Калифорнийская готика - Этчисон Деннис (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Лесничий зашагал через двор к машине.
— Осторожно, здесь много стекла, — донесся до него голос обнаженной незнакомки.
Сэм посмотрел под ноги и увидел множество осколков. Они громко хрустели и впивались в подошвы ботинок. Двор почти полностью был усеян блестящей стеклянной пылью от расстрелянных из ружья бутылок. Возле пеньков спиленных деревьев валялись десятки, если не сотни простреленных пулями, покореженных консервных банок. От холма прямо к крыльцу вела узкая, протоптанная в грязи дорожка.
Это могло показаться чудом, но незнакомка не поранила ног, хотя шла босиком. На ее изящных розовых ступнях не было видно ни единой царапины. Чувствовалось, что она прекрасно знает маршрут.
У крыльца она остановилась, слегка расставив ноги и повернувшись к нему спиной. Неожиданно нагнувшись, она что-то подняла с земли. Когда женщина наконец повернулась к лесничему, в ее руке он увидел автоматический пистолет.
— Я так и думал, — спокойным тоном произнес Сэм. — Кольт сорок пятого калибра, армейская модель. Я услышал его оттуда, с дороги.
Женщина извлекла из рукоятки пустую обойму, вставила новую и загнала патрон в патронник.
— Осторожнее! — предупредил он. — Предохранитель снят!
— Знаю.
Она подняла пистолет. Сэм шагнул в сторону. Дуло пистолета последовало за ним, затем соскользнуло с его груди, нацелившись на бутылку, торчавшую в земле рядом с его ногой. Лесничий застыл на месте, и женщина выстрелила. Бутылка разлетелась вдребезги.
— Ух ты! Хорошо стреляете! — восхищенно произнес Сэм, когда звук выстрела стих.
Пистолет в руках незнакомки даже не дрогнул.
— Собираешься меня арестовать?
— Закон не имеет ничего против стрельбы по мишеням.
— Так ты не легавый?
— Черт побери, сто лет не слышал это слово. — Молодой человек попытался улыбнуться, сделал глубокий вдох и медленно, так что его щеки слегка раздулись, выдохнул. — Не беспокойтесь. Я всего лишь лесничий.
— Ах да, — отозвалась женщина. — Я видела твой грузовик.
— Неужели?
— Правда. Один раз. Забыла, какой это был день. — Она наклонила голову, задумчиво разглядывая юношу. Пистолет по-прежнему оставался у нее в руке, но теперь он смотрел дулом вниз, как будто еще не определив для себя цель. Наконец она спустила предохранитель. — Сэм... а дальше?
— Э-э-э... Карлайл. А как вас зовут?
— Джуди.
— Джуди... а дальше?
— То есть... Сьюзи. Сьюзен... Джонс.
— Отлично. Ну здравствуйте, Сьюзи. Вы здесь живете?
Женщина утвердительно кивнула.
— Но не одна, — добавил он.
— Одна.
— Понятно. — Лесничий тоже кивнул, сделав вид, что поверил ей. — Это ведь дом старика Миллера, верно?
— Миллера?
— Он хозяин, а вы, должно быть, арендуете его дом.
— Точно.
Сэм снова кивнул.
Они так и продолжали стоять, разделенные пространством двора, глядя друг на друга. Сэм наконец нашел силы посмотреть ей прямо в глаза, однако солнце у нее за спиной мешало ему получше рассмотреть черты ее лица. Даже не пыталась прикрыть свое обнаженное тело, как будто нагота была для нее чем-то совершенно нормальным. Рядом с ружьями, под седлами лежала коробка с патронами. Стремена были все ржавые, похоже, ими давно не пользовались.
— А где ваша лошадь? — неожиданно нарушил молчание юный лесничий.
— Мне пришлось ее пристрелить.
— Это, должно быть, нелегко.
— Да нет. Не так уж и трудно.
Глина на лопате была свежая. Земля у края ямы уже начала подсыхать, как это бывает с холмиком возле свежей кротовой норки.
— Поэтому вы и копаете?
— Что?
— Яма. Она для того, чтобы закопать лошадь?
— Верно.
— Тяжелая работа.
— Справляюсь.
— А другая?
— Что другая?
— У вас же вот тут два седла.
— Другая сдохла уже давно.
Женщине вряд ли могло быть много лет при таком стройном и гибком теле.
— Без лошади здесь никак не обойтись, — сказал Сэм. — Если только у вас нет грузовика. Как вы сюда вещи и продукты доставляете?
— Я была в городе. Ездила в супермаркет. Но мы многое сразу привезли с собой.
— Мы?
— То есть я.
— А давно вы здесь?
— А что?
— Да просто интересно, — ответил лесничий. — Жить в такой глуши, должно быть, нелегко.
— Обхожусь.
— Понятно.
В небе над ними, постепенно снижаясь, кружил ястреб.
— Ну что ж, мне, пожалуй, пора. — Лесничий осторожно попятился, стараясь не сойти с тропинки, словно пробирался через минное поле. — Пошли, Джимбо!
Но пса на крыльце уже не было.
— Где ты?
Из домика донесся лай.
Женщина стремительно развернулась и вошла внутрь, держа пистолет так, словно это был фонарик.
Подойдя к крыльцу, Сэм услышал знакомый щелчок. Ошибки быть не могло — женщина взвела курок.
Он заглянул в приоткрытую дверь.
В доме было темно, как ночью. Когда глаза немного привыкли к темноте, тени стали резче, явственнее проступили очертания мебели. Два стула с прямыми спинками, старый самодельный стол, пустые кухонные полки и плетеный коврик на пыльном деревянном полу перед массивной плитой.
Незнакомка стояла у другой двери в дальнем конце комнаты, держа собаку за ошейник. Дуло пистолета упиралось прямо в голову пса.
— В чем дело? — встревоженно спросил Сэм.
Женщина выпрямилась и отвела пистолет в сторону. Собака принялась скрестись в запертую дверь. Незнакомка отодвинула пса своей изящной стройной ножкой. Джимбо обнюхал ее, посмотрел в глаза и улегся возле ее ног.
— Ни в чем, — ответила женщина.
— Ко мне, Джимбо! Пойдем. Уже поздно...
— Еще не поздно.
— А сколько сейчас? — Молодой человек посмотрел на свои армейские швейцарские часы, но так и не разобрался в положении стрелок. В комнате было темно, свет через окна почти не проникал. Они были затянуты какой-то плотной черной тканью. Как при затемнении в годы войны.
— Мне надо закончить объезд.
— Пить хочешь?
— Ну... — Похоже, ей хотелось, чтобы он остался. — Может быть, немного.
Направляясь в кухню, она прошла совсем близко. Сэм отвернулся и увидел на полу, под пустыми полками, несколько картонных коробок. Все в доме, включая часы, было, наверное, уже упаковано. Оставались лишь стулья, стол да коврик у плиты. Если бы он забрел сюда один, то, пожалуй, решил бы, что здесь никто не живет.
Он посмотрел на ближайшую коробку. Верх был открыт. В слабом свете, струившемся из приоткрытой передней двери, ему удалось разглядеть стопки старых журналов 60-х и 70-х годов, а также несколько экземпляров газет вроде «Беркли барб», «Ист Виллидж» или «Аватара». Когда Сэм взял в руки газеты, из пачки выпали какие-то вырезки. Внизу обнаружилась также папка, битком набитая пачками писем. Внимание юноши привлекла приколотая к ней скрепкой фотография, на которой рядом со «Сьюзен» стоял молодой длинноволосый мужчина с бакенбардами. На дне коробки лежало несколько книг. «Общественные работы», «Поваренная книга анархиста», «Вы все — сампаку». Под ними — завернутые в тенниску бутылочки с каким-то гомеопатическим средством. Тенниска была старая, с изображением группы «Грейтфул Дэд» и вышитой на спине надписью "Концерт в «Марс-Отеле».
— Что-нибудь понравилось? — спросила незнакомка.
Затем она достала из другой коробки две чашки, поставила их в кухонную раковину и налила в них воды из пластиковой бутылки.
— Вот ценная вещица для истинного коллекционера, — сказал Сэм, поднимая тенниску. — У моего отца была когда-то такая.
— Возьми, — сказала женщина и протянула ему чашку.
— Спасибо. — Юноша сделал пару глотков. — Хорошая вода. Вкусная.
— Она из ручья. Прямо с горных вершин. Никакого токсического загрязнения.
Взяв свою чашку, она отошла к коврику и села, скрестив ноги.
Юноша придвинул стул поближе и тоже сел.
— Да, похоже, общества вам здесь не хватает.
— Ты кому-нибудь расскажешь?
— О пистолете? Нет, об этом не беспокойся.
— Я имею в виду — обо мне. — Женщина посмотрела ему прямо в глаза.
