Видение - Кунц Дин Рей (книги без сокращений TXT) 📗
— Изучи яхты, дома, весь залив, — сказал Макс. — Может быть, что-либо и вызовет вновь видение.
— Не думаю, — сказала она. — Оно ушло из моей головы навсегда, когда я проснулась сегодня утром оттого, что в меня стреляли.
— Ты должна попытаться.
— Я?!
— Конечно. Не из-за этого ли ты захотела сюда приехать?
— Если я не буду преследовать этого убийцу, он, несомненно, начнет преследовать меня.
Резкий порыв ветра задрал пальто Мэри. Она сделала большой глоток кофе.
Макс продолжил:
— Может, тебе станет легче, если ты еще раз расскажешь мне, как все это должно случиться?
Она ничего не ответила, он попытался помочь ей.
— Завтра вечером в семь часов. Недалеко от того места, где мы сейчас находимся.
— Через пару кварталов, — откликнулась она на его последние слова.
— Ты говорила, у него с собой будет огромный нож.
— Нож Лингарда.
— Короче, какой-то нож.
— Нож Лингарда, — повторила она.
— Ты сказала, что он нанесет им раны двоим.
— Да, двоим.
— Он убьет их?
— Может, одного из них.
— Но не другого?
— По крайней мере один выживет. А может, и оба.
— Кто эти люди?
— Я не знаю, как их зовут.
— А как они выглядят?
— Я не вижу их лиц.
— Это молодые женщины, как те, в Анахейме?
— Я правда не знаю.
— А что насчет ружья?
— Я видела его в видении.
— У него с собой был огромный нож и ружье?
— После того, как он зарежет тех двоих, — сказала она, — он возьмет ружье и поднимется на башню. Он попытается застрелить всех, кто будет там находиться.
— Всех?
— Всех, кого сможет. Там будет много народа.
В дальнем конце залива дюжина чаек кружилась над океаном, высоко поднимаясь над волнами. Их белые силуэты драматически выделялись на фоне свинцового штормового океана.
— Сколько человек он убьет? — спросил Макс.
— Видение закончилось раньше, чем я успела увидеть это.
— А что за башня?
— Не знаю.
— Посмотри, — сказал Макс. — Посмотри вокруг, на каждую из них. Попробуй почувствовать, какая это башня.
Справа от нее, в трехстах ярдах, дальше по набережной порта, и в пятистах ярдах от «Смеющегося дельфина», располагался католический собор Святой Троицы, примерно в квартале от моря. Однажды она заходила в этот собор. Это был типичный образец готики — внушительная крепость из тяжелого проверенного временем и непогодой гранита с красивыми витражами из темного стекла. Башня колокольни поднималась в небо футов на сто и имела открытую низко огороженную площадку как раз под ее заостренной крышей. Это было самое высокое здание на расстоянии двух миль в районе порта.
Крики морских чаек отвлекли ненадолго ее внимание. Они затеяли какую-то возню над строем яхт, явно чем-то взбудораженные. Их резкие крики напоминали скрежет металла по стеклу.
Она попыталась отключиться от птичьего гомона и сконцентрироваться на Троице. Но ничего не получилось. Никаких образов. Никакой нервной вибрации. Никаких, даже слабеньких, указаний на то, что убийца появится в Кингз Пойнте со стороны колокольни собора Святой Троицы.
Лютеранская церковь Святого Луки находилась между местом, где сидели Мэри и Макс, и собором Святой Троицы. Она была в двухстах ярдах севернее порта. Это было здание в испанском стиле с массивной дубовой дверью, с колокольней, почти вдвое ниже башни католического собора.
От Святого Луки тоже ничего.
Только неистовый ветер и крики расходившихся морских чаек.
Третья башня стояла в трехстах ярдах слева от нее, у самой воды. Она была всего с четырехэтажный дом и являлась частью сооруженного из дранки и покрытого кедровой дранкой павильона Кимбалла «Игры и закуски», в который входила еще и причудливая аркада.
В летнее время туристы с камерами забирались наверх и фотографировали порт. Сейчас же здесь все было тихо и пустынно. Павильон был закрыт на мертвый сезон.
— Это произойдет в башне Кимбалла? — спросил он.
— Не знаю, — ответила она. — Это может произойти в любой из них.
— Тебе следовало бы постараться еще.
Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться.
Зло и пронзительно попискивая, чайка метнулась вниз и, едва не коснувшись их лиц, пронеслась всего в восьми-десяти дюймах.
Мэри, ошеломленная, отскочила в сторону, опрокинув чашечку с кофе.
— Ты в порядке? — спросил Макс.
— Просто испугалась.
— Она задела тебя?
— Нет.
— Они не приближаются так близко, если только не потревожишь территорию их гнездования. Но здесь, поблизости, нет ничего похожего на место, где бы они могли откладывать яйца. И к тому же сейчас для этого совсем неподходящее время года.
Дюжина чаек, появившаяся в порту несколько минут назад, кружилась у них над головами. Они и не пытались слиться с потоком ветра, чтобы двигаться дальше, как это обычно делают чайки. В их полете не было ничего ленивого или грациозного. Напротив, они метались, хлопали крыльями, с резкими гортанными криками бросались в воду и, подобно молниям, выскакивали обратно и гнались друг за другом в очень небольшом, четко ограниченном пространстве. Казалось, их кто-то гонит, и удивительно, что они не сталкивались друг с другом. Хрипло перекликаясь, они устроили в воздухе какой-то безумный танец.
— Что могло так встревожить их? — спросил Макс.
— Я.
— Ты? Что ты сделала?
Она вся дрожала.
— Я попыталась использовать мое ясновидение, чтобы выяснить, какую башню выберет убийца.
— И?
— Чайки не случайно здесь — они пытаются помешать мне сделать это.
Ошеломленный, он проговорил:
— Мэри, этого не может быть. Это что, дрессированные чайки?
— Не дрессированные, а контролируемые.
— Контролируемые? Кем? Кто послал их?
Она посмотрела на птиц.
— Кто? — переспросил он. — Дух Лингарда?
— Может быть, — проговорила она.
Он коснулся ее плеча.
— Мэри...
— Ты же видел полтергейст, который преследовал меня, черт возьми!
Тоном, словно говорившим «давай-успокоимся-и-обсудим-все-разумно», тоном, который выводил ее из себя, он произнес:
— По каким бы то ни было причинам, полтергейсты могут поднимать и двигать неодушевленные предметы — но живых людей никогда!
— Послушай, — сказала она. — Ты ведь знаешь не все об этом явлении. Ты не знаешь...
Она оглянулась.
— Что? Что случилось?
— Птицы.
Чайки продолжали кружить над их головами, но они не издавали ни одного звука. Они были абсолютно молчаливы.
— Странно, — сказал Макс.
— Я пойду внутрь, — отозвалась Мэри.
Она была уже почти у двери, которая вела с веранды на второй этаж коктейль-бара, когда одна из чаек напала на нее сзади, ударив по спине. Мэри споткнулась и инстинктивно прикрыла лицо рукой. Крылья били ее по шее. Колотили по голове. Громыхали у нее в ушах. Но это были не те крылья, которые ассоциировались у нее с Бертоном Митчеллом. Те крылья были кожаные, как мембраны. А эти были с перьями. Но это вовсе не делало морских чаек менее грозными. Она представила, какой твердый крючковатый клюв у этих птиц, как они могут выклевать ей глаза, и закричала.
Макс что-то крикнул ей в ответ, но она не разобрала.
Она попыталась дотянуться до птицы, но, поняв, что та может долбануть ее по пальцам, отдернула руку.
Макс ударом руки сбросил с нее птицу. Она свалилась на пол веранды и какое-то время лежала неподвижно.
Он открыл дверь, втолкнул Мэри внутрь и, войдя вслед за ней, захлопнул дверь.
Бармен видел, как на нее набросилась птица. Он поспешил к краю стойки, вытирая полотенцем руки.
Рыжий мужчина с тяжелым взглядом, сидевший в баре, обернулся вполоборота, чтобы посмотреть, что произошло.
В одной из черных кабинок у окна сидела молодая пара — хорошенькая блондинка в зеленом платье и солидный брюнет: они смотрели на Мэри, не отрываясь от своих стаканов.
Раньше, чем бармен успел сделать хоть два шага, морская чайка атаковала другую дверь, которая вела в бар, прямо за спиной Макса. Два небольших стакана со звоном упали на пол и разбились.
