Ночью в темных очках - Коллинз Нэнси (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗

Всякий раз, как Джо напивался, он пускал в ход кулаки. Бить женщин он умел здорово. Он знал, как излупить шлюху до бессознательного состояния, и при этом не испортить лица и не вывести из строя. И он знал, как сделать так, чтобы я лежала перед ним на полу, из носу хлестало как из пожарного крана, а я просила бы у него прощения. И просила от всей души.

Джо был моя жизнь, моя любовь, моя вселенная. Без него – где я была бы? И кем?

Так продолжалось примерно год. Джо то осыпал меня подарками, то лупил так, что дышать становилось трудно. Но я всегда быстро поправлялась, и к врачам обращаться не приходилось. Единственный раз у меня были серьезные проблемы со здоровьем, когда возникла анемия. Я сильно побледнела, глаза не переносили прямого солнечного света, так что пришлось носить темные очки.

Когда я совсем лишилась аппетита, Джо потащил меня к старому лепиле, который «подлечивал» почти всех девушек, работающих в нашей округе. Джо страшился, что потеряет меня из-за болезни или беременности. На улице у меня дела шли успешно, я привлекала редкую рыбу, ищущую острых ощущений. За которые можно и содрать побольше.

Старый шарлатан прописал молоко и бычью кровь, чтобы «укрепить мою конституцию». И это помогло. На время.

Иногда Джо пытался меня разговорить насчет моего прошлого. Он развивал мысль, что я – дочь богатого человека, и сомневался в глубине моей амнезии. Его попытки заставить меня вспомнить никогда не приводили к успеху. Мне вполне хватало того, что Джо – моя семья. Почему-то я никогда не говорила ему о больнице и о рядах кроватей со спящими. Может быть, боялась, что он попытается меня туда вернуть.

Мне было два года, когда это случилось. Джо снова напился. Он вбил себе в голову, что я пытаюсь обмануть его с выручкой и собираюсь от него уйти. Он просто сошел с ума, я его никогда таким злым не видела. В тот вечер он не стал пускать в ход кулаки, а набросился на меня с тростью.

От первого удара трости из меня с шумом вышел весь воздух. Второй удар попал под ложечку, я свалилась на пол и не могла вдохнуть. Такое было ощущение, что я тону. Третий удар пришелся в правое плечо. Я не почувствовала, скорее услышала, как бронзовый орел сломал мне ключицу. Потом Джо стал бить меня ногами, он орал во всю глотку и обзывал меня разными ругательствами.

Я пыталась уползти, но он шел за мной. Он не собирался дать мне так легко отделаться. И я впервые за все время, что он меня подобрал, стала его ненавидеть. Меня даже удивила Сила этой ненависти. Ее было так много! Казалось, она растет Вместе с болью. Ненависть так переполняла меня, что грозила хлынуть носом и ртом. Я так удивилась своей способности ненавидеть, что почти забыла о битье.

Джо ударил меня поперек спины, и я почувствовала, как треснули ребра. И вдруг ненависть изменилась. Она свернулась и забурлила во мне, превращаясь в силу, которую я не могла сдержать. Я открыла рот, чтобы крикнуть, но могла только засмеяться. И смеяться. Смеяться.

Что было потом, я не помню.

Я очнулась на чем-то, по ощущению – на кровати.

Все мышцы болели. У меня было сломано не меньше двух ребер, ключица, и левый глаз не открывался. Во рту была кровь. Я прищурилась быстро разбухающим правым глазом, ожидая увидеть Джо, развалившегося в любимом кресле с переброшенной через подлокотники тростью. После битья он всегда был безмятежен и спокоен.

В кресле Джо не было.

И само кресло было кучей обломков.

Потом я заметила кровь на стенах, обратила внимание, как высоко она заплеснула. У меня закружилась голова, и я посмотрела на свои руки. Пальцы впились в матрац, и он проглядывал через большие прорехи в простынях. В ушах звенело. Я вновь подняла глаза, заранее страшась того, что увижу.

Я увидела Джо.

Он валялся в углу как большая тряпичная кукла. Я его окликнула, он не шевельнулся.

Я встала, хотя чуть не потеряла сознание. Живот у меня был цвета спелого баклажана и болел при каждом движении. Шатаясь, я подошла к Джо.

От него мало что осталось.

Руки и ноги у него были странно изогнуты, как у пугала, а потом я заметила, что все длинные кости сломаны пополам. Из-под одежды торчали зазубренные осколки.

Вместо головы к шее был приделан волосатый пудинг. Глаза превратились в месиво, зубы рассыпались пластинками маджонга. Может, это вовсе и не Джо. Это мог быть кто угодно... но тут я заметила золотые коронки. Вздрогнув, я отвела глаза.

Вместо горла у него была рваная дыра, будто кто-то хотел сделать трахеотомию консервным ножом. Тут я заметила и все остальное.

Его убийца разорвал на нем штаны и засунул трость ему в зад. Между ягодицами торчали два дюйма дерева и бронзовый орел. Когти орла были покрыты кровью, волосами и мозгами. Очевидно, Джо был уже мертв, когда убийца заткнул ему в прямую кишку три с половиной фута черного дерева. По крайней мере мне хотелось так думать.

Я отшатнулась, прикрыв рот рукой. Кишки бурлили, и резкой болью отзывались синяки на животе, пока я бежала в туалет. Мозг начал включаться в работу: а что, если тот, кто убил Джо, еще в квартире? Может быть, это шайка из соседнего района. У Джо было много врагов – такой он был человек. Но не было никого, кто ненавидел бы его настолько, чтобы убить вот так. Никого.

В ванной никого не было. Я пыталась дойти до унитаза, но добралась только до раковины, и меня вырвало. О Господи, как это было больно! Я забыла про Джо, вцепившись в раковину. Колени подгибались, но я заставила себя стоять. Мне не улыбалось упасть в обморок, когда в соседней комнате лежит мертвец. Открыв глаза, я посмотрела в раковину и на то, что из меня вылилось.

Раковина была полна крови, но кровь была не моя.

Меня затрясло, по спине побежали струйки пота, будто паук пополз по позвоночнику. Меня поразило, как легко я смогла определить, что выблеванная кровь принадлежала Джо. Кровь уникальна, как отпечатки пальцев, как голос, как семя. Эта кровь имела вкус Джо.

Я была права. Никто не мог ненавидеть Джо настолько, чтобы устроить ему такой ужас.

Только я.

Поглядев в зеркало, я увидела кровь, размазанную по губам. Раскрыв рот в безмолвном крике протеста, я в первый раз увидела собственные клыки. Они торчали из десен твердо и мокро, измазанные краденой кровью. Я вскрикнула и прижала руки ко рту, пытаясь прикрыть свой стыд.

Я вспомнила.

Я вспомнила, кем я была, откуда пришла и как сюда попала. Вспомнила сухой прощальный хохоток Моргана, когда он выбросил меня из машины. Вспомнила странное щекотание на кончиках пальцев перед тем, как впасть в кому. Глядя на руки, я боялась, что вот сейчас они превратятся в клешни чудовища. Ванная вдруг сложилась, и я глядела на завитки и линии пальцев и ладоней, а они сливались. Появлялись новые борозды и узоры, тут же сменяющиеся другими. Я заставила себя отвернуться и поймала в зеркале собственное отражение. Неудивительно, что меня так и не нашли. Даже мое лицо... Я попыталась крикнуть, но издала только сухой, удушливый звук. Мое тело прекратило свой танец.

Наверное, я тогда сошла с ума, по крайней мере временно. Та часть моего сознания, которая воображала себя человеком, ушла на отдых. Воспоминания остались нечеткими, будто я все это время была пьяна. Пришла я в себя на небольшой лодке, принадлежавшей ирландскому рыбаку, симпатизировавшему ИРА. Я ему сказала, что попала в беду, потому что убила английского солдата. Для него это сошло. Деньги не были проблемой: Джо Лент меня хорошо выучил, и теперь мне не надо было делиться богатством.

Я попала во Францию через Марсель, одно из самых блестящих злачных мест Европы. Несколько недель я провела среди узких улиц и открытых кафе Пигаль, зарабатывая себе на жизнь и изучая язык. Еще я обнаружила, что причуда, которую Джо называл «Итонский порок», встречается не только в Англии. Меня преследовал не один кандидат в «покровители», но мне все время удавалось уклониться. Я жила в смертельном ужасе снова потерять над собой контроль и кого-нибудь убить. Битье, за которое платили мои клиенты... ну, это было другое дело. Еще я боялась вспоминать. Изо всех сил я старалась жить настоящим и не думать о будущем дальше обеда или ужина. Но мое состояние, раз уж оно возникло, игнорировать не удавалось.