Лангольеры - Кинг Стивен (читать книги регистрация TXT) 📗
Быстрым шагом с брифкейсом, болтающимся в руке у правого колена, прошел через зал ожидания, не обращая внимания на пустые кресла и пустой бар «Красный барон». В дальнем конце над широким темным коридором висела таблица-указатель:
Уже у самого коридора он посмотрел в широкое, выходящее на летное поле окно… и сбился с шага. Медленно направился к окну.
Туми не увидел ничего, кроме уходящего вдаль бетона под затянувшими небо неподвижными облаками. Но глаза его тем не менее широко открылись, а в душе начал подниматься страх.
Они идут, послышался в голове мертвый голос. Голос отца, а говорил он из маленького мавзолея, задвинутого в дальний уголок сердца Крейга Туми.
— Нет, — прошептал он, и от этого слова на стекле образовалось пятнышко тумана. — Никто не идет.
Ты вел себя плохо. Хуже того, ты ленился.
— Нет!
Да. Тебе назначили встречу, а ты ее проигнорировал. Убежал. И куда? В Бангор, штат Мэн. Как такое могло прийти тебе в голову?
— Не моя вина, — прошептал Крейг Туми, сжимая ручку брифкейса так, что побелели костяшки пальцев. — Меня увезли против моей воли. Я… меня принудили.
Ответа не последовало. Но он чувствовал неодобрение отца. И вновь Крейг ощутил, как давят на него призраки. Внутренний голос мог не говорить, что оправдания не принимаются. Крейг и так это знал. Знал с самого детства.
ОНИ здесь были… и они вернутся. Ты в курсе, не так ли?
Он в курсе. Лангольеры вернутся. Вернутся за ним. Он чувствовал их далекое присутствие. Он никогда их не видел, но знал, какие они ужасные. Только он? Пожалуй, что нет.
Крейг подумал, что и маленькая слепая девочка что-то знает о лангольерах.
Но это не имело ни малейшего значения. Его задача — вернуться в Бостон… вернуться в Бостон до того, как лангольеры вновь прибудут в Бангор с одной только целью: съесть его живьем. Он должен успеть на конференцию в Пру, должен показать им, чего он достиг, а потом будет…
Свободен.
Он будет свободен.
Крейг оторвался от окна, от пустоты и застылости, и нырнул в темный коридор. Прошел мимо обезлюдевших магазинов, даже не удостоив их взглядом. А за ними нашел дверь, которую искал. С маленькой табличкой над глазком: «СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ АЭРОПОРТА».
Он должен попасть туда. Так или иначе, но должен.
«Все это, — думал он, — это безумие… оно не должно сидеть во мне. Сколько можно держать его в себе? Хватит!»
Крейг коснулся ручки двери. Пустота в его взгляде сменилась решимостью и целеустремленностью.
«Слишком долго на меня давили, — думал он. — Слишком долго. С семи лет? Нет… все началось еще раньше. На меня давили с той поры, как я себя помню. И эта история — все тот же нажим, только в новой форме. Возможно, мужчина в потертом пиджаке спортивного покроя не ошибся, сказав, что это эксперимент, что агенты какого-то секретного федерального учреждения или иностранной разведки проводят опыт. Но я больше не хочу участвовать в чьих-либо экспериментах. Мне без разницы, кто руководит всем этим — мои отец или мать, декан школы менеджмента или совет директоров банковской корпорации „Солнце пустыни“. Я принимаю решение не участвовать в эксперименте. Я принимаю решение выйти из игры. Я принимаю решение добраться до Бостона и закончить то, что начал, предложив купить аргентинские государственные облигации. Если я…»
Но он и так знал, что произойдет, если он этого не сделает.
Он просто сойдет с ума.
Крейг взялся за ручку. Она не поворачивалась. Однако стоило нажать на нее, и дверь распахнулась. То ли ее не закрыли на задвижку, то ли замок автоматически открылся после отключения электричества. Крейга это не волновало. Отавное в том, что он мог войти в дверь, а не пробираться через вентиляционную шахту. Он намеревался еще до вечера попасть на конференцию и не хотел появляться там в грязной одежде. Одна из усвоенных им жизненных аксиом гласила: к людям в несвежей одежде относятся недоверчиво.
Крейг решительно переступил порог.
11
Брайан и Ник поднялись по эскалатору первыми, скоро к ним подтянулись и остальные. Они попали в главный зал ожидания МАБа, большое квадратное помещение с креслами и установленными на подлокотниках телевизорами. Одну стену занимали тонированные окна, из которых открывался вид на летное поле. Слева находился газетный киоск и контрольно-пропускной пункт первой галереи. Правее и на другой стороне зала ожидания — бар «Красный барон» и ресторан «Девятое облако». За рестораном начинался коридор, который вел к штаб-квартире службы безопасности аэропорта и галерее, обслуживающей прибывающие международные рейсы.
— Пойдем… — начал Ник, но Дайна остановила его:
— Подождите.
Решительный тон девочки заставил всех повернуться к ней.
Дайна отпустила Лорел, подняла руки, приставила их к ушам, словно локаторы, и замерла, прислушиваясь к только ей ведомым звукам.
— Что… — начал Брайан, но Дайна тут же осекла его:
— Ш-ш-ш-ш…
Она чуть повернулась влево, постояла, повернулась в другую сторону, встала лицом к окнам. В падающем сквозь них свете ее и без того бледное лицо побелело еще сильнее. Она сняла черные очки. И все увидели ее широко раскрытые карие глаза, совсем не пустые.
— Вот, — мечтательно произнесла Дайна, и Лорел почувствовала, как ужас ледяными пальцами сжимает сердце.
Не она одна. Бетани прижалась к ней с одной стороны, Дон Гаффни — с другой.
— Вот… я чувствую этот свет. Поэтому врачи и решили, что мне можно вернуть зрение. Я чувствую свет. Он — словно тепло внутри головы.
— Дайна, что… — вновь подал голос Брайан.
Ник локтем толкнул его в бок. Англичанин не отрываясь смотрел на Дайну. Брови сошлись у него на переносице.
— Тихо, приятель.
— Свет… там.
Она медленно пошла к окнам, руки ее оставались за ушами, локти она выставила чуть вперед, чтобы не наткнуться на что-нибудь. Меньше чем в двух футах от окна она остановилась. Медленно потянулась вперед руками, пока ее пальцы не коснулись стекла. Выглядела она как черная морская звезда на фоне белого неба.
— И стекло не такое, каким должно быть. — Все тот же мечтательный тон.
— Дайна… — не выдержала Лорел.
— Ш-ш-ш… — не поворачиваясь, прошептала Дайна; она стояла у окна, словно маленькая девочка, ожидающая, когда же отец вернется с работы. — Я что-то слышу.
Эти произнесенные шепотом слова вызвали безотчетный ужас в душе Алберта Косснера. У него заболели плечи. Он опустил голову и увидел, что стоит, крепко обхватив себя руками.
Брайан прислушался. Услышал собственное дыхание, дыхание остальных… но ничего больше.
«Это ее воображение, — подумал он. — Только воображение».
— Что? — спросила Лорел. — Что ты слышишь?
— Не знаю. — Дайна все не поворачивалась. — Звук очень слабый. Я слышала его, когда мы вышли из самолета, но решила, что это мое воображение. Теперь я слышу его лучше, даже сквозь стекло. Звук этот… примерно такой же раздается, когда высыпаешь рисовые хлопья в молоко.
Брайан повернулся к Нику и прошептал:
— Ты что-нибудь слышишь?
— Ни черта, — тоже шепотом ответил Ник. — Но она слепая. Слух у нее намного острее нашего.
— Я думаю, это истерия. — Теперь Брайан уже шептал, наклонившись к самому уху Ника.
Дайна повернулась к ним.
— «Ты что-нибудь слышишь? Ни черта. Но она слепая. Слух у нее намного острее нашего». — Пауза. — «Я думаю, это истерия».
— Дайна, что ты такое говоришь? — испуганно спросила Лорел, не слышавшая, как шептались Брайан и Ник, хотя стояла к ним гораздо ближе.
— Спросите их. — Голос Дайны дрожал. — Я не сумасшедшая! Слепая, но не сумасшедшая!
— Конечно, — кивнул Брайан. — Конечно, не сумасшедшая, Дайна. — Он обратился к Лорел: — Я разговаривал с Ником. Она нас услышала. Услышала, стоя у окна.
