Пьющий души (СИ) - Маслютик Алена (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
Вот к этому-то окну Мишка и проводил Настю. Девушка уже более-менее пришла в себя. Ужас, пережитый в клубе, никуда не делся, но, по крайней мере, трясти ее перестало. Прежде, чем подсадить Настю на подоконник, Миша решил сказать то, что так мучило его всю дорогу.
— Послушай, — он нежно держал ее плечи, смотрел в глаза, — я не знаю, что произошло в клубе, но не верится мне, что тебе просто так стало плохо от выпитого. И я надеюсь, что в случившимся Тимка не виноват. Но в любом случае, прости, что не смог тебя от этого уберечь. Ты так искренне веселилась. И меня переполняло счастье, я просто любовался тобой. А потом будто дверь твоей души захлопнулась, и свет померк. Но мне бы хотелось, чтобы ты опять беззаботно улыбалась. И те жутки мысли, что отравляли тебя вся дорогу, ушли.
И он поцеловал ее, со всей нежностью и страстью, что копились в его душе долгие годы. И не отпускал, пока Настя не ответила, не раскрылась навстречу. И лишь после этого, хоть и с неохотой, оторвался от нее.
— Я хотел сделать это с того момента, как тебя увидел. Но боялся. Ты похожа на иней, он столь же прекрасен и хрупок, готовый рассыпаться от неосторожного прикосновения. Но против льда, что пытается сейчас сковать твое сердце, я другого средства не знаю. А теперь, спокойной ночи. И приятных снов.
Он помог подняться на подоконник, махнул на прощание рукой и ушел. А девушка на ватных ногах добралась до комнаты, присела на кровать.
Буря разыгралась в душе Насти. Смятение, благодарность, радость, смущение — теплыми струями омыли сердце, и страх растворился в этой теплой волной. А еще пришла грусть, ведь там, в клубе, она не обозналась, даже если врут глаза, остальные чувства обмануть не так просто. А это значит, что пора снова в бега. Сейчас забрать сумку, и уйти через тоже окно. Но может ей все — таки показалось. Давящий ужас, что окружает любую Тень Хозяина, длился всего мгновение. Может она и правду обозналась. Иначе, почему ее не схватили сразу? На излете мысли, сон, больше похожий на обморок, накрыл ее.
***
Беловолосый, довольно улыбаясь, выступил из тени за спиной Кирпича. В руке его, невидимый прочим, тихо подрагивал поводок страха. Теперь девчонке далеко не уйти.
Вся импровизированная команда по поимке толпилась на парковке недалеко от клуба. Пятеро инстинктивно скучковались поплотней, подальше от шестого. Кирпич не винил своих людей в столь явном нежелании общаться с тем, кто недавно был одним из них. Он и сам его опасался. Неделю назад их первый наниматель впал в тихую ярость из-за неудачи, в очередной раз обрушившейся на их банду. Он не высказывал претензий, не угрожал, но его глаза потеряли всякую сходность с человеческими. Пробежавшись взглядом по оцепеневшим бандитам, он вдруг оказался совсем рядом с Зябой. Поймал его взгляд, и что-то неуловимо поменялось в выбранном им. Кирпич никак не мог понять что именно, но неосознанно отступил от уже не Зябы. И больше не смог заставить себя приблизиться. А не-Зябе, похоже, все стало параллельно.
Внезапное появление беловолосого вывело Кирпича из невеселых воспоминаний, заставив невольно вздрогнуть.
— Сейчас она должна выйти, — ни к кому конкретно не обращаясь, проговорил Беловолосый. — Загружайтесь.
Кирпич глазом не успел моргнуть, а их наниматель уже занял сиденье рядом с водительским в микроавтобусе. Все в этом странном типе вызывало раздражение и ужас, но более всего вот эти его мгновенные перемещения. Кирпич каждый раз невольно принюхивался, не пахнет ли серой и жаром преисподней. И всякий раз обещал себе по завершении дела, наведаться в церковь. И ведь все замечательно начиналось: чемодан денег за простенькую на вид работку. А теперь оплата, казавшаяся столь нереально большой, опустилась в своей ценности ниже опустошенной банковской карты, ведь даже последний отморозок, каким не без гордости считал себя Кирпич, ничего не ценит выше собственной жизни.
— Что замерли? Я неясно выразился?
И главарь уже не совсем своих людей поспешил к машине, не желая еще больше злить хозяина.
— Вон она, — махнул рукой беловолосый, пару минут спустя.
— Та, что с каким-то парнем грузится в такси? — уточнил Кирпич.
— Да. Излишний шум мне не нужен. Подождем, пока она одна останется, тогда и возьмем. Так сейчас они выедут со стоянки, и следуй за ними, не сокращая дистанцию. Отставать можно, приближаться — нет. Если вдруг потеряешь их из виду не беда, я направлю.
Следующие несколько минут в машине тишину нарушал лишь ровный гул мотора. Да пару раз хозяин приказывал свернуть на параллельные улицы или вывернуть обратно. Когда они, вслед за такси, выехали на узкую, темную и практически пустую улицу, Кирпич рефлекторно вдарил по тормозам — посреди дороги стоял человек. Как он оказался на проезжей части, где мгновение назад пролетело такси, оставалось загадкой. Вот неизвестный поднял руку и изобразил, будто откидывает за спину несуществующую косу. Рядом зло зашипел беловолосый, и Кирпич с ужасом осознал, почему этот жест кажется ему столь знакомым.
— Я выйду здесь. Но сначала…
Беловолосый переместился в глубь салона, и присел на корточки перед Сычом. Взгляд глаза в глаза, быстрый взмах руки и нет больше Сыча. Нет, он никуда не делся, и даже вроде, как и не пострадал. Вот только это уже не человек, с которым ты знаком более десяти лет, а что-то совершенно чуждое. А Беловолосый довольно облизнулся, точно кот, налакавшийся хозяйских сливок, и произнес:
— Вы продолжайте движение. Теперь вас ведет он, — кивнул на не-Сыча. — Девчонку доставите, куда и договаривались, там вас встретят. Хотя, к чему эти инструкции. Я присоединюсь к вам в самое ближайшее время. И советую ехать дальше по другой улице.
А еще через мгновение он стоял посреди неосвещенной дороги в паре шагов от странного незнакомца. А на опустевшее сиденье перебрался не-Сыч и махнул рукой, указывая направление. И Кирпич, в очередной раз, подавив желание перекреститься, поспешил скрыться.
***
Они стояли друг против друга. Беловолосый в светлом костюме, с улыбкой превосходства на губах, за которой скрывалась с трудом сдерживаемая ярость. И практически негатив с него: темные волосы, темная обтягивающая одежда, искривленные губы в недоброй усмешке.
— Кто ты?
— Твой дружок спросил тоже, прежде чем умереть. Ах, нет, он еще успел удивиться, что я все еще жив, прежде чем я ему горло вырвал.
— Ты?! — блондин узнал, но не мог поверить. — Ты же был человеком, а сейчас…
— Как ты. Сам удивляюсь.
— Зачем ты здесь, думаю спрашивать излишне. Приступим?
И тут же улица вокруг потекла, искривились стволы деревьев, дома изогнулись под невообразимыми углами. А дорога серой змеей вскинула свое полотно и обвила темного парня, сжимая асфальтовые кольца. Мгновение, другое и ее матовый бок вспороли черные когти. Взмах, еще взмах — и монстр осыпался мелким крошевом, морок рассеялся, выпустив парня из своего плена.
Вот только он несколько изменился, весь вытянулся и истончился. Волосы удлинились, заплелись в косичку. Лицо побледнело, исхудало, на нем резкими гранями выделились скулы и нос. Глаза потеряли сходство с человеческими, их заполняла темнота, будто зрачок, вытеснив радужку и белок, заполнил всю поверхность. Пальцы приобрели еще одну фалангу, почернели на концах, и ногти обратились длинными глянцево — черными когтями.
Беловолосый, если и удивился, виду не подал. Чуть встряхнулся, и образ его поплыл, тоже меняя очертания. Он раздался в плечах, одежда обратилась в густую серебристую шерсть. Красивое лицо прорезал уродливый лягушачий рот, утыканный иглами зубов. Глаза слились в один, с серебристой радужкой и без зрачка. Лапы-руки, стальной блеск когтей.
Зверь единым прыжком достиг измененного человека, но когти рванули пустоту, а бок оцарапала боль. Взревев, хищник крутанулся на месте, в сторону опасности, и ели успел отскочить. Черная коса скорпионьим жалом летела в глаз, и лишь чуть-чуть не достала.
