Римаут. Ледяной ключ (СИ) - Мори Юрий (бесплатные полные книги TXT) 📗
Агата преодолевала понятное отвращение. Ей было страшно, но она почему-то понимала: ей нужно раскопать эту — уже понятно — могилу. И придется потом разжать пальцы покойницы, чтобы увидеть, что она держит в последнем, даже за чертой смерти, захвате.
Вик внезапно отбросил лопату, она улетела в темноту за пределы небольшого освещенного фонарем участка. Брат упал на колени, обхватил руками голову и начал не просто кричать — выть. Глухо, утробно, как загнанная в угол собака перед неумолимым противником.
Девушка протянула руку и разжала высохшие пальцы, стараясь не смотреть в лицо Лизы Рец — даже сейчас ту можно было узнать, несмотря на исказившую черты смерть. Подняла маленькую, не больше десяти сантиметров в длину, деревянную фигурку с растопыренными в стороны руками, в которые были вделаны блестящие в свете фонаря сабли.
— Он? — Агата понимала, что брату плохо, что его нужно уводить его отсюда, не мучить, но она ничего не могла поделать. Сейчас тяга к истине казалась ей самым важным, даже важнее чувств Виктора. — Это его ты видел в моей комнате?
«Помоги мне… Похороните… нас… всех».
Вик кивнул, раз, другой, истово, не в силах остановиться. Он рычал что-то, плакал и смеялся одновременно. Страшное зрелище. Да, пожалуй, теперь надо спасать брата.
— Я вернусь, — сказала шепотом Агата, обращаясь к покойнице. — Потерпи еще немного. Полгода ждала, потерпи. И не лезь больше в дом!
Она бросила игрушечного воина обратно на грудь Лизы. Не до того. Все равно, не в этом все дело, есть какой-то источник их неприятностей. Корень. Смысл. Эта несчастная женщина и ее талисман — всего лишь последствия, хотя и крайне неприятные.
Девушка схватила фонарь, силой подняла брата, который, похоже, был уже настолько в шоке, что сам не понимал, где и зачем находится, и поволокла его к выходу. Под ногами хрустели доски, рассыпанные Виком журналы норовили прилепиться к подошвам кроссовок, но Агата не обращала внимания. Наверх и дозу успокоительного Вику.
Сейчас это было приоритетно.
Столкнувшись в холле с агентом Лири, Агата уже ничему не удивилась. Не дом, а проходной двор, хоть запирай, хоть не запирай. Только кивнула ему и сбросила на руки ослабевшего Вика.
— Тащите на второй этаж, Бонд, в спальню. Там лекарства.
— Почему — Бонд? — удивился Лири, но нес Вика уверенно. Тот что-то говорил, но явно в бреду. Бедный парень, сколько же теперь лечить нервы…
— Потому что выскакиваете в самый ненужный момент, — туманно пояснила Агата. Она закрыла вход в подвал, поставила фонарь под вешалку и поспешила за ними. — Вы же шпион, правильно?
Лестница под двойной нагрузкой скрипела, но по крайней мере не проваливалась. Уже хорошо. Не хватало еще обрушить этот проклятый дом. Может, это и было бы к лучшему, но жить-то тогда где?
За окном было уже темно, наступал осенний вечер, а отца до сих пор не было дома. Кстати, надо бы спровадить Лири, пока Павел не вернулся: объяснить ему еще и присутствие в доме совершенно незнакомого мужика — выше сил Агаты. Не сейчас. Не сегодня.
— Какой… к черту, шпион? — наконец ответил агент, сгружая сладко пускающего слюну парня на кровать. Тяжелый он, однако. Вик при этом смотрел в одну точку и ни на что не реагировал.
— Не имею понятия, — сказала Агата, поворачивая брата на постели. — Китайский, нет? Да мне и не важно. Дайте вон те лекарства с тумбочки. И поищите воду, у Вика всегда пара бутылок где-нибудь в комнате есть.
С трудом, но лекарство в рот брату удалось затолкать. Воду он выпил уже сам, не меняя застывшего выражения лица, на одних глубинных рефлексах.
Агата тем временем рассказывала Лири все. Непонятно зачем, и даже без просьб с ее стороны. Не обращала внимания даже, что агент вытащил телефон и сейчас записывал каждое ее слово. Пусть пишет. Лично ей скрывать нечего, а этот полицейский — хотя, полицейский ли? — куда приятнее того носатого сыщика из местного комиссариата.
— На трупе в подвале есть повреждения? — деловито уточнил Лири.
— Да откуда я знаю… Я же не эксперт. Умерла ведь она от чего-то, значит, была причина.
Агент кивнул. Диктофон сам по себе, а он параллельно строчил что-то в мессенджере. Наверное, помощь вызвал. Да тоже, пусть. Если наставница бросила ее здесь барахтаться в одиночку, так пусть хоть этот поможет.
Агата очень устала. Слишком. И при этом надвигалась очередная ночь, от которой она уже не знала, чего и ждать. Надо уезжать отсюда, только как? Брат в отключке. Ну, почти в ней, глазами-то хлопал и смотрел более осмысленно, чем полчаса назад. Мать в постели. Павел сейчас приедет с работы, уставший как собака, и уговорить его на ночь глядя грузиться в машину и ехать неведомо куда — это как разговорить статую Сфинкса. Или заставить широко известного Манекен-Писа перестать уже мочиться в чашу.
— Как нам быть? — прямо спросила она у Лири. — Ведь вы же зачем-то здесь, вы же что-то знаете?
— Уехать бы вам… Да, знаю, знаю! Сейчас это нереально. Но если нужен был совет — то вот он. Я могу посторожить дом снаружи, даже обязан это сделать. Моя команда будет не раньше завтрашнего полудня, Брюссель не в двух шагах, сами знаете.
— А до того? Очередной призрак добьет кого-нибудь из моей семьи, Лири, а другой у меня нет, — с совершенно взрослой мудростью спросила Агата.
— Милая девушка… Призраков не бывает. Здесь везде чья-то злая воля, это очевидно, но я не верю в потусторонние силы, уж простите!
Лири полез в карман и достал пачку денег.
— Это пытались подбросить в машину вашего отца. Я так думаю, деньги по праву ваши. Лично ваши. Дайте мне номер карточки, я завтра положу их на счет, чтобы у вас не было сложностей с наличными.
Агата монотонно продиктовала номер. Агент собрался было записать его, но потом вспомнил про включенный диктофон.
— А вы кто есть-то? — внезапно хрипло спросил Вик. Ему стало немного легче, по меньшей мере говорил он почти осмысленно.
— Не мешай, это мой друг, — отмахнулась сестра. Объяснять все сначала еще и ему — нет, она уже слишком устала. — Спи, вечер уже.
За окном было слышно, что к дому подъехала машина. Лири с пониманием кивнул, кинул телефон в карман и быстро попрощался с Агатой.
— Все будет хорошо, милая барышня! И — если что — я неподалеку.
Он бегом спустился по лестнице, чтобы не объяснять господину Фроману, кто он, откуда и зачем. Они умудрились разминуться всего на минуту: Лири выскочил из двери и спрятался за углом, пока хозяин дома запирал машину.
Вот и славно. Так для всех спокойнее.
11. Третья ночь
Павел нервничал. Сам бы не мог такое представить раньше, но прямо сейчас сидел за кухонным столом — и злился на всех. Исключая, наверное, только Агату: она-то тоже была здесь и даже пыталась накормить его ужином. Виктор сказал, что ему опять нездоровится — заперся вон у себя в комнате, даже в приставку не играет. Просто сидел на кровати, подтянув к себе не используемые давным-давно гантели, и смотрел вокруг бешеными глазами. Мария пребывала в полусне — то ли спит, то ли нет, даже непонятно.
Управляющий после возвращения в банк раз пять заходил в кабинет Павла с пустяковым вопросами. И каждый раз внимательно смотрел в глаза, словно собираясь спросить что-то важное. Но так ни что и не решился.
Господин Фроман злился даже на покойного комиссара — неужели тот не мог споткнуться (или от чего он там умер?) — в другом месте. Не во дворе его, Павла, дома? При мыслях о Каневски Павла передернуло, как от удара током. Какой же мерзкий тип!
Странно это все… Ведь он, Фроман, всегда был веселым уравновешенным человеком. Даже самые сложные времена в поисках работы он пережил спокойно, с уверенностью в будущем. А сейчас — какие-то три дня в этом городке — все стало не так. С ног на голову все встало. Постоянное напряжение, злость, беспричинный страх словно пронзали его сотнями тонких неприятных иголок. Дикие истории про призраков, которые, якобы пугали его домашних. Нелепые обвинения в причастности к убийству. А сегодня — еще и эта мутная история с деньгами, которых никто так и нашел. Плюс смерть комиссара. Бред…
