Галили - Баркер Клайв (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
Как все произошло? Ну, эту часть рассказать нетрудно. Рэйчел покинула Дански, чтобы начать новую жизнь в Цинциннати, где жила ее тетка по материнской линии. Туда она и направилась и прожила там около двух лет. Она недолго и безуспешно училась ремеслу зубного техника, а потом несколько месяцев работала официанткой. Относились к ней неплохо, но особой любовью она не пользовалась. Товарищи по работе, несомненно, считали ее чрезмерно честолюбивой, она была из тех людей, что не стесняются говорить о своих стремлениях, чем Рэйчел раздражала тех, кто не решался говорить о своих мечтах или вообще не имел таковых. Управляющий рестораном, малый по имени Герберт Финни, в разных интервью отзывался о ней совершенно по-разному. В одном из них Рэйчел предстает как «тихая, трудолюбивая девушка», в другом — превращается во «вздорную, нечистую на руку особу, часто флиртующую с клиентами». Что из этого истина? Наверное, она где-то посредине. Так или иначе, работа официантки, да и сам Цинциннати никак не могли удовлетворить амбиций Рэйчел. Терпения ее хватило на двадцать один месяц, и в конце августа она села в поезд и отправилась на восток, в Бостон. Несколько лет спустя, когда какой-то идиотский журнал пожелал узнать, почему она выбрала именно этот город, Рэйчел ответила — потому что там, как ей рассказывали, очень красиво осенью. Приехав, она поселилась с двумя девушками, такими же новичками в Бостоне, как и она сама, и вновь устроилась официанткой. Через две недели ей удалось поступить в роскошный ювелирный магазин на Ньюбери-стрит, где она и проработала всю осень — и в самом деле прекрасную, солнечную и сухую. А двадцать третьего декабря в конце дня судьба послала ей рождественский подарок в виде Митчелла Гири.
2
Около двух пополудни пошел снег, первые хлопья закружились в небе, когда Рэйчел возвращалась после ланча. С каждым часом прогноз погоды становился все хуже, вечером и ночью обещали метель.
Торговля шла вяло, люди спешили домой, хотя на покупку подарков к Рождеству оставалось совсем немного времени. Управляющий, мистер Эриксон (мужчина сорока одного года с бледным лицом, не лишенный элегантности), по телефону обсуждал со своим боссом, не стоит ли сегодня закрыть магазин пораньше. И тут у магазина остановился лимузин, из которого вышел молодой темноволосый человек в длинном пальто с поднятым воротником и, опустив голову, словно опасался, что его могут узнать, направился к дверям. Преодолев расстояние в десять шагов, отделяющее его от магазина, он на пороге сбил с ботинок снег и вошел. Мистер Эриксон все еще беседовал по телефону, а напарница Рэйчел, Ноэль, отлучилась за кофе. Так что честь обслужить покупателя выпала одной Рэйчел.
Конечно, она сразу его узнала. Да и кто бы не узнал? Правильные классические черты лица, высокие скулы, выразительные глаза, четко очерченный чувственный рот, упрямые волосы — не проходило и месяца, чтобы портрет этого красавца не появился на обложке какого-нибудь журнала. Из всех холостяков Америки мистер Митчелл Монро Гири вызывал, пожалуй, наиболее пристальное, напряженное и жадное внимание. И теперь он собственной персоной стоял перед Рэйчел, и снежинки таяли на его длинных густых ресницах.
Что же произошло между ними? Ничего особенного, самый заурядный разговор. Он объяснил, что хочет купить подарок для жены своего деда, Лоретты. Что-нибудь с бриллиантами. И добавил, слегка пожав плечами: «Она обожает бриллианты». Рэйчел выложила на прилавок несколько бриллиантовых брошей, моля Бога, чтобы мистер Эриксон подольше оставался в кабинете, а длинная очередь в кафе задержала Ноэль. Она всего лишь хотела подольше насладиться обществом сказочного принца, и ничего больше.
Ему понравились две броши — в виде бабочки и в виде звезды. Рэйчел сняла их с черных бархатных подушечек, чтобы он мог получше их рассмотреть. Потом он спросил о ее мнении. И Рэйчел, удивляясь собственной смелости и той легкости, которую она ощущала в его присутствии, сообщила, что если он выбирает украшение для жены деда, бабочка, на ее взгляд, слишком романтична. Такой подарок свидетельствует скорее о нежных чувствах.
Он пристально взглянул на нее, и уголки его губ тронула легкая усмешка.
— А откуда вы знаете, что я не влюблен в свою бабушку? — спросил он.
— Тогда вы бы не искали все время кого-нибудь, — быстро нашлась она.
— А почему вы решили, что я кого-то ищу?
Теперь настал ее черед улыбнуться.
— Я читаю журналы.
— В них никогда не пишут правду, — вздохнул он. — Клянусь, я веду жизнь монаха.
Рэйчел промолчала, в ужасе думая, что зашла слишком далеко и совершила непростительную оплошность. Клиент уйдет без покупки, а она, возможно, останется без работы — если Эриксон слышал их разговор.
— Я возьму звезду, — сообщил он. — Спасибо за совет. Он расплатился и вышел. И хотя он забрал с собой лишь то, что принадлежало ему — свое обаяние, улыбку и блеск своих глаз, — Рэйчел внезапно почувствовала себя так, словно у нее что-то отняли. В дверях он едва не столкнулся с Ноэль, которая возвращалась с кофе.
— Это тот, о ком я думаю? — спросила она, расширив глаза.
Рэйчел кивнула.
— В жизни он еще красивее, чем на фотографиях, правда? — сказала Ноэль.
Рэйчел снова кивнула.
— Ну ты болтать!
Рэйчел рассмеялась.
— Ты права. Он очень красивый.
— Он был один? — спросила Ноэль и взглянула на улицу, как раз в этот момент от витрины отъехал лимузин. — Или с ней?
— С кем?
— С Наташей Морли. Моделью. Она такая тощая.
— Они все такие.
— Да, несчастные создания, — уверенно заявила Ноэль. — Невозможно быть счастливой, когда моришь себя голодом.
— Он был один. Купил подарок для своей бабушки.
— А, для этой суки, — фыркнула Ноэль. — Она вечно ходит в белом.
— Ее зовут Лоретта.
— Точно, Лоретта. Вторая жена его деда. — Ноэль рассуждала о семье Гири, будто они были ее ближайшими соседями. — Я читала о ней в «Пипл». Говорят, она всей семьей вертит, как хочет. Все перед ней по струнке ходят.
— Трудно представить, чтобы он перед кем-то ходил по струнке, — заметила Рэйчел, все еще глядя в окно.
— Думаешь, тебе не понравилось бы вертеть им? — улыбнулась Ноэль.
Тут в зале появился Эриксон в сквернейшем расположении духа. Несмотря на усилившийся снегопад, ведено было не закрывать магазин до половины девятого. За два дня до Рождества они обычно работали до десяти, чтобы, по выражению Эриксона, «обслужить всех неверных мужей». Согласно его теории, стоимость подарка, выбранного клиентом для жены, была прямо пропорционально количеству супружеских измен, совершенных им в уходящем году. Иногда у Эриксона случались припадки язвительности, и он щедро поливал покупателей, за которыми только что захлопнулась дверь.
Итак, они остались в магазине, а снег меж тем валил все сильнее и сильнее. Время от времени в магазин заходили посетители, но никто не купил ничего стоящего.
Когда Эриксон стал убирать с витрины выставленные там драгоценности, в магазин зашел мужчина и передал Рэйчел конверт.
— Мистер Гири просил извиниться за то, что письмо без обращения. Он не успел спросить, как вас зовут, — сказал он.
— Меня зовут Рэйчел.
— Я передам ему. Кстати, меня зовут Ральф. Я его шофер и телохранитель.
— Рада познакомиться, Ральф.
Ральф — крепкий парень, который был бы ростом шесть футов шесть дюймов, если бы был на дюйм выше, судя по виду, в прошлом боксер — довольно ухмыльнулся.
— Мне тоже очень приятно, Рэйчел, — сказал он и, стянув кожаную перчатку, пожал ей руку. — Ну, счастливо оставаться. Кстати, когда поедете домой, держитесь подальше от Тобин-бридж. Там авария и жуткая пробка.
Рэйчел не имела ни малейшего желания вскрывать конверт при Ноэль и Эриксоне, но ждать целых девятнадцать минут до закрытия магазина ей тоже было не под силу. Она не стала тянуть. В конверте оказалась короткая, небрежно нацарапанная записка от Митчелла Гири, который завтра вечером, то есть в рождественский Сочельник, приглашал ее в клуб «Алгонкин».
