Выпускной (СИ) - Татлер Мирослава (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
После пяти минут затишья Лялин поднял голову. Под глазами образовались синяки, вид был утомлённый и измученный. Он долго смотрел в одну точку. В памяти неизгладимым следом отпечаталось то, что он увидел, когда зашёл в дом и включил свет. Данил был готов принять всё, что угодно, даже пустые комнаты, которые обокрали, пока ребята были на отшибе. Но на деле всё оказалось намного хуже, чем предполагалось.
— Мне тебя жаль, братан, — с сожалением сказал Илья, поджав губы.
Данил усмехнулся, соскочил с пола и снова забежал в гостиную. «Ой, господи-и-и», — жалобно протянул он, пересёк зал и плюхнулся на диван. Зрелище, которое видел Данил, было ужасным.
В центре комнаты лежала мёртвая девушка.
У неё было перерезано горло, а ковёр, на котором еле помещалось миниатюрное тело, был залит тёмно-бордовой кровью. Руки раскинуты в стороны. Глаза, в которых застыл ужас, открыты и устремлены в потолок.
Несколько раз Данил подходил и разглядывал окоченевший труп. Он вглядывался в пухлое бледное лицо, которое хорошо знал, но от шока не мог даже вспомнить имя.
"Да кто же ты..." — вертелось в голове у испуганного парня.
Он опустился на колени и присмотрелся к знакомым чертам.
Губы, чуть приоткрытые и слегка посиневшие. Миниатюрный аккуратный носик с заострённым концом. Карие глаза, смотревшие сквозь Данила. Эти красивые глаза уже ничего не видели.
Через несколько минут Лялин вспомнил имя. Погибшей оказалась Ольга Самойлова. Он не знал, как она оказалась в его доме, и от этого ему становилось жутко. Лялин уже начинал проклинать себя за то, что придумал пошутить с предсказаниями на выпускной. Он помнил, что Оле досталось одно из подмененных. А также в голове вертелись слова, которые были там написаны. Тем не менее, он сидел и убеждал себя, что это всё не имеет отношения к смерти Самойловой. Его больше интересовало, что будет сейчас, когда все узнают, что девушка убита и находится в его дачном домике. Данил заметался по комнате, снова приговаривая:
— Господи, да за что мне это, за что?! Я же ничего плохого не делал, — немного поколебавшись, он продолжил, — даже если делал, что теперь?! Ну, Тихон, что делать-то?! А прикинь, щас всех пустили бы! Вот бы крику-то было! И "Б" класс бы свалил всё на меня, а потом на тебя! И всё! Считай, сдадут полиции. Ой, что же делать...
До сих пор молчавший Илья зашёл в комнату и остановился у порога, оглядывая мёртвую девушку. Затем немного отошёл и, прислонившись к стене, тихо ответил:
— Если бы да кабы... Зачем вообще подставлять тебя? У меня даже нет предположений, но давай подумаем вместе.
— Давай, давай, успокой меня, Илюша, а то я сейчас чокнусь.
— Может, Кеша?
— Ты долб... То есть я хотел сказать, ты логически думать можешь? Как Кешан мог совершить убийство, если он со мной был всё это время?
— Ма-а-агия!
— Да пошёл ты, ещё прикалываться вздумал в такой ситуации! Никакой помощи от тебя, дружище хренов!
— Ну, Даня, не знаю я... На кого ты бы подумал?
— Может, Костя и Денис свалили пораньше специально, убили одноклассницу, мол, бесит она их, там-сям, и мне подкинули тушу зарезанную. Только вот зачем?
— Угу, может.
— Или, вон, Макаров отомстил мне за все насмешки над ним, олень недоразвитый. Но он не уходил вроде как... А также его бесит Оля, она же орала на него всё время. Хотя он тряпочка, не мог провернуть такое. Самойлова бы ему позвоночник сломала давно, если бы он притронулся к ней. А, может, у него там помощники были.
— Не исключено.
— Николашка, умный наш, пошёл домой к себе, а пришёл на хату ко мне. Вместе с Олей. Дохлой. Но, нет, он не мог так быстро дойти до этого места, да и душа у него добрая. Нет, не мог, честное слово, не мог. Но вот самые неподозрительные часто оказываются виновными, да ведь?
— Да ведь.
— О! Папа Марка! Он, кароч, отомстить за сына хотел. Пиу, пиу, тыдыщ. Убил одноклассницу Марка и подставил меня, лучшего друга Гоши, который в свою очередь избил его сына. Вот это я бред сказанул, да?
— Да.
— Сомов! Он сейчас один из подозреваемых. Торопился куда-то, позвонили ему, видите ли, ушёл перед нашим прибытием на дачу. Вот мне кажется, что это он!
— Возможно.
— Слышь, сладенький мой крендель, а ты что это со всем соглашаешься, что бы я не говорил? — прищурился Данил. — А? Тварёныш! Тихон! Вот стоишь поди сейчас, в глаза врёшь, мол: "А кто это сде-е-е-елал? Я не в курсе, я не при делах". Амёба сушёная, ну-ка признавайся! Сбежал с выпускного; услышал суть предсказания Самойлихи; высиживал план коварный свой; подкараулил девку за магазином, когда она убежала от своего класса — ну, мне Кристина рассказала это — зарезал; отнёс ко мне на хату, ибо ключи у тебя только были; прибежал к нам с хавчиком, как будто ничего не было; специально не закрыл за собой дверь, чтобы подумали, что кто-то другой пробрался ко мне. Всё на тебя указывает! Что молчишь?! Говори! — закончил размышление Данил и, взяв кочергу, подошёл к Тихонову. — Давай, говори, я тебя не трону.
Тихонов открыл рот и вытаращил на друга глаза. Он не мог ничего произнести от такого заявления. Лялин поднёс к его горлу железную кочергу, сказав: "Кончишь также, как Самойлова".
— Я... я... не... Даня! Ты что, блин, такое говоришь?! Зачем мне это? Я не... Ты вот... А вообще... Ну, там... А она... Да это так совпало! Это не я! Убери свою суперветку! Такого удара по заднице я точно не вынесу! — нервно говорил Илья, пятясь на кухню.
— Что-то я тебе плохо верю, — прищурившись, ответил Лялин, — вот ты такой хитрый всегда был, мастер вранья. Хм, ладно, хрен с тобой, дубина, поверю. Но ты всё ещё главный подозреваемый. Звонить в полицию? — он поставил кочергу в угол.
— Ты меня в тюрьму кинуть решил?! — напугался Илья и юркнул под кухонный стол.
— Будто я тебя не достану оттуда, — закатил глаза Данил, — да нет, я просто спросил. А что? Рассказать всё, что знаем, дать, так сказать, показания и пойти к ребятам. Они ничего не должны вроде подозревать. Мы же не виноваты, да? Докажем, что пришли, а тут она валяется дохлая.
— Угу.
— Опять ты за своё, Тихон? "Угу, агу, ага". Ладно, я продолжу. Вот, о чём я? Ах, да. Идём к ребятам. Они подтвердят, что я не отходил от них, что все рядом там были. А вот ты бегал где-то, это сложнее будет доказать. Стоп. Нет. Там кто-нибудь лишнее ляпнет. Макар, например. Ух, зверюга какой, подставит, как пить дать. Не-е-ет, так дело не пойдёт. Думай, Даня, думай, — он начал хлопать себя по лбу.
— Может, просто до утра спрятать на чердаке, а там выкинуть трупак в кусты, и типа мы нашли её. И всё пучком будет.
— Всё у тебя так легко получается, я просто поражаюсь твоей оптимистичности. Но это, как мне кажется, наиболее подходящий вариант в нашей непростой ситуации. Ладно, согласен.
— Куда тащим мясо? — оживился Илья, вылезая из-под стола.
— Сам ты мясо! Не знаю... На чердак можно. Сам же сейчас предложил. Склероз ранний уже, да? Чёрт, что мы делаем? Вот чувствую, что добром это не кончится. В пол уже кровь впиталась, я пойду за какой-нибудь моющей хренью. Ничего не трогай тут, понял? Я вернусь быстро.
Илья снова зашёл в зал и, аккуратно обходя труп, сел на маленький диванчик. Он дрыгал ногами, сидя на нём и дожидаясь друга. Тихонов с нетерпением ждал, когда откроется дверь кладовки, за которой скрылся Лялин. Он качался вперёд-назад, не зная, чем заняться. Сложилось впечатление, что его совершенно не пугает и не волнует труп, лежащий перед ним. Прошло пять минут, Тихонову надоело ждать Данила, и он подошёл к Оле. "Пока жду, вместе с Самойловой сдохнуть можно. Сам дотащу до чердака", — решил Илья, взял Ольгу за плечи и поднял на несколько сантиметров над полом. Голова девушки откинулась назад, из глубокого разреза на горле полилась кровь. Тихонов напугался; неаккуратно и быстро он положил тело. Шея неестественно выгнулась, лужа крови стала больше. Илья кусал ногти и взглядом искал место, где можно спрятаться, понимая, что слишком много за этот день накосячил. Тем более он догадывался, что ему сейчас попадёт от Лялина. Он открыл плательный шкаф, который был в другой комнате, набросил на себя плед, находившийся внутри, и притих. Через пару минут послышался звук открывающейся двери кладовки, шаги Данила, а затем его крики и маты, среди которых мелькало имя Тихонова. Сердце Ильи колотилось, он закрыл глаза. Лялин, быстро осмотрев все комнаты, нашёл его, открыл шкаф и кочергой отодвинул плед, открывая лицо Тихонова. Тот лишь глупо улыбнулся и быстро прошептал: "Здрасьте". Лялин со злобой ударил кочергой по шкафу, от чего Тихонов сжался от страха.
