичный промах, и никто больше не видел, как это произошло. Актеры - отъявленные лжецы, а благодаря связям моей бабушки это было стерто с лица земли. Кроме того, возможно, стоит отметить, что актер больше никогда не работал. Однако моя бабушка захотела обсудить это за ужином. Я была в ужасе.
- Мэйв, - сказала бабушка.
Я сидела напротив нее, пытаясь и не пытаясь держать голову высоко. Я нисколько не жалела о содеянном, но больше всего на свете хотела, чтобы мне не пришлось за это отвечать. По крайней мере, не перед ней.
- Мэйв, - повторила она, и я подняла на нее глаза.
- Я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушала, потому что я скажу это один раз и только один.
Официант поставил каждому из нас еще по бокалу, но никто из нас не потянулся за ними. Она пристально посмотрела на меня своими холодными голубыми глазами, которые были и у меня в голове. Мне было интересно, чувствуют ли люди то же самое, когда я смотрю на них. Страх. Волнение. Слишком сложно отличить одно от другого. Слишком... обезоруживающе.
- Когда большой плохой волк натыкается на пастбище и оказывается среди стада маленьких ягнят, знаешь ли ты, что с ним происходит?
Я знала, что она не хочет, чтобы я отвечала.
- Хм? - сказала она.
И все же я ждала. Ей нужен был драматический эффект, и я знала, что лучше не лишать ее его в эту ночь. Я не знала, что она сделает. Что она сделает со мной.
- Волка усыпляют. Вот что происходит, Мэйв, если его обнаруживают, - oна сделала глоток своего напитка. Спустя долгое время она сказала: - Это не место для волков. Наш мир - это мир овец, которые считают себя чем-то большим.
Она подняла свой бокал.
Я посмотрела в сторону выхода. Я прочистила горло.
- Я не знаю, какое это имеет отношение к...
Она хлопнула бокалом по столу, и мелкие осколки разбились о скатерть. Посмотрев на меня долгим тяжелым взглядом, она одарила присутствующих улыбкой актрисы:
- Какая я глупая, как я могла так сильно его поставить... O, официант, не могли бы вы принести мне еще один?
Когда нас снова не стало видно, она наклонилась вперед и пристально посмотрела мне в глаза.
- Не трать мое время. Не трать свое.
И в этот момент я подумала, что она может меня убить. Она могла, и, возможно, даже хотела. Я видела это. Я понимала. Я не говорила ей вслух своих мыслей о волках и добыче. Она знала. Потому что мы были похожи друг на друга.
Между нами что-то зашевелилось. Я с самого начала знала, что хочу остаться здесь с ней, что мне это необходимо. И между нами, несомненно, было сходство. Но в этот момент ее ярости, когда я увидела всю силу ее внимания в ответ на ошибку, которую я совершила, для меня все изменилось. Критическая деталь встала на место.
Всю жизнь я была одна. Я знала, что останусь одна навсегда. Стоять в полной людей комнате и осознавать, что ты отделена от них, что этот невидимый барьер между тобой и ними во всех отношениях непреодолим. Найти в себе волю к существованию в мире, который для тебя совершенно не приспособлен.
И чтобы все это было стерто с лица земли. Подумать, что есть другая, и она такая же, как я.
- Так что же мне делать? - спросила я.
Я была в ужасе, и в восторге, и мне хотелось опрокинуть стол, спрятаться, убежать, кричать и плакать. Это было что-то жизненно важное.
Ее глаза снова нашли мои.
- Волк силен, - сказала она, - но есть тот, кто сильнее. Ты должна будешь кормить его, каждый день... Bсегда. Ты должна будешь лелеять его, Мэйв, потому что волк никогда больше не будет виден. Ни мне, ни кому бы то ни было. Ты не можешь быть тем, кто ты есть, и выжить. Ты понимаешь?
- Да, я понимаю, - сказала я.
Она сделала еще один медленный глоток своего напитка и стала наблюдать за мной. Она подняла бровь и опустила бокал.
- То, что нужно волкам, - это маскировка. Мы должны быть более проницательными, быстрыми, готовыми перехитрить, переиграть и разработать стратегию. Мы никогда не станем такими, как они. Мы никогда не будем здесь по-настоящему. Но мы можем создать видимость, что принадлежим. Мы играем в эту игру со стороны. Останемся... безэмоциональными. Отстраненными. Умными.
- Хорошо, - сказала я.
Я была не одна. Даже когда она сказала то, что сказала дальше, даже когда мне напомнили о том, насколько я никогда не принадлежал себе, все это было омрачено одним потусторонним фактом: кто-то был здесь, моя кровь, моя семья. Она не отказывалась от меня. Я могла остаться, по крайней мере, пока. Кто-то, кто был похож на меня. Это было слишком огромно, чтобы понять. Это было все, и даже больше.
Я была не одна.
- Ты должна усыпить своего волка, Мэйв. Усыпи его и держи в секрете, спрячь подальше. Пришло время обезьяны. Пора, девочка моя, научиться играть в притворство.
12
Раз в месяц у меня свидание в "Шато Мармон" с известным режиссером, которого я не буду называть, потому что подписала обширное соглашение о неразглашении, согласно которому я не буду этого делать. Он умоляет меня ссать и срать ему в рот, и я пытаюсь найти в этом унизительный и развратный смысл, но в конечном итоге это становится черствым и скучным, и в основном я просто представляю себе, сидя на корточках над его головой и глядя вниз на всю длину его тела, что будет, если я возьму со стола нож для писем и медленно разрежу его вдоль голеней, вверх по бедрам. Однажды в одном из ресторанов Брентвуда я вместе с бабушкой пробовала французский деликатес, который представлял собой кишечную оболочку какого-то животного. Нужно было взять нож и разрезать его, чтобы внутренности высыпались, как конфетти.
Режиссер каждую ночь глотает горы таблеток, чтобы уснуть, и я часто ловлю себя на мысли, что стою над ним с ножом в руках и фантазирую о том, чтобы довести дело до конца. Но мне нравится сидеть у бассейна и наслаждаться завтраком, который он покупает для меня каждое утро, поэтому я говорю себе, что смогу сделать это в следующий раз. Заманиваю себя пустыми обещаниями. Еще один день у бассейна, еще одна несбывшаяся ночь, нагроможденная на множество других. Обезьяна не препарирует без причины. Обезьяна наблюдает. Обезьяна не испытывает ярости.
"Шато" был построен в тот же год, когда появился шедевр Батая, и открылся в 1929 г. как роскошный жилой дом. Построенный по образцу французского замка Амбуаз с его знаковыми высокими готическими арками и богато расписанными потолками, в начале тридцатых годов он был окончательно переоборудован в отель. Здесь происходили передозировки, интрижки, укрытия и еще больше скандалов, о которых я не буду здесь рассказывать. "Шато" - это убежище в центре города, притон беззакония и спокойное отдохновение от мира для тех, кто в этом нуждается. Это место, куда каждый, кто чего-то стоит, отправляется, чтобы делать все, что ему заблагорассудится. Чтобы быть незамеченным большинством и увиденным всеми, кто имеет значение. Режиссер всегда останавливается в одном и том же номере в башне, в том самом, который Говард Хьюз бронировал, чтобы иметь возможность беспрепятственно наблюдать за девушками в бикини у бассейна.
