Назовем его Демоном - Каттнер Генри (книги бесплатно читать без .txt) 📗
Взрослые всегда правы. Они — иная, чуждая раса.
К счастью для детей, они встретились с Врагом лицом к лицу единой, сплоченной группой. Случись это с одним ребенком, он мог впасть в панику. Но Чарльзу, которому принадлежала честь открытия, было только шесть лет. Он был еще достаточно мал, и нервный срыв ему не грозил. Шестилетние постоянно находятся в состоянии психического возбуждения. Это для них нормально.
— И они все не в своей тарелке с тех пор, как он появился, — сказала Беатрис.
Джейн это уже заметила. Волк может одеть овечью шкуру и затеряться среди отары, но овцы все равно будут нервничать, даже не осознавая причин этой нервозности.
Дело тут было в настроении. Даже он поддался этому настроению: чувству тревоги, ожидания, ощущению того, что что-то не в порядке, хотя и не ясно что — но для него это была всего лишь маскировка. Джейн могла бы сказать, что он не хотел привлекать внимания отличием от избранного им эталона… связанного с человекообразной оболочкой.
Джейн приняла правила игры. Дядя был… пустым. Того, кто сидел в погребе, звали Руггедо, и его следовало регулярно кормить сырым мясом, чтобы не случилось Нечто…
Ряженый, взявшийся неизвестно откуда, он обладал немалой силой, но и она была не безграничной. Очевидные доказательства его власти принимались безоговорочно.
Дети — реалисты. Им не казалось невероятным, что среди них появился странный и голодный нечеловек — ведь он был.
Он пришел откуда-то. Из глубин времени, пространства или из какого-то непостижимого для разума человека места. Он никогда не обладал человеческими чувствами — дети нутром чуют подобные вещи. Он очень умело притворялся, будто он человек, и разумы взрослых создали искусственное воспоминание о его прежнем существовании. Взрослые думали, будто помнят его. Взрослые распознают мираж, ребенок обманывается. Но мираж интеллектуальный обманет взрослого, а не ребенка.
Власть Руггедо не распространялась на их разумы, ибо, с точки зрения взрослого, они не были ни достаточно зрелыми, ни достаточно нормальными. Беатрис, самая старшая, боялась. У нее начало развиваться воображение.
Маленький Чарли испытывал состояние, близкое к восторгу. Бобби, самый младший, начал уже уставать от этой игры…
Возможно, Беатрис могла позже отчасти припомнить, как выглядел Руггедо, но остальные не помнили ничего. Ибо они шли к нему по очень странной дороге и, возможно, каким-то образом менялись на тот период, что были с ним. Он принимал или отвергал еду, и это было все. Наверху тело Скудлера маскировалось под человеческое, в то время как голова его лежала в маленьком, ужасном гнезде, сделанном из свернутого пространства, так что он был невидим и недостижим для любого, кто не знал, как отыскать Дорогу из Желтого Кирпича.
Кем же он был? Не прибегая к стандартным сравнениям — а в этом мире их нет — сущность его определить нельзя. Дети думали о нем, как о Руггедо. Но он не был толстым, полукомичным, вечно странствующим Королем Гномов.
Он никогда им не был.
Назовем его демоном.
Как имя-символ оно включает в себя слишком много и слишком мало. Но оно подойдет. По своим физическим качествам он был чудовищем, чуждым сверхсуществом. Но отталкиваясь от его поступков и желаний — назовем его демоном.
2. СЫРОЕ КРАСНОЕ МЯСО
Однажды, несколькими днями позже, Беатрис спросила у Джейн:
— Сколько у тебя с собой денег?
— Четыре доллара тридцать пять центов, — ответила Джейн, изучив содержимое своего кошелька. — Папа дал мне пять долларов на вокзале. Я купила жареной кукурузы… ну и еще разное.
— Послушай, до чего же я рада, что ты приехала.
Беатрис глубоко вздохнула. Само собой разумелось, что столь свойственные детям принципы социализма будут применены и данным тесным кружком. Маленький капитал Джейн был нужен не одному из его членов, а всем, вместе взятым.
— Нам страшно нужны деньги, — сказала Беатрис. — Бабушка поймала нас, когда мы брали мясо из ледника, и больше мы этого делать не можем. Но на твои деньги мы можем купить уйму мяса.
Ни один из них не подумал о том, что будет, когда и этот капитал истощится. Четыре доллара тридцать пять центов казались по тем временам крупной суммой. И потом, им совсем не нужно было покупать дорогое мясо — достаточно, если оно будет сырым и красным.
Все вместе они шли по затененным акациями улицам. Кое-где акации уступали место пальмам и перцовым деревьям. Они купили два фунта мяса и еще двадцать центов промотали на содовую.
Когда они вернулись домой, то застали там обычное воскресное сонное царство. Дяди Симон и Джеймс ушли за сигарами, дяди Лью и Берт листали газеты, тетя Бесси вязала крючком. Бабушка Китон изучала «Журнал для молодежи» на предмет наличия пикантных мест. Девочки остановились за расшитыми портьерами и заглянули в комнату.
— Входите, малышки, — сказал Лью звучным басом.
— Картинки видели? Матт и Джеф хороши. И Спарк Плаг…
— Для меня достаточно хорош мистер Гибсон, — вставила бабушка Китон. — Он настоящий художник. Его люди похожи на людей.
Дверь с шумом распахнулась, и на пороге появился дядя Джеймс — толстый, улыбающийся, явно довольный жизнью после нескольких кружек пива. За ним, подобно олицетворению честности, вышагивал дядя Симон.
— Во всяком случае, хоть тихо, — сказал он.
Он бросил кислый взгляд в сторону Джейн и Беатрис.
— Иногда дети устраивают такой шум и гам, что я не слышу даже собственных мыслей.
— Бабуля, — спросила Джейн, — а где малыши?
— Думаю, на кухне, дорогая. Им для чего-то понадобилась вода.
— Спасибо.
Две девочки пересекли комнату, в которой ощущались первые признаки неосознанного смятения. Овцы чувствовали присутствие волка, но камуфляж овечьей шкуры пока что срабатывал. Они не догадывались…
Младшие были в кухне, увлеченно обрабатывая водой и кистями раздел комиксов. Одна газетная страница была покрыта специальным составом, и влага выявляла на свет различные краски, пастельные — но удивительно чистые, подобные тем, что можно увидеть в японских цветах, растущих в воде, или на китайских бумажных коробочках с крошечными сюрпризами внутри.
Беатрис показала им свой пакет от мясника.
— Два фунта, — сказала она. — У Дженни были деньги, а Мертон сегодня как раз открыт. Вот я и подумала, что нам лучше…
Эмили с увлечением продолжала рисовать. Чарльз вскочил.
— Пойдем сейчас, да?
Джейн встревожилась.
— Не знаю, стоит ли мне идти. Я…
— Я тоже не хочу, — сказал Бобби.
Это было уже предательством. Чарльз сказал, что Бобби боится.
— Вовсе нет. Просто мне уже не интересно. Я хочу играть во что-нибудь другое.
— Эмили, — мягко проговорила Беатрис, — в этот раз тебе не стоит идти.
— Нет, я пойду.
Эмили подняла взгляд от рисунков.
— Я не боюсь.
— Я хочу посмотреть на огоньки, — сказал Чарльз.
Беатрис повернулась к нему.
— Ты говоришь неправду, Чарльз! Никаких огней нет.
— Есть. По крайней мере, иногда.
— Нет.
— Есть. Просто ты глупая и не можешь их увидеть. Пойдем, покормим его.
Само собой разумелось, что сейчас командовала Беатрис. Она была старше, и она, как почувствовала Джейн, боялась больше всех, даже больше Эмили.
Они пошли наверх. Беатрис несла пакет с мясом. Она уже разрезала бечевку. Очутившись в верхнем коридоре, они сгрудились у двери.
— Вот он, путь, Джейн, — с оттенком гордости сообщил Чарльз. — Мы должны подняться на чердак. В потолке ванной есть спускающаяся лестница. Нужно взобраться на ванну и дотянуться до нее.
— Но мое платье?! — с сомнением в голосе сказала Джейн.
— Ты не испачкаешься. Идем.
Чарльз хотел лезть первым, но он был слишком мал ростом. Беатрис вскарабкалась на край ванны и потянула за кольцо в потолке. Люк заскрипел, и сверху медленно, с некоей величавостью, спустилась лестница и встала в ванну. Наверху было темно. Слабый свет едва пробивался сквозь чердачные окна.
