Длань наказующая. Файл №214 - Картер Крис (1) (онлайн книга без txt) 📗
Те, кто сидел с ним сейчас за одним столом, были, в сущности, лишь неофитами — пусть десять, пусть пятнадцать лет, все равно неофитами и не более; носителем и столпом был он один.
Молча переводя взгляд с одного лица на другое, он терпеливо дождался, пока члены комитета отсмеются. Чувствуя давление его взгляда, затих один, потом второй… В наконец наступившей тишине — лишь равнодушно клацали часы — он негромко сказал:
— А теперь мы помолимся.
— Джим, — попытался возразить Пол, — вот-вот начнется футбол!
Человек слаб, подумал Джим, и нужно быть снисходительным к его слабостям. Поэтому он даже не повысил голос.
— Это займет одну минуту.
— Мы и так уже давно не молились вместе, — поддержал председателя Пит.
Джим выждал еще мгновение, потом снова обвел присутствующих тяжелым взглядом.
— Пол, — мягко сказал он. Тот вздрогнул. — Пойди, запри дверь.
Маленький герой допотопных манифестаций, втянув голову в плечи, поднялся и, шаркая ногами, побрел поперек просторного кабинета к дверям. Джим достал зажигалку и, придвинув к себе свечу, зажег ее.
Пламя встало неестественно мощно и ровно и, казалось, с едва слышным слитным ревом, — словно выхлоп стартующего вдали «Атласа». В сумеречной глубине кабинета протяжно ударил засов.
Когда Пол вернулся и остался стоять возле своего стула, остальные тоже поднялись и уставились на длинную и тонкую, словно слепящее лезвие стилета, прорезь окостеневшего пламени. А по кивку Джима они неторопливо и веско заговорили слаженным, хоть и чуточку нестройным, хором:
— Во имя властелина тьмы! Во имя правителей земли и королей подземного мира! Повелеваю силам мрака поделиться со мною своим могуществом! О, властелин тьмы! Он могуществен! В длани его все, что наказует больно! Ад земной принадлежит ему и ад подземный принадлежит ему. Пусть праотцы наши с его соизволения сделают нас сильными. Слава, слава, слава властелину тьмы!
Под тонущим во мраке дубовым резным потолком перекатывалось потусторонне оглушительное и четкое эхо, колокольным гулом переполняя кабинет. Свеча рдяно сияла, словно топка.
Окрестности Милфорд-Хэйвена 23 сентября, 23.17
Мелкий осенний дождь нескончаемо шуршал по невидимой в темноте листве. Водяная пыль оседала на лицах и на руках и понемногу пропитывала одежду. Ноги то и дело проскальзывали на раскисшей от влаги земле. И, как ни старайся, как ни подсвечивай вниз фонариками, — не убережешься от ставящих подножки мучительно скорченных корней.
Лучше всего было бы сесть на «Харлея» и с воплем понестись по шоссе, пугая светофоры, и встречных, и поперечных, и всех, кто ложится спать за окнами придорожных домов, — так, чтобы треск разрывал небо и землю, как перепревшую холстину пополам. Но скелеты никак не наскребут капусты единственному сыну на долгожданный подарок.
Поэтому сойдет пока и эта ерундень.
Тем более, чем черт не шутит, вдруг она поможет добыть «Харлея» и без денег.
Андреа громко щелкнула светлым пузырем жвачки и спросила:
— Далеко еще?
Как не хочется делать аборт, в сотый раз думала она. И не то что страшно, а — противно. Унизительно. И очень скучно.
Вот бы эта штука получилась. Андреа даже хихикнула при мысли, что это может получиться. Ох, неужели это — может получиться? Я бы тогда заказала, чтоб стать снова девственницей.
А уже тогда дала бы Джерри Стивенсу.
— Где-то здесь, — сказал Джерри Стивене.
Мы обязательно должны натянуть этих «Атомных тигрят», думал он. Ну и что, что у них на левом краю Хартли такой великий? А я его натяну. Я ему просто ноги переломаю. И вот тогда все увидят, кто великий. Если мы их не натянем, я просто не знаю. Просто не знаю. Скучища смертная. Почему жизнь так устроена, что как следует оттянуться можно, лишь кого-нибудь как следует натянув? Вот бы этот хмырь и впрямь вылез из-под земли. Уж я-то знаю, что у него просить.
— Не где-то, — прихлебнув пива из жестянки, наставительно сказал Дэйв Дориан, мечтавший о «Харлее», — а вот прямо впереди. Считай, рке пришли, — он еще прихлебнул. Резинку он, когда делал глотки, языком отпасовывал за щеку. — Алтарь — это вон тот пень, — и он показал вперед бегучим лучом своего фонарика, мазнув пятном света кособокий, жутковатого вида черный пень посреди открывшейся в чащобе поляны. Сквозь луч острыми искрами пролетели слева направо мелкие бисеринки дождя.
— Мне страшно, — с вызовом заявила Кристиан.
Она не мечтала ни о чем. Просто дома было невыносимо скучно. Телевизор просто осточертел. И компьютер просто осточертел. И младший братец, дристун и плакса, осточертел вконец, особенно из-за каждодневного рефрена: «Ты уже большая, а он еще маленький, поэтому уступи…» Жаль, по описанному в книжке ритуалу не нужны жертвоприношения. Я рк знала бы, кого распотрошить!
Но теперь ей и дождь осточертел, и тьма, и сырость, и корни, и скользкая земля под кроссовками.
— Все будет о'кей. — уверенно сказал Дэйв. — Давайте по последнему глотку, и за дело.
Мальчишки хлопнули еще по жестянке пива, девочки разделили одну на двоих. Дэйв вынул из кармана свечу.
— Прикройте от дождя, — сказал он.
Он ловко вставил свечу в одну из замшелых расселин древнего пня, щелкнул зажигалкой — и едва успел отдернуть руку. Со скрюченного фитиля с готовностью хлестнул вверх жгучий гейзер огня, — будто зажгли сварочный аппарат.
— Ого, — удивленно сказал Джерри.
— Все о'кэй, — ответил Дэйв с таким видом, будто это он сам изготовил для сегодняшнего вечера столь особенную свечу. — Теперь каждый должен дать какую-нибудь личную вещь.
Ребята завозились по карманам.
— Ага… Вот сюда все, на алтарь кругом свечки. По четырем углам. Теперь разбиваемся по-, парно. Андреа, встань сюда, лицом к Джерри.
Джерри и Андреа встали вплотную, полуобнявшись. Джерри еще слегка потянул ее к себе. Андреа от души щелкнула пузырем резинки и сказал кокетливо:
— А мне это нравится.
Я так и знал, что лифчик она не носит, подумал Джерри. Интересно, а трусики? Наверное, трусики все-таки носит. С чего бы ей не носить трусики. Интересно, какого они цвета? Наверно, прозрачные. Совершенно прозрачные трусики. Сегодня посмотрю.
— Кэй, ты встань лицом ко мне, — продолжал распоряжаться Дэйв, извлекая из другого кармана сложенный вдвое лист плотной бумаги. Развернул. Откашлялся. Держа листок одной рукой, другую положил на плечо Кристиан.
— Ты правда думаешь, что тут кто-то занимался черной магией? — спросила та.
— Несколько поколений, — почему-то немного волнуясь, сказал Дэйв. — Именно тут.
Листок дрожал в его руке. На просвет он весь светился ровным оранжевым светом, до краев наполненный бьющим снизу исступленным сиянием свечи. Первые капли, словно икринки, призрачно вспучились над бумагой. Вот невидимка отложил еще одну… еще.
— Во имя… это… властелина тьмы! Во имя правителей земли и королей подземного мира!
Голос Дэйва сорвался. Нет, с резинкой за щекой читать вслух такой текст было неловко. Он выплюнул жвачку, потом встряхнул листок.
— Ну давай, Дэйв, давай! — азартно прошептал Джерри.
— Во имя властелина тьмы! — опять начал Дэйв, стараясь читать отчетливо и мрачно; от избытка старательности он на сей раз даже чуть подвывал. Коротенько бросил взгляд на друзей, — как они воспринимают его в этой новой роли.
— Во имя правителей земли и королей подземного мира! Повелеваю силам мрака поделиться со мною своим могуществом! Знайте все вы, кичащиеся своею праведностью, что звякнул замок и врата открылись! О, властелин тьмы! Восстань! Восстань! О, Азазеллоу!
Ударила тьма. Пламя свечи сгинуло, как если бы его кто-то выключил. Легкий шорох капель в листве стал оглушительным, как рокот Ниагарского водопада. Потом в реве угадалась мелодия, невыносимо торжественная, как речь губернатора в День независимости, и непонятно жуткая. Каждое из невидимых в темноте деревьев запело, будто труба титанического органа.
— Что… — начала было Кристиан, и в этот миг земля запищала миллионом тоненьких писков и зашевелилась.
