Дочь полуночи - Ченс Карен (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Когда я очнулась, оказалось, что Раду колотил меня палкой.
— Нет, нет, нет! — выкрикивал он, причем уже давно, судя по осиплости голоса.
Поразительно, что, кроме нас, здесь до сих пор никого не было, на шум не прибежал никто, если не считать разных странных существ, затаившихся по углам. Рассмотреть их было трудно, потому что у меня на груди лежала пантера доисторического вида размером с пони. Ее тело обмякло, поскольку она была мертва. Мои руки до сих пор стискивали горло животного, поэтому я не стала спрашивать, кто его убил.
Когда зрение окончательно вернулось, я поняла, что Раду пытался отогнать от меня зверя. Но целился он плохо, и мне досталось не меньше ударов, чем недавно почившей кошке. Ребра ныли довольно сильно, значит, все это происходило уже весьма долго.
Я отшвырнула от себя мертвое тело, села, перехватила опускающуюся палку и постаралась не обращать внимания на тварей, которые сейчас же вылезли из углов и начали пировать на останках киски.
— Прекрати. На мне и без того полно синяков.
— Дорина? Ты... ты не пострадала? — Он казался ошеломленным.
«Вот интересно, как, по его мнению, я протянула столько лет? Ходят слухи, будто я невероятно везучая. Я не опровергаю их, но причина заключена не только в везучести».
— Нет, кошачьей едой себя не ощущаю.
Я оглядела себя. Все части тела оказались на месте, пусть и не в самом лучшем состоянии. Кругом было много крови, в основном не моей, еще ко мне прилипло несколько клочков шерсти.
— Твою мать!
Я скинула с себя куртку и посмотрела на свет. Огромные когти прорвали толстую кожу, в некоторых местах сквозь дыры можно было глядеть. Толщина куртки спасла от повреждений мою собственную кожу, но легче мне от этого не стало.
— Вторая за один день! — пожаловалась я. — Если так дальше пойдет, то предъявлю Сенату счет за одежду.
— Ты и правда в порядке! — Раду обнял меня, и я поморщилась, когда он коснулся ран на спине, оставленных обломками самолета. — Я так переволновался, Дорина! Мирча!.. Что я сказал бы ему, если...
— Да, я бы сильно переживала, если бы из-за моей смерти у тебя возникли неприятности с папой, — произнесла я с неприкрытым сарказмом.
Раду, судя по всему, не нашелся что на это ответить, но я и не оставила ему такой возможности.
— Кстати, что это за место? — Меня осенило, что ни одно животное, ни в клетках, ни из числа бродящих на свободе, не было мне знакомо.
Две твари, грызущие останки пантеры, выглядели так, как будто кто-то швырнул дислокатор в гигантскую крысу и мусорный бак. Все части тела казались какими-то нефункциональными и находились совершенно не на тех местах, на каких должны были быть. Одна крыса прижимала к себе нечто похожее на человеческую ногу. Сначала я даже подумала, что тварь приберегает конечность на сладкое, и отвернулась, когда поняла, что нога растет из покрытого шерстью бедра и слега шевелится, как будто пытаясь нащупать под собой пол, залитый кровью.
После пяти столетий, наполненных ужасами, мало что могло произвести на меня впечатление. Омерзение я по-прежнему испытывала, но должна признаться, что смятение вообще не значилось в числе переживаний, свойственных мне. В последний раз я испытывала его во время Первой мировой, когда охота забросила меня во французские окопы вскоре после битвы на реке Сомме. Гора мертвецов, искореженных и залитых кровью настолько, что было невозможно определить, к какой армии они принадлежали при жизни, обрушилась на меня, пока я играла в прятки с вампиром, выкопавшимся из могилы.
Выбираться из-под тех трупов было сомнительным удовольствием. Мне до сих пор снилось, как я поскальзывалась на пропитанной кровью земле, гниющие трупы напирали со всех сторон, чья-то грязная берцовая кость втыкалась мне под ребра, а крысы размером с кроликов радовались тому пиршеству, которое по своей непроходимой глупости устроил им человек.
Несколько солдат в общей куче были все еще живы, хотя по причине недавней газовой атаки старательно выкашливали легкие ошметками розовой пены. Я добила нескольких из жалости и как можно быстрее убралась оттуда, бросив поиски живого мертвеца. Первый раз я бежала с задания, так что гордиться было нечем. Тогда я сочла, будто мне удалось познать самую уродливую сторону человеческой натуры, но ошиблась.
Наверное, это была интуитивная догадка, но я поняла, что создатель жутких зверей породил их вовсе не случайно. Я наблюдала за существом с головой волка и телом гигантской ящерицы, которое ползло к нам с Раду, капая на пол слюной из огромной зубастой пасти, и ощущала отвращение и жалость. Однако оба чувства через секунду смела штормовая волна чистейшей ярости.
— Это твое новое хобби, Раду? — Теперь мне стало понятно, почему он не хотел никаких свидетелей! — А я-то совсем недавно уверяла, будто всего один мой дядя безумен лишь наполовину. Видимо, теперь мне придется опровергать это утверждение.
— Прошу тебя, Дорина, это не то, что ты подумала...
— Меня зовут Дори!
Я осознала, что той силы, с какой я вцепилась в Раду, хватило бы, чтобы сломать ему несколько ребер, будь он человеком, и оттолкнула вампира. Он свалился рядом с останками мертвой кошки. Крысоподобные твари сразу оскалились на него. Раду сделал несколько шагов в мою сторону, но сейчас же остановился, словно не мог решить, какая же из двух опасностей страшнее.
«Если мои подозрения на его счет окажутся справедливы, значит, страшнее я».
— Ладно, тогда объясни, что именно мне следует думать. Ты ведь даже не представляешь, какие мысли проносятся сейчас у меня в голове.
— А тебя здесь вообще не должно было быть! — взвыл Раду, едва ли не рыдая. — Ты не должна была это видеть!
— Верю.
Вонь от клеток и падали, пожираемой крысиным дуэтом, начала меня доставать. Если мне и доводилось вдыхать гораздо худшие запахи, то это не значило, что я получала от них удовольствие.
— Пошли отсюда. Ты все объяснишь, пока я буду добывать себе новую куртку.
Квартира Мирчи в МОППМ, как и ее владелец, была элегантной, богатой и отчего-то внушающей опасения. Конечно, последнее могло проявляться исключительно из-за размеров апартаментов. Здесь имелись приемная с величественным фойе перед ней, уютная столовая, библиотека, ванная комната размером с мою контору, две большие спальни, в одной из которых временно обосновался Раду, и еще пять маленьких. Я решила, что это на тот случай, если кому-то из гостей вздумается привезти с собой толпу прислуги.
До сих пор единственным таким гостем был противный престарелый англичанин, вампир разумеется, которого Мирча давным-давно пожаловал брату. Подозреваю, что он сделал это не из щедрости, а из-за вечного брюзжания того старикашки. Дворецкий Джеффри нахмурился при виде меня, но вынужден был впустить, поскольку я пришла с Раду.
Мы с дядюшкой устроились в комнате хозяина. Ореховые панели тянулись по всем стенам за исключением одной, занятой встроенным книжным шкафом, в котором была выставлена впечатляющая коллекция самых что ни на есть настоящих первоизданий. Пол покрывал кашанский ковер насыщенных золотистых, коричневых и кремовых тонов. Кровать невероятного размера была поднята высоко над полом, массивные деревянные колонки по углам снабжены креплениями для балдахина, увенчивающего ложе. Он был сработан из бархата коньячного оттенка, с лентами темно-коричневого атласа, которые прекрасно гармонировали с идеально мягким стеганым покрывалом.
«Как же приятно сознавать, что папочка ни в чем себе не отказывает!»
Раду присел на кровать и внимательно наблюдал за мной, пока я шарила в гигантском старинном гардеробе Мирчи. Его украшала традиционная румынская резьба. На каждой дверце цвело дерево жизни, вокруг него вилась веревка. Цветы и волчьи зубы образовали сложный узор, призванный оградить от злых духов. Я решила, что это весьма оптимистично, особенно если учесть, где именно стоял гардероб.
Кстати сказать, меня нисколько не удивил подобный выбор. Мирча обожал румынские народные промыслы, в особенности деревянные поделки. За долгие годы у него скопилась изрядная коллекция. Его главное поместье, расположенное в малонаселенной части штата Вашингтон, битком набито образчиками подобного искусства. Там есть бесценные двери из Марамуреша, ремесленной области в самом сердце древней страны, и дешевые, но симпатичные ложки ручной работы, которые случайно попались ему на глаза. Во всяком случае, так было у него в доме, когда я в конце восьмидесятых заезжала туда по случаю семейного торжества.
