Пьющий души (СИ) - Маслютик Алена (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
И брат исчез, рассыпавшись практически сразу растаявшим черным песком. Настя подошла и, присев на корточки, коснулась места, где только что сидел брат. Ладонь не ощутила ни тепла, ни холода, и простыни не смялись, не сдвинулись. И хотя этот визит больше походил на сон о призраке, Настя почувствовала, что пружина беспокойства за брата, наконец-то разжалась. Страх за него отпустил. А еще радость теплой волной прокатилась по телу: у нее есть еще три дня. Оставшееся время нужно провести так, чтобы ни о чем потом не жалеть, а когда она уйдет, никто не причинит вреда оставшимся. Про Мишу, Тимура и Станиславу просто никто не узнает. А они, в отличие от многих, будут помнить о ней.
***
Почти все воскресенье Настя провела в больнице с Мишей. В понедельник с утра возмущенный больной попросту сбежал, заявив, что не желает из-за небольшой шишки валяться в постели, и готов подписать любые бумаги, лишь бы выбраться на свежий воздух.
Он забрал Настю с работы, на которой девушка как раз оформила трехдневный отгул за свой счет, и устроил полноценное свидание: кафе, кино, прогулки по набережной и любование закатом. Настя знала, что времени осталось совсем мало, и стремилась запомнить каждую минуту вместе с Мишкой. Расставаться не хотелось, и в общагу Настя вернулась глубоко за полночь. Пришлось опять лезть через окно.
С утра Мишка собирался заехать за ней на своем железном японском коне. Два из трех дней, выделенных братом, уже истекли. Как же быстро, нереально быстро. И сегодняшний должен стать последним, на завтра Настя планировала снова убегать. И она приложит все усилия, чтобы у Миши о ней остались лишь светлые воспоминания. На вечер она запланировала одно мероприятие, от мыслей о котором у нее начинали гореть уши, прерывалось дыхание, а сердце устремлялось в галоп. А раз день обещал стать особенный, стоило подготовиться к нему со всей тщательностью. Надела новую юбку и блузку, заплела волосы в два озорных хвостика, слегка подкрасила глаза. А на Мишины восхищенные расспросы, к чему все это, предпочла загадочно улыбаться.
Весь день они прогуляли по городу. Пару раз заглядывали в кафе перекусить. Побродили по парку на набережной, покормили ворон. Миша слегка удивился выбором птиц для кормления. В ответ Настя призналась, что голубей она не переносит. Слишком глупые и жадные создания. А вороны какие-то потрепанные, их очень жаль. Мишка со смехом согласился с ее доводами. Поэтому половина буханки досталась воронам, а половина приблудившейся дворняге, голодными глазами взиравшей на это пиршество из ближайших кустов.
А потом они бродили по дорожкам и тропинкам парка, держались за руки и разговаривали. Настя с удивлением призналась себе, что еще ни с кем, кроме брата, так много не общалась. Темы находились легко, и совершенно не связанные с болезненными воспоминаниями. Она искренне смеялась Мишиным шуткам, загнав подальше всю грусть от предстоящего скоро расставания, и чем ближе подходил вечер, тем яснее Настя понимала, что боль от расставания с этим человеком будет несравненна ни с одной их испытанных ей прежде. И желала всей душой, чтобы вся горечь расставания досталась ей, не коснувшись Миши даже краем.
Когда на небе появились первые звезды, Настя призналась парню, что ее ноги сейчас отвалятся. И тот, притворно ужаснувшись, тут же повез девушку домой. Обнимая его, вжимаясь в его широкую спину, Настя дрожала от встречного ветра и предвкушения. Она мысленно готовилась к тому, что ей так хотелось и чего она все — таки боялась.
Занятая переживаниями, не заметила, как они добрались до общаги, как Мишка помог спуститься с мотоцикла и проводил до крыльца. Очнулась она, лишь, когда его губы нежно коснулись ее и отстранились. И в тот момент, поняв что еще немного и решимость ее улетучится, что она уедет, так и не испытав желаемого, Настя подалась вперед. Обняла Мишку крепче, дотронулась губами до его губ. И вложила в свой поцелуй всю страсть, нежность, любовь, смятение — все те чувств, что столкнулись в ее душе, требуя выхода.
Когда она, наконец, отодвинулась, щеки ее пылали, глаза затуманились, а сердце стучало неровно.
— Зайдешь ко мне? — слегка хриплым от волнения голосом, глядя ему в глаза, прошептала она.
— Прости, нет, — столь же хрипло прошептал он в ответ, не выпуская, однако, ее из объятий.
И будто стена ледяной воды обрушилось на Настю. Она столько чувств вложила в поцелуй, столько смелости в признание, почему же он отказывается, неужели на самом деле она ему не так уж и нравится. Ей захотелось отодвинуться, но он не дал.
— Почему? — Настя чувствовала, как слезы подступили к глазам. Еще чуть-чуть и прольются. — Я думал, что нравлюсь тебе…
— Ты мне нравишься, и даже больше, но сейчас, ты сама не понимаешь, чего хочешь. Ты в смятении, я же вижу. Не спеши. Я не хочу, чтобы утром, ты пожалела о своем предложении.
— Но я… — попыталась возразить Настя, и поняла, что Миша видит ее чувства насквозь. На самом деле, ей хотелось расстаться вот так как сейчас. К большей близости она была не готова, как бы не убеждала себя весь сегодняшний день в обратном. И осознав все это, она сильнее прижалась к нему, спрятавшись в его сильных руках.
— А сейчас, — выдохнул Миша в ее пушистые волосы, — ты пообещаешь, что мы встретимся завтра, пожелаешь мне спокойной ночи и отправишься спать. И не будешь думать ни о чем плохом, а лишь видеть светлые сны. Начинай.
— До завтра, Миш. И спокойной ночи. Я спасть.
В ответ он ее еще раз нежно поцеловал, сел на мотоцикл и, махнув на прощание рукой, скрылся в надвигающейся ночи, а она лишь в комнате сообразила, что на самом деле сейчас произошло. Она пообещала увидеться с ним завтра. Опустошенная, Настя опустилась на кровать и прошептала в пустоту:
— Братик, если ты меня слышишь, прошу — забери у него все воспоминания обо мне. Я знаю, я всегда злилась на тебя, когда ты там поступал с другими, но сейчас — это единственный выход. Я не хочу его боли. Завтра, после того как я уйду, пусть он забудет обо мне. Ты ведь слышишь меня?
— Все будет хорошо, Ася, — родная рука успокаивающе пригладила волосы. — Я слышу и исполню твою просьбу. А теперь не плачь, сестренка. Спи.
Глава 9
Утро началось с аромата свежего, сваренного по любимому рецепту, кофе, в котрый гармонично вплетались нотки корицы и горького шоколада. Тимур улыбнулся и повернулся на другой бок. Точнее попытался. Правую руку что-то придавило до полной ее нечувствительности, впрочем, как и живот. А щека и нос утонули в мягком, пушистом и приятно пахнущем. Возмущенный такими неудобствами, Тимур приоткрыл левый глаз.
Голова покоилась на ворохе пепельных, почти платиновых, кудрей. Проследив за их изгибами, Тимур увидел милое девичье личико. Пепельные же брови, маленький носик, алые губки, пухлые щечки. Прикрытые по случаю глубокого сна глазки, с черными пушистыми ресницами. И приятные изгибы от плеча и ниже, очень эффектно прорисованные тонким покрывалом.
Тимур опустил руку под одеяло, и нащупал у себя на животе маленькую ножку, которая почему-то продолжалась совсем не в ту сторону. Тимур задумчиво провел пальцем по неправильной пяточке, и за его правым плечом сонно хихикнули, и ножка убралась. Заинтригованный, Тимур обернулся, чтобы разглядеть еще более приятную картину.
Короткие кудряшки обрамляли слегка вытянутое, заостренное к подбородку лицо. Тонкий, с горбинкой нос, острые скулы, бледные губы и брови в разлет. И столь же обворожительные формы под тонким покрывалом. Девушка сонно вздохнула сквозь неплотно прикрытые губки и перевернулась на другой бок.
Очень любопытно. Значит две эти милашки вчера, так и не договорившись на раздел его бренного тела, решили складывать и умножать. Жаль только он почти ничего не помнил. После тяжелой восемнадцати часовой фотосессии он выпил всего бокал шампанского, и усталость, помноженная на алкоголь, сделала свое темное дело.
