Гостья - Майер Стефани Морган (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Глава 1
Воспоминание
Я знала, что все начнется с конца, а для этих глаз конец означал смерть. Меня предупреждали.
Не «этих» глаз. Моих глаз. Моих. Теперь это я.
Думала я на новом, странном, языке — сбивчивом и бестолковом. Совершенно беспомощном по сравнению со многими предыдущими, и в то же время непостижимым образом текучем и выразительном. Порой даже красивом. Теперь он мой. Мой родной язык.
Следуя инстинкту, я надежно закрепилась в мыслительном центре этого тела, цепко вплелась в каждый вдох, подчинила каждый рефлекс, слилась с другим существом, стала им.
Не «это» тело, мое тело.
Действие лекарства проходило: туман в голове рассеялся. Я сосредоточилась и потянулась к первому — а точнее, последнему — воспоминанию… последние минуты, пережитые этим телом, память о конце. Меня не раз предупреждали о том, что сейчас произойдет. Человеческие эмоции намного сильнее, губительнее, чем чувства любого из моих прошлых видов. Я старалась подготовиться.
Память заработала… Не зря меня предостерегали: к такому подготовиться невозможно.
На меня обрушился ураган красок и звуков. Холод на ее коже, боль в теле — разрывающая, жгущая. Резкий металлический вкус на языке. И еще появилось новое, пятое, чувство, которого я никогда прежде не испытывала: в ее мозгу молекулы воздуха превращались в странные послания, приятные и предупреждающие… Запахи… Они отвлекали, сбивали с толку — меня, но не ее память. Памяти было не до новых запахов. В памяти остался лишь страх.
Страх лишал сил, подгонял непослушные, нескладные конечности вперед и в то же время сковывал. Убегать, спасаться — все, что оставалось.
Я не справилась.
Чужое воспоминание — пугающее, сильное и ясное — захлестнуло поставленный мной блок, ворвалось, и меня засосал ад последних минут ее жизни. Я была ею, и мы бежали.
Темно. Ничего не вижу. Не вижу пола, не вижу своих вытянутых рук. Бегу вслепую, прислушиваясь к звукам погони, но слышу лишь стук в висках.
Холодно… И больно, хотя это уже не важно. Как же здесь холодно.
Воздух в ее носу казался отталкивающим. Неприятным… Неприятный запах. На миг ощущение дискомфорта выдернуло меня из воспоминания — лишь на миг, а затем снова втянуло внутрь, и глаза наполнились слезами ужаса.
Я пропала, мы пропали. Это конец.
Они уже рядом, дышат в спину. Я слышу их шаги… целая толпа! А я одна. Я не справилась.
Искатели окликают меня. От их голосов сводит живот. Меня сейчас стошнит.
— Все будет хорошо, — лжет одна, пытаясь меня успокоить… Выигрывает время. Слышно, как тяжело она дышит.
— Осторожно, — предупреждает криком второй.
— Не поранься, — умоляет третий. Проникновенный, заботливый голос.
Заботливый!
Кровь ударила в голову, и я чуть не задохнулась от жгучей ненависти.
За все мои жизни я ни разу не испытывала подобных эмоций. Отвращение еще на секунду оторвало меня от воспоминания. Пронзительный, высокий плач ударил по ушам и отозвался в голове. Оцарапал дыхательные пути… В горле защипало.
«Крик, — подсказало мое тело. — Ты кричишь».
Я замерла, пораженная, и звук резко оборвался. Это было не воспоминание.
Мое тело, оно… Она думала! Говорила со мной!
Но тут удивление отступило перед силой воспоминания.
— Осторожнее! — кричат они. — Впереди опасность! «Опасность сзади!» — мысленно кричу я в ответ. Но я вижу, что они имели в виду. Тусклый свет мерцает где то впереди, в конце коридора. Не стена, не запертая дверь — не тупик, которого я так боялась, но ожидала. Черная дыра.
Шахта лифта. Заброшенная, пустая и проклятая, как и все здание.
Некогда укрытие, теперь могила.
Я бросаюсь вперед, чувствуя, как накатывает волна облегчения. Выход есть. Да, выход — уход из жизни, в котором спасение.
«Нет, нет, нет!» — Это уже моя, и только моя мысль. Я изо всех сил пыталась отделиться от той, предыдущей, но мы слились воедино и со всех ног бежим к нашей гибели.
— Осторожнее! — В криках слышится отчаяние.
Я понимаю, что они не успеют, и мне хочется смеяться, представляя, как их руки хватают воздух в каких то дюймах позади меня. Я бегу быстро, даже не задерживаюсь в конце коридора и с разбега бросаюсь в отверстие.
Пустота проглатывает меня. Ноги тщетно молотят воздух. Руки пытаются найти, за что ухватиться, что нибудь твердое. Холодный воздух бьет в лицо, как смерч.
Звук удара я слышу раньше, чем чувствую… Ветра больше нет…
Зато пришла боль… Боль повсюду… Прекратите.
«Слишком низко», — шепчу я, превозмогая боль. Когда же это закончится? Когда?…
Чернота поглотила мучения, и я благодарно расслабилась, радуясь, что страшное воспоминание наконец то закончилось. Чернота заслонила все, освободив меня. Я глубоко вдохнула, успокаиваясь, — привычка этого тела. Моего тела.
Но затем краски вернулись, и неистовая волна памяти снова накрыла меня.
«Нет!» — запаниковала я, испугавшись холода, боли и самого страха.
Но это было другое воспоминание. Воспоминание внутри другого, последнего — как последний глоток воздуха — и все же, каким то непостижимым образом, ярче и сильнее.
Чернота заслонила все, оставив одно лицо.
Лицо, которое выглядело для меня настолько же чужим, как для этого нового тела — безликие змеевидные щупальца моего прошлого носителя. Лицо, словно на картинках, с помощью которых меня готовили к этому миру. Их было сложно различить, разобраться в крохотных нюансах форм и оттенков — единственных показателях индивидуальности. Все одинаковые, как на подбор: посередине нос, над ним глаза, под ним губы, уши по бокам. Все чувства, кроме осязания, сосредоточены в одном месте. Череп обтянут мышцами и кожей, волосы — на самом верху и на странных щетинистых полосках над глазами. У некоторых мужских особей щетина покрывает и нижнюю челюсть. Цвет варьируется оттенками коричневой гаммы: от бледно кремового до почти черного. Как еще их различишь, если не по цвету?
Это лицо я бы узнала из миллиона.
Я не могла отвести глаз от правильного, золотисто коричневатого прямоугольника с чуть выступающими скулами. Волосы, покрывавшие только верх головы и щетинистые полоски над глазами, были всего на несколько тонов темнее, чем кожа, — если не считать нескольких соломенно желтых прядок. Радужка глаз — чуть темнее волос, но тоже со светлыми крапинками. Крохотные морщинки вокруг глаз; ее воспоминания подсказали, что это следы улыбок и яркого солнечного света.
Я не знала, что здесь принято считать красивым, но вдруг ясно увидела, что передо мной — воплощение красоты. От него невозможно было оторваться. И как только я поняла, лицо исчезло.
«Мое», — пронеслась чужая мысль, которой там было не место. И я снова застыла, пораженная. Здесь должна быть только я. Почему же мысль прозвучала так уверенно, так отчетливо?…
Невозможно. Откуда ей взяться? Теперь это я.
«Мое, — обрушилась я на нее, в каждую букву вложив всю свою властность и силу. — Все здесь мое».
«Почему же тогда я ей отвечаю?» — спросила я себя, и тут мои размышления прервал звук голосов.
