Рождение - Судзуки Кодзи (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно txt) 📗

С точки зрения Тоямы, Сигэмори относился к Садако странно. Тояма был поражен, заметив, как он смотрит на нее во время репетиции, будто сейчас заплачет, а в его взгляде сочетаются любовь и ненависть. Такого, как Сигэмори, невозможно представить сгорающим от любви. За Сигэмори, человеком, обладающим абсолютным влиянием в труппе, водились грешки. Для Тоямы, который любит Садако, это было особенно опасно, во что бы то ни стало он хотел этого избежать.

Как раз в это время из громкоговорителя раздался голос Сигэмори:

— Внимание, скоро переходим ко второму акту. Все готовы?

От гримерной до звукооператорской приличное расстояние, и Тояма поспешно бросился бежать. Окубо, уже вслед ему, крикнул:

— Эй, Тояма, громкоговоритель в звукооператорской не оставляй включенным! А то в гримерной слышно, о чем ты болтаешь.

Тояма оглянулся, Окубо ему подмигивал.

Возвращаясь по узкому проходу в студию, он думал о словах Окубо.

...Разговор в звукооператорской слышен в гримерной? Громкоговоритель, если это не необходимо, должен быть выключен, думаю, я следил за этим.

Однако замечание Окубо обеспокоило. Не сболтнул ли он что-то лишнее, что дошло до ушей кого-нибудь, кто находился в гримерной?

Когда проходишь из гримерной в фойе, ощущение от пола под ногами резко меняется. В коридоре перед гримерной на цемент постелен линолеум, и от этого возникало ощущение твердого и холодного. Но если выйти в фойе, оно меняется на теплое из-за пушистого ковра.

Пройдя через фойе, которое, должно быть, завтра по случаю премьеры будет заполнено множеством зрителей, Тояма уже собрался было подняться по винтовой лестнице в студию, когда непонятно откуда раздались приглушенные голоса. Мужчина и женщина... оба почти шептались, таясь от окружающих. Тояма остановился посреди лестницы и оглянулся.

Дверь, ведущая в зрительный зал, была приоткрыта, и в этом зазоре были видны две тени, заходящие одна на другую. Высокий мужчина и изящная женщина стояли, повернувшись друг к другу лицами. Глаза Тоямы застыли на этих двух фигурах. Создалась специфическая ситуация, когда смотришь, хотя смотреть нельзя. Пригнувшись, чтобы его не было видно собеседникам, Тояма затаил дыхание.

Мужчина был наполовину скрыт стеной, но иногда мелькало его лицо. Женщина стояла спиной. Сразу стало понятно, что мужчина — режиссер Сигэмори. Кто женщина, хоть и не было видно ее лица, по одежде и фигуре тоже узнаваема.

— Садако...

Из уст Тоямы невольно сорвалось имя любимой женщины.

Сигэмори время от времени наклонялся к ней и шептал что-то на ухо, его руки лежали у нее на плечах и чуть покачивали тело. Непохоже, что он обращается с Садако Ямамурой как со всеми остальными актрисами. Делая замечание по поводу актерской игры, так близко не стоят.

У Тоямы внутри все закипело, он старался понять смысл происходящего. Для этого требовалось достаточно мужества. Поступок Сигэмори, который, пользуясь своим положением руководителя труппы, кладет руки на плечи молодой девушке, для Тоямы был непростительным. Действия Сигэмори можно понять. Такое изначально распространено во всех театральных кругах. Несмотря на отсутствие опыта, Тояма уже давно это знает.

Большей проблемой было то, как отреагирует Садако. Со своей позиции она, наверно, не может решительно его отвергнуть, он хотел, чтобы у нее хватило умения мягко отказать, не раня чувства партнера. Это сложно, но сейчас он горячо умолял, чтобы она обезопасила себя. Если она этого не сделает, Тояма перестанет верить признаниям в любви, которыми они прежде обменивались.

У них еще не было плотских отношений, однако он ни разу не усомнился в словах «я люблю тебя», которые сказала Садако.

Первым их произнес Тояма. Это неожиданно случилось в прошлом году во время репетиции осеннего представления.

В прошлый раз спектакль ставили в стиле мюзикла, в нем было несколько музыкальных сцен, принять участие в которых пригласили двух профессиональных танцовщиц. Танцовщицы, у которых был чересчур насыщенный график работы, часто не могли принимать участие в репетиции, и Садако Ямамуру назначили дублером, но дублер так дублером и остался, в спектакле она не участвовала.

Увидев ее, занятой в этих сценах, Тояма был сильно изумлен. С тех пор как они сдали экзамен на поступление в труппу в качестве учеников, Садако, которая особенно бросалась в глаза, привлекала внимание Тоямы, она ему нравилась. Однако он даже не подозревал, что она способна так танцевать, и эротические движения ее тела, которые он видел впервые, еще больше пробудили его страсть.

Садако, похоже, не была довольна своим танцем. Слушая объяснения балетмейстера по поводу исполнения степа, она много раз наклоняла голову набок, стараясь понять. Тояме казалось, что она танцует довольно хорошо, но она, видимо, так не считала.

Во время перерыва в репетиции, когда Тояма пошел в туалет и оказался вместе с Садако у умывальников, он похвалил ее танцы:

— Не ожидал, что ты так замечательно танцуешь.

Однако Садако, заподозрив в словах Тоямы только насмешку, бросила в его сторону очень злобный взгляд:

— Лучше не говори так. Еще потренируюсь, и станет замечательно.

Не иначе как другие актрисы делали колкие замечания по поводу ее способности к танцам. И хотя он на самом деле хотел ее похвалить, Садако не приняла это на веру, сказав, что она не профессиональная танцовщица, и обиделась.

Она вышла из туалетной комнаты, и Тояма суетливо бросился ее догонять.

— Я не в таком смысле.

Стряхнув руки Тоямы, которые он положил ей на плечи, Садако сказала:

— Я понимаю, что плохо танцую.

— Нет, я видел, довольно хорошо! Поверь мне. Я не иронизирую, я говорю от души. Я просто хотел придать тебе уверенности.

— Врешь!

— Не вру. Послушай меня, я не тот человек, который говорит обиняками. Если действительно плохо, я прямо так и говорю.

Замолчав, они посмотрели друг на друга. Тояма старался вложить как можно больше искренности в свой взгляд.

Отчасти это ему удалось, и хотя, судя по выражению лица, Са-дако не вполне ему поверила, но все же натянуто улыбнулась и сказала: