Stiffen corpses: Жизнь и работа коченеющих трупов (СИ) - Литвин Юрий (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
На выстрел в вестибюль заглянуло пара Студенток в компании странного типа, завернутого в Белый Халат Лаборанта. Я немедленно выстелил из браунинга. Чукки Даун выстрела явно не слышал, так как рассматривал Студенток, но каким-то одному ему присущим чутьем почувствовал, когда что-то тяжелое упало на пол.
«Наверное, кто-то мешок с песком уронил», — наверняка подумал Чукки и улыбнувшись подошел поближе к двум симпатичным демоницам. Одну из них он любезно взял за руку, а другой приставил ко лбу пистолет и сказал:
— Давай!
Я неодобрительно посмотрел на все это и крикнул, чтобы он поспешил. С минуты на минуту должен был появиться Рэдмен, я уже час пытался его материализовать, но что-то не получалось. Чукки беззаботно крикнул:
— Да ладно! — и продолжил свои нехитрые развлечения.
Я же нервно закончил обыскивать кучу камней, в которую превратилось тело вахтерши, и не обнаружил практически ничего, кроме трех пистолетов и пачки сигарет со взрывателем. Аккуратно переложил все это себе в карманы и насвистывая «Stiffen Corpses» на мотив «Эй, ухнем!» стал задумчиво перебирать каменные внутренности в поисках чего-нибудь съедобного, кривым пиратским ножом.
Результаты не замедлили сказаться. Мною были обнаружены выработанные почки, я с удовольствием положил одну из них в рот, но тут же злобно выплюнул, ибо в нихтоже были камни. Да, действительно женский алкоголизм не излечим. Ненавижу!
Снова плюнув, я сбил с ног очередного Студента спускавшегося по лестнице. Пора было менять позицию, ибо мы тут уже пошумели изрядно.
— За что ты его? — спросил удивленно Чукки, оглядываясь на сбитого плевком.
— За дело! Проклятое место, пошли отсюда. И вообще… Знаешь, Чукки, у меня дома столько хлама скопилось… — я не договорил, а Чукки с удивлением наблюдал как его Соратник сначала неожиданно замолчал, а потом прижался к стене, вынул пистолет и принялся дико вращать глазами.
Все объяснила длинная очередь, вздыбившая почти до потолка паркетный пол. У сбитого отравленным плевком недоучки были серьезные напарники. Пора было валить отсюда, а то слюны на всех не напасешься. Да и Капсула что-то в последнее время стала ядом наполняться медленно. Барахлит, зараза. Наверное, старею.
И мы пошли, вернее побежали, бросив в противника пару ручных гранат с длинными ручками.
Сворачивая за угол я отметил, что каменная кучка уже начала шевелиться, а значит, минут через десять Каменная Баба снова будет готова приступить к выполнению своих вахтерских обязанностей…
Двигались мы в подвал, к Лабораториям, что само по себе уже было безумством. Тем не менее, мы надеялись перехватить неуловимого Рэдмена там. Было очевидно, что для того, чтобы попасть в Институт он пользовался каким-то особым Проходом. Возможно даже задним. Не думаю, что каждый раз он задействовал Портал, а тот в Лабораториях был наверняка, хотя этого никто и не афишировал.
Перемещаться он умел с небывалой скоростью, подобно Красной Молнии возникая и исчезая порою в самых неожиданных местах. Об этом думать не хотелось. Пусть ему.
По пути мы вспоминали те древние времена, когда Хэнгмен еще не ходил по Розовой Стране со своим тяжелым топором, а маленький Джозеф вместе с Катрусей уже основали мой первый совместный проект под названием «Катрусин Кинозал». Я даже сказал, что все эти Кукольные Игры «были за гранью прекрасного», а после спросил: «а правда ли, что скоро в окрестностях Желтой Деревни построят полигон для ядерных испытаний». И испытывать оружие будут на заключенных?»
Чукки ответил, что все испытания будут проводиться исключительно на его соседях с Фермы. И тут разговор прервали какие-то гномы, которые тяжко кряхтя принялись швыряться небольшими яблоками.
— Не ходите коридорами, — сказал мрачный тип из стеклянного шкафа с яркой табличкой «Кабернович. Яблоня обыкновенная», он там стоял по пояс в спирте, опираясь на мощный древесный ствол и прижимал к груди, что было, не скрою весьма приятно, коробочку от нашего последнего диска «Mein Campf». В мохнатые уши были вставлены наушники, а глаза мечтательно закрыты. Думаю, он уже прослушал HANGMAN STREET N4 и теперь тащился под VERESK HONEY.
Чукки прицелился и сделал пару выстрелов из маузера, гномы в панике разбежались, перестав хулиганить, а Чукки дунул в ствол по годами сложившейся привычке и пробормотал цинично:
— Семья и школа… в рот…
Что он имел в виду, понять было совершенно невозможно.
— Не ходите огородами, — снова предупредил Кабернович, прячась за яблоней.
Мы толкнули оббитую железом дверь. Она, как ни странно, открылась. Оттуда с резким неприятным свистом вырвался кто-то одетый во все красное, взмахнул двумя самоквитскими саблями, мы едва успели увернуться, прыгнул, перекувыркнулся в воздухе и устремился по Черной Лестнице вверх, отчетливо крикнув:
— Убейте их!
Их — это нас. Теперь приходилось решать дилемму, гнаться за этим красным, или отстреливаться от тех, кто напирал из подвала. А там тоже было на кого посмотреть.
Мы переглянулись и оставив Лаборантам немалую часть имевшегося на нас металлолома, помчались по лестнице. Те, кто в подвале были нам совсем не нужны, а вот мы им похоже… Ну, вы поняли.
Бежали быстро, прикрывая друг друга коротким очередями из трофейных «шмайсеров». Не очень люблю эту старую, заполнившую все миры, где пользуются стрелковым оружием модель, но к счастью сегодня автоматы не давали осечек. На бегу Чукки спросил:
— Это он?
— Не знаю, догоним, посмотрим.
На будущее учтите, если в бар заходит мужчина в белом костюме с иголочки, в белой же шляпе и даже в белых сапогах со шпорами, то это совсем не обязательно будет Белый Ковбой. Так говорили на Прииске, а там как нигде разбираются в прикладной философии.
Очутившись на крыше мы обнаружили там Эдсона Павшего Ниц. На наш вопрос:
— Где? — он тупо принялся таращиться во все стороны одновременно и мы подбежав к парапету смогли наблюдать, как красная молния пролетела все двенадцать этажей и приземлилась на морковной грядке у подножия Статуи Незнакомому Мужчине, как я ее назвал про себя. Очутившись там, Рэдмен, а это был, бесспорно, именно он, устремил на нас красное лицо с горящими испепеляющей ненавистью, красными же глазами, погрозил кулаком и устремился прочь с территории Института туда, в лабиринт смыкающихся веселенькими балкончиками домиков, оставив нас на съедение уже выскакивающим на крышу Лаборантам.
Съедение, это еще, куда ни шло. Сами съедим кого угодно. Но вот оказаться растворенным в большой Лабораторной Бутыли, или быть измельченным Трупорубкой, это я вам скажу, то еще удовольствие.
Мы приняли бой и долго и весело отстреливались от наступающего противника, пока пришедший в себя Эдсон вызывал Вертушку.
Наконец она прилетела, и недовольный Горбун снял нас с проклятой крыши…
Приключение седьмое. АРМАНИ
Сбили вскорости. Хорошо, что шли мы практически над землей. Винт неожиданно прекратил вращаться, Горбун успел открыть закрылки и мы мягко спланировали прямо на подвернувшуюся как нельзя, кстати, бейсбольную площадку. Я всегда говорил, что спорт — это прекрасно!
Вокруг площадки густо росла Буйная Морковь, Малина Чимзано в человеческий рост, и какая-то неопределенного вида ботва, а большую часть пространства занимали бетонные блоки и прочие стройматериалы, которые были разбросаны в живописном беспорядке. Как мы не разбились, не пойму до сих пор. Я сразу же облюбовал Большую Коммуникационную Траншею, и потому, выбравшись из дымящейся машины, мы поспешили укрыться в ней. Вскоре рядом материализовалась средних размеров башня из серого камня, я вопросительно посмотрел на Чукки, тот развел руками, а Горбун незамедлительно в башню заполз. Ну, чтож, его дело маленькое — он водила.
Увы, там было занято. В смысле в траншее. Несколько пар Гомо занимались там однополой любовью. Заметив нас, он забыли о любви и предались ненависти. К нам. У них были старенькие АСГ (автомат специализированный гомосексуальный) и пара минометов. Но наши во время брошенные гранаты сделали свое дело, потом Чукки пару раз выстрелил из Золотого Маузера, чем навсегда угомонил оставшуюся в строю пару особо крупных Гомо из обосновавшегося в траншее подразделения.
