История Лизи - Кинг Стивен (список книг TXT) 📗

Дарла задумалась, вздохнула, покачала головой.

– Я думаю, многое зависит от Аманды, – продолжила Лизи. – Шаг первый: её нужно помыть и переодеть. Если потребуется, я пойду с ней в душ.

– Да. – Дарла провела рукой по коротко стриженным волосам. – Полагаю, так и поступим. – Она внезапно зевнула. На удивление широко. Любой желающий смог бы даже увидеть миндалины, если б их не удалили ещё в детстве. Лизи вновь взглянула на тёмные мешки под глазами сестры и подумала, что смогла бы приехать гораздо раньше, если бы не звонок «Зака».

Потом взяла сестру за руки.

– Миссис Джонс звонила тебе не сегодня, так? Дарла с удивлением вытаращилась на неё.

– Да, – неохотно призналась Дарла. – Позвонила вчера. Ближе к вечеру. Я приехала, перевязала её, как могла, посидела с ней до поздней ночи. Я тебе этого не говорила.

– Нет. Я думала, всё произошло сегодня.

– Глупая Лизи, – и Дарла грустно улыбнулась.

– Почему ты не позвонила мне раньше?

– Не хотела тебя беспокоить. Ты и так для нас столько делаешь.

– Это неправда. – Лизи всегда коробило, когда Дарла или Канти (или Джодота по телефону) начинали нести такую чушь. Она знала, это глупость, но, глупость или нет, так уж оно было. – Это всего лишь деньги Скотта.

– Нет, Лизи. Это ты. Всегда ты. – Дарла на секунду замолчала. – И не возражай. Просто я думала, что мы справимся, мы вдвоём. Но ошиблась.

Лизи поцеловала сестру в щёчку, обняла, а потом пошла к Аманде и села рядом с ней на диван.

5

– Аманда. Никакой реакции.

– Анди-Банни? – Почему нет, если один раз сработало? И да, Аманда подняла голову.

– Что. Ты хочешь.

– Нам нужно отвезти тебя в больницу, Анди-Банни.

– Я. Не. Хочу. Туда ехать.

Лизи кивала первую половину этой короткой, но дающейся с таким трудом речи, потом начала расстёгивать замаранную кровью блузку Аманды.

– Я знаю, но твои бедные старенькие ручки требуют ухода, который мы с Дарл обеспечить не можем. Вопрос только в том, хочешь ли ты вернуться сюда или проведёшь ночь в больнице в Но-Сап. Если ты захочешь вернуться, я переночую у тебя. – И, возможно, мы поговорим о булах вообще и кровъ-булах в частности. – Что скажешь, Анда? Ты хочешь вернуться, сюда или ты думаешь, что тебе лучше какое-то время побыть в Сент-Стиве?

– Хочу. Вернуться. Сюда.

Когда Лизи попросила Аманду встать, чтобы она смогла снять с неё брюки, Аманда подчинилась, но при этом вроде бы – внимательно изучала люстру. Если её состояние ещё и не называлось «полукататония», по терминологии прежнего мозгоп-рава Аманды, то, по мнению Лизи, совсем близко подошло к опасной черте, поэтому Лизи обрадовалась, когда следующие слова Аманда произнесла скорее как человек, а не робот:

– Если мы едем… куда-то… почему ты меня раздеваешь?

– Потому что тебе необходимо принять душ, – ответила Лизи, направляя Аманду в сторону ванной. – И надеть чистое. На тебе всё… грязное. – Она обернулась и увидела, как Дарла поднимает с пола брошенные блузку и брюки. Аманда тем временем достаточно покорно шла к ванной, но от взгляда на неё у Лизи сжалось сердце. Причиной стали не раны и шрамы на теле Аманды, а простые хлопчатобумажные белые «боксёры». С давних пор Аманда носила мужские трусы. Они подходили её угловатому телу, в них она выглядела даже сексуально. Но сегодня по правой штанине сзади расплылось грязное пятно, изнутри к материи что-то прилипло.

Ох, Анда, подумала Лизи. Ох, дорогая ты моя.

А потом Аманда переступила порог ванной, асоциальная дамочка в бюстгальтере, трусах и высоких белых носках. Лизи повернулась к Дарле. Та уже стояла рядом. На мгновение у двери собрались все годы прошлого и звонкие голоса Дебу-шеров. Потом Лизи повернулась и прошла в ванную следом за женщиной, которую когда-то звала большая сисса Анди-Банни. Женщина эта стояла на коврике, опустив голову, с болтающимися, как плети, руками, и ждала, что её будут раздевать дальше.

Когда Лизи занялась застёжками бюстгальтера Аманды, та внезапно повернулась к ней, схватила за руку. Пальцы её были холодны как лёд. На мгновение Лизи подумала, что сейчас большая сисса Анди-Банни расскажет ей всё, о кровь-булах и остальном. Но сказала Аманда другое, глядя на неё ясными глазами психически здорового человека:

– Мой Чарльз женился на другой, – потом прижалась вос-ково-холодным лбом к плечу Лизи и заплакала.

6

Остаток вечера напомнил Лизи о том, что Скотт называл Законом плохой погоды Лэндона: когда ты ложишься спать, ожидая, что ураган уйдёт в океан, он вдруг меняет курс, движется в глубь материка и сносит крышу твоего дома. А когда ты поднимаешься рано, чтобы подготовиться к надвигающемуся бурану, с неба падают лишь отдельные снежинки.

«А в чём смысл?» – спросила тогда Лизи. Они вместе лежали в кровати (какой-то кровати, одной из их первых кроватей), умиротворённые, расслабленные после любви, он – с «Герберт Тейритон» в руке и пепельницей на груди, а за стенами завывал сильный ветер. Какая кровать, какой ветер, какая буря или какой год, она уже не помнила.

«Смысл – СОВИСА», – ответил он, это она как раз помнила, хотя поначалу ей показалось, что она ослышалась или не поняла.

«Совиса? Какая ещё совиса?»

Он затушил сигарету, поставил пепельницу на прикроватный столик. Взял её лицо в свои руки, закрыв уши и отсекая ладонями мир на добрую минуту. Поцеловал в губы. Потом убрал руки, чтобы она могла его слышать. Скотт Лэндон всегда хотел, чтобы его слушали.

«СОВИСА, любимая, – это «энергично поработать, когда сочтёшь уместным». [35]

Она всё это обдумала – голова у неё работала не так быстро, как у него, – и поняла, что СОВИСА – это, как он говорил, аббревиатура. Ей понравилось. Довольно-таки глупо, отчего фраза эта понравилась ей ещё больше. Она начала смеяться. Скотт рассмеялся вместе с ней, и скоро он был в ней, как они были в доме, тогда как сильный ветер ревел и тряс его снаружи.

Со Скоттом она всегда много смеялась.

7

Высказывание Скотта о буране, который не добрался до тебя, хотя казалось, что встречи с ним не избежать, несколько раз приходило ей в голову до того, как закончилась их экспедиция в больницу и они вновь вернулись в защищающий от любых капризов погоды кейп-код Аманды, расположенный между Касл-Вью и Харлоу-Дип-Кат. Во-первых, Аманда в немалой степени способствовала этому возвращению, потому что в голове у неё заметно прояснилось. Но у Лизи, ужасно это или нет, почему-то возникла ассоциация с тусклой лампочкой, которая вдруг ярко светит час или два перед тем, как перегореть навсегда. Изменения к лучшему начались ещё в душе. Лизи разделась и встала под душ вместе с сестрой, которая стояла, ссутулив плечи и с апатично повисшими руками. Потом Лизи удалось осторожно направить струю тёплой воды на разрезанную левую ладонь Анди.

– Ой! Ой! – закричала Анди, отдёргивая руку. – Больно же, Лизи! Смотри, куда льёшь воду, ладно?

Лизи ответила тем же тоном (Аманда не ожидала ничего другого, пусть они обе и стояли голыми), довольная тем, что услышала злость в голосе сестры, которая определённо пришла в себя:

– Ты уж меня, конечно, извини, но ведь не я полосовала тебе руку осколком чашки, которую сама же и разбила!

– Ну, я же не могла располосовать его, правда? – спросила Аманда, а потом разразилась потоком ругательств в адрес Чарли Корриво и его новой жены. И сочетание взрослых ругательств с детскими вызвало у Лизи удивление, смех, восхищение.

Когда она прервалась, чтобы набрать в грудь воздуха, Лизи ввернула:

– Говноротый сукин сын, a? Bay. Аманда надулась:

– Да пошла ты на хер, Лизи.

– Если ты хочешь вернуться домой, я бы не советовала обращаться такими словами к врачу, который будет заниматься твоими руками.

– Ты думаешь, что я – дура?

– Нет, не думаю. Просто… скажем так, ты жутко на него разозлилась.