Второпях во тьму (СИ) - Нэвилл Адам (бесплатные серии книг .txt) 📗
Вокруг большой разделочной доски на центральном столе рассыпаны из-за качки нарезанные овощи. Потолок над рабочим местом оборудован стальными рейками, на которых висят, раскачиваясь, гирлянды кухонной утвари.
Шесть больших стейков, обсыпанных дробленой солью, лежат в ожидании брошенной кухонной лопатки и почерневшей и шипящей сковороды. Дверь большого холодильника, напоминающая дверь банковского хранилища, распахнута и являет битком забитые полки, поблескивающие в матовом свете. Там стоит металлическая раковина, размером с ванну. Внутри лежит человеческий скальп.
Грубо вырванный из верхней части головы и оставленный обтекать возле сливного отверстия рыжеватый ком выглядит абсурдно искусственно. Но когда-то эти волосы были подсоединены к системе кровообращения, поскольку они темные и мокрые у корней, и покрыты пятнышками охристого цвета. Орудие, с помощью которого был снят скальп, лежит на подставке для сушки. Длинный нож с зазубренным лезвием. На полке для поварских ножей, закрепленной над соседним рабочим местом, отсутствует несколько предметов.
Возможно, этот мокрый ком волос попал в раковину не из камбуза, а из другого места. Был пронесен по коридору и по лестнице, ведущей из кают экипажа. Красные капли, круглые, как лепестки розы, ведут в первую каюту, расположенную в коридоре, идентичном общему проходу на верхней палубе. Дверь в эту каюту открыта. Внутри алый след теряется в границах гораздо более крупного пятна.
На крючке на внутренней стороне двери висит флуоресцентная куртка и кепка. На книжной полке с томами, касающимися низкого белого потолка, царит полный порядок, Комод также служит письменным столом. На его поверхности, под стеклянным пресс-папье лежат статьи. На них со снимка в серебристой рамке, стоящей в дальней части стола, смотрят жена и дети. На платяном шкафу сложены спасательные жилеты и защитные каски. Две односпальные кровати, расположенные близко друг к другу, никем не заняты. Под ними аккуратно сложены и плотно упакованы оранжевые спасательные костюмы.
Постельное белье, которым застелена койка справа, находится в полном порядке. Но белая простынь и желтое одеяло соседней койки свисают до линолеумного пола, словно спущенные паруса. Возможно, ее хозяин спешно покинул эту кровать, либо был стремительно извлечен из нее. Постельное белье сорвано с матраса и остается заправленным под него лишь в одном углу. Тело, лежащее на этой кровати, тоже в плачевном состоянии. Середина матраса промокла от крови, в каюте пахнет солью и ржавчиной. Багровые брызги от творившегося здесь буйства покрывают стену возле кровати и часть потолка.
К помещению примыкает небольшая ванная комната, в которую помещается лишь душевая кабина и стальная раковина. Ванная выглядит нетронутой. Краны, душевая головка и держатель для полотенец сверкают чистотой. Порядок нарушает лишь одинокая комнатная туфля, валяющаяся на полу перед раковиной. В туфле все еще находится ступня с фрагментом волосатой лодыжки.
Более плотная дорожка из капель ведет дальше по коридору, к соседним каютам. Неровная полоса красного цвета тянется по всей длине коридора, мимо четырех дверей, распахнутых и раскачивающихся взад-вперед из-за качки. Извлечение производилось из каждой каюты.
Обитатели кают будто поднялись с кроватей, встревоженные каким-то шумом, и выглянули в коридор. И прямо, возле дверей, похоже, встретили свой скорый конец. Пол покрывают большие лужи комковатой субстанции, будто кто-то разлил тушенку, приготовленную на красном вине. Один из членов экипажа искал убежища в душевой кабине последней каюты, потому что дверь в ванную была взломана, и поддон душевой был практически черным от внезапного и обильного кровопускания. Подобные лужи натекают на бетонный пол скотобойни из перерезанного горла подвешенных туш.
Слева, в конце коридора, виднеется открытая дверь капитанской каюты. Внутри, возле кофейного столика, выжидающе стоят диван и два мягких кресла. Офисная мебель и полки с виду находятся в полном порядке. Но на широком столе стоят три длинных деревянных ящика. Крышки оторваны, и упаковочная солома, некогда находившаяся внутри, теперь рассыпана по поверхности стола и по устланному ковром полу. Солома перемешана с высохшими цветочными лепестками.
На скатерти, расстеленной на полу перед капитанским столом, лежат бок о бок две маленькие фигурки. Размером с пятилетних детей, почерневшие от времени, но не похожие на мумии древних людей, хранящиеся под стеклом в музеях древности. На вид они сморщенные и деформированные. Остатки каких-то волокнистых соединений слиплись с их окаменелой плотью, скрыв им руки, если у них имелись таковые. Фигурки в основном отличаются неправильной формой и строением черепа. Их головы кажутся чрезмерно большими, а раздутая черепная коробка вполне соответствует уродливым кожистым лицам. Задняя часть голов обрамлена веером шипов, а вытянутая передняя выступает вперед. Нижние конечности этих высохших фигурок плотно сжаты вместе, отчего напоминают длинные, загнутые хвосты.
Во втором ящике лежит большой черный камень, с грубо выдолбленной сердцевиной. Тусклый цвет и сколы на поверхности также указывают на большой возраст. В полость камня вложено современное дополнение: человеческая ступня. Обездвиженная конечность обута в такую же туфлю, что и та, которая лежит в душевой кабине одной из кают.
Содержимое третьего ящика почти не потревожено. Там лежат несколько артефактов, напоминающих зазубренные кремни, сохранившиеся лезвия старого оружия или ножи, у которых отсутствуют ручки. Эти орудия изготовлены вручную из камня, такого же черного, как и чаша, ставшая вместилищем для человеческой ступни.
Снимки корабля и карты, заключенные в рамки, сняты с самой широкой стены, и на ней маркером изображены контуры двух длинноносых или трубящих в трубы фигур, с длинными, переплетенными хвостами. Рисунок грубый и напоминает детский, но силуэты походят на забальзамированные останки, разложенные на скатерти.
Под двумя фигурами изображены примитивные человечки, которые будто скачут, подражая более крупным, носатым персонажам. Наверху неровной пирамиды, неряшливо, явно в состоянии возбуждения, нарисована другая группа человечков, с шипами, выступающими из голов или головных уборов. "Венценосные" держат над собой другую, более примитивно изображенную фигурку, из торса которой в поджидающий сосуд стекает кровь. С помощью дополнительных деталей показано, что у ноги жертвы связаны, а ступни удалены.
Кровавые следы ведут из капитанской каюты, по лестнице на верхнюю палубу и в неосвещенную кают-компанию.
Свет проникает в это помещение из коридора, в полумраке виднеются два длинных стола и один поменьше, для офицеров. На двух больших лежат, поблескивая длинные красноватые фигуры. Двенадцать тел, тающих во тьме по мере удаленности от двери. Спереди у них будто расстегнуты "молнии". И то, что было внутри, теперь сложено в кучи на стульях, на которых некогда сидели эти люди. Их ступни, некоторые босые, некоторые обутые, ампутированы и сложены в груду во главе двух столов.
В дальний конец столовой свет почти не проникает. На фоне темной стены, не представленные на суд живой аудитории, в неком извращенном и неуместном, и все же жутко трогательном танце скачут два мерцающих уродливых силуэта. Будто в счастливом воссоединении, они кружатся вокруг друг друга, неистово, но не без изящества. Кажется, что вместо ног у них по длинному, шипастому хвосту.
Снаружи, на палубе видно, что корабль продолжает свое скитание, потрясенный от одиночества и усталости и, возможно, утративший рассудок из-за произошедшего под палубой.
Нос на мгновение поднимается над небольшой волной и бросает выжидающий взгляд в сторону далекой гавани, к которой судно медленно относит всю ночь, после изменения курса.
