Окаянный талант - Гладкий Виталий Дмитриевич (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
– Быстрее замыкай! – сказал мужичок, прошмыгнув мимо Олега. – А то моя, неровен час, еще углядит, куда я подался. Тогда все, хана. Забьет меня, как мамонта.
Это был сосед Олега из квартиры напротив. Его звали Андрюха. Сосед носил фамилию Горемыкин, которая здорово утешала его по жизни.
«Вот ты скажи мне, как образованный человек, – вопрошал он Олега, – может ли хорошо жить, да еще в нашей стране, человек с такой фамилией, как моя? Конечно, нет. Фамилия – это как клеймо на всю жизнь. И на весь род. Вот потому я особо и не переживаю, что не выбился в олигархи. Представляешь – банкир Горемыкин. Бред! По этой причине я и не дергаюсь. Живу, как Бог на душу положит. Одним днем. У нас так полстраны живет…»
– Давай стаканы! – суетился Андрюха возле кухонного стола.
Он достал из пакета бутылку водки, литровую банку с горячей отварной картошкой, кусок молочной колбасы, батон, пучок зеленого лука и в отдельном пакетике малосольные огурцы. «Все-таки, свет не без добрых людей», – подумал Олег, чувствуя, как рот наполняется слюной.
Без лишних слов они быстро разлили водку по стаканам (именно по стаканам; Андрюха другой тары под горячительные напитки не признавал) и выпили. Олег приналег на еду, а его ангел-спаситель тем временем задумчиво жевал зеленые перья молодого лука.
– У бабы был, что ли? – спросил он с интересом, глядя на то, как лихо Олег управляется с харчами.
– Нет. В ментовке, – не стал Олег скрывать от Андрюхи свои ночные приключения.
Андрюха был надежным человеком. Он всегда держал свой язык на привязи. В отличие от собственной жены, которая разносила сплетни по округе как сорока. Она могла трещать языком без умолку часа четыре. Олег уже не раз имел возможность убедиться в ее выдающихся ораторских способностях.
– Правда? Ну ты даешь… Бока намяли?
– Слегка.
– Повезло тебе, братан. Мне поначалу здорово попадало. Это сейчас там у меня кореша. Ежели что, и домой подвезут. Но потом надо поляну накрыть. Менты ведь тоже люди. Если к ним относишься по-человечески, то и они к тебе с дорогой душой.
– Мне трудно судить на предмет человечности наших стражей порядка. Это мой первый опыт.
– Вижу, что сильно волновался. Молотишь за двоих. Да ты ешь, ешь, закусывай. Я как знал, что ты голоден. Картошку сварил… Хорошо, что моя сейчас смотрит какой-то дурацкий сериал. Про любовь. Закрылась в зале – и не подходи. А я в это время отдыхаю. Плохо только, что мало сериалов женских дают. От силы два-три. Надо, чтобы день и ночь их крутили. Вот была бы мне тогда лафа…
– Напиши на телевидение. Так сказать, голос народа. Может, прислушаются.
– А это идея. Ну что, еще по единой?
– Наливай…
Выпили. Олег неторопливо сгрыз огурец и потянулся за куревом. Сытость пришла внезапно, и его потянуло на сон.
– Как ты насчет кофе? – спросил он Андрюху. – У меня, кажись, осталось немного зерен.
– Отрицательно. После кофе я трезвею. Зачем тогда было пить?
– Логично. Ну, как знаешь. А я себе сварю. Иначе усну прямо за столом.
– Хозяин-барин… Твои дела. А я пока отмечусь в туалете…
Кофе немного взбодрило Олега, и они допили бутылку. Андрюха повертел ее в руках и со вздохом сожаления отправил под стол.
– Не мешало бы продолжить, – сказал он с кислым видом. – Но у тебя, как я уже понял, в карманах голый вассэр, а моя куда-то бабки заныкала. Спрячет, а потом сама не может найти, где положила. Я однажды нашел целых пять тысяч. Погудел конкретно… Знаешь, где они лежали? Никогда не догадаешься. В старом утюге. В асбестовую ткань были завернуты – на всякий случай. У нее сейчас новый утюг, импортный. Мой подарок ей на день рождения. Чтобы не зудела: ой, у Машки то, у Машки сё, куда не кинь взглядом, везде новье, а у нас даже утюг пенсионного возраста… Бесконечная песня.
– А как ты вычислил, что деньги в утюге?
– Нечаянно. Хотел робу после стирки прогладить старым утюгом (до нового меня и на пушечный выстрел не подпускают), а он не фурычит, один проводок оборвался. Ну, я его и разобрал, чтобы отремонтировать.
– Твой случай еще раз подтверждает азбучную истину: нет ничего такого тайного, которое не стало бы явным.
– Мудрено, но не в бровь, а в глаз.
– И что потом тебе было? Не думаю, что твоя ненаглядная не сообразила, куда девалась ее заначка.
– Ха-ха… Я ж не совсем дурак, хоть и Горемыкин. Я взял старый утюг и выбросил его на помойку.
– И что, все обошлось тихо-мирно?
– Разве ты мою не знаешь? Вопила, как резаная. Я едва не оглох. Она всю помойку перерыла в поисках утюга, но нашла только пластмассовую ручку. Железо забрали бомжи, чтобы сдать на металлолом. После этого случая она не прятала от меня деньги месяца два. А потом снова принялась за старое. Ну скажи, разве от семьи сильно убудет, ежели я в выходные выпью бутылку-две? Или я мало зарабатываю?
– Она у тебя очень рачительная хозяйка, – утешал Олег соседа, как мог. – Нужно простить ей эту маленькую слабость.
– У нее таких слабостей знаешь сколько? А, что я тебе тут бакланю?! Вот женишься, тогда и узнаешь почем пуд лиха.
Андрюха решительно встал.
– Пойду, пошакалю деньжат у Ван Ваныча, – сказал он с некоторым сомнением в голосе. – Он вроде бы вчера пенсию получил. Правда, у него снега зимой не выпросишь, но попытаться стоит.
– Андрюха, без меня. Я устал как собака. Хочу полежать. За угощение спасибо. Разбогатею, в долгу не останусь.
– У нас можно разбогатеть только тогда, когда что-нибудь уворуешь, притом по-крупному. А мы с тобой честные люди. Точнее, невезучие – украсть нечего и негде. В этом вся проблема. Не переживай, сочтемся. Все, я потопал, бывай. Банку потом заберу…
Андрюха ушел. Олег прилег на диван, включил телевизор… и незаметно уснул. За окном потемнело, на город надвинулись серые тучи, и пошел обложной дождь, долгий и нудный.
Глава 11
Пробудился Олег мгновенно, будто и не спал. Кровь в жилах, еще совсем недавно вялая, почти старческая, теперь бурлила, будто в нее влили не стакан водки, а полведра адреналина.
Мурлыча под нос назойливый мотив типа «Ути-пути, миленький мой…», но со скабрезными вариациями, Олег принял контрастный душ, после чего и вовсе взбрыкнул, как молодой жеребчик.
«Может, к Милке завеяться? – подумал он, задумчиво рассматривая в зеркале свое отображение. – Неплохо бы и поужинать на халяву. На трамвай я наскребу… А бутылка у нее всегда имеется в наличии. Не говоря уже о еде. Только побриться не мешало бы…»
Милка (или Милена Шостак) была его однокурсницей по институту. В отличие от Олега, она оставила станковую живопись и занялась дизайном интерьеров. У нее даже была своя небольшая фирма. И нужно сказать, дела у Милки шли прекрасно. Она умела находить денежных клиентов, а еще лучше у нее получалось компостировать им мозги.
Когда-то (в студенческие годы) у Олега с Милкой был роман. Он длился ровно месяц, а потом ветреная девица заявила: «Прости, я не создана для моногамной любви. Нет, ты не наскучил мне, но вокруг столько соблазнов… А обманывать тебя не хочется. Неприлично…)
Они остались друзьями, хотя Олег первое время и дулся на Милену. Но у нее был такой легкий и доброжелательный характер, что вскоре все обиды забылись.
Побрившись, Олег натянул на себя походную куртку, – ту, в которой он путешествовал – не без оснований решив, что ночью никто не разглядит его не совсем чистую одежку. А деньги – немного мелочи – он добыл, распотрошив копилку.
Нет, Олег не занимался мелким накопительством. Просто на него иногда находил стих, и Олег бросал в копилку монеты, чтобы они не оттягивали карманы.
Закрыв входную дверь, он сунул ключи в один из карманов куртки – и оцепенел. Не может быть! Не веря своим ощущениям, художник медленно вытащил руку наружу с зажатым в ней предметом, который никак не должен был находиться в его одежде.
В руке у него было портмоне!!!
То самое, которое умыкнул карманный вор во время посадки Олега в электричку. Как оно могло оказаться в кармане куртки?! Вывод напрашивался только один – портмоне подбросили. Но когда и кто?