Страшные гномы (СИ) - Смородин Кирилл (бесплатные версии книг TXT) 📗
— Однако надо бы по домам расходиться, — сказал он Марине.
— И правда, — кивнула та с облегчением. Федор Иванович видел, что ей неловко за сына. И страшно. — Пойдем, Егорик.
— Хочу яблоко…
— Простите нас, — всхлипнула Марина. Она взяла сына за рукав и направилась к дому.
Перед тем, как повернуться, Сбитнев еще раз услышал, что Егор хочет яблоко.
«Господи! — думал он, опустив голову и глядя, как зелень на грядках подрагивает под дождем. — Что же с ним творится?!»
В груди заныло, руки и ноги сковало дрожью. Капли стали чаще и тяжелее, рубашка и штаны намокали.
С трудом Сбитнев добрался до крыльца, поднялся на веранду и прошел на кухню. Открыл холодильник и достал пузырек с корвалолом.
Минут через пять полегчало. Федор Иванович подошел к окну и стал смотреть на яблоню. У корней темнело пятно вскопанной земли, с листьев срывались капли. Зеленые, неспелые плоды чуть заметно покачивались.
«Хочу яблоко… — все еще звучал в голове злой, с хрипотцой, голос. — Хочу яблоко…»
— Как с ним быть? — прошептал Сбитнев, упираясь лбом в стекло. С той стороны торопливо бежали вниз десятки капель. По крыше барабанило, сзади гудел холодильник, а в ушах все еще отдавался стук сердца. Нечастый, но сильный. — Как ему помочь? И как помочь его матери?
Марина была в отчаянии — Федор Иванович видел это. А ведь она с Егором все время и в одном доме. Каково ей? И как долго она сможет продержаться? И, самое главное, что будет дальше?
«Надо с Игорем Витальичем посоветоваться», — решил Сбитнев.
Шаркая, Федор Иванович направился к кровати. Но он сомневался, что сможет заснуть. И боялся, закрыв глаза, увидеть осунувшееся лицо со злым взглядом и розовыми пятнами под глазами. Или услышать хриплое: «Хочу яблоко…»
За несколько дней до этого.
Андрей поджимал губы и время от времени поглядывал на Максима. Выступал очередной отряд — долговязый парень в белой рубашке и красном галстуке гонял веником трех привидений в рваных, размалеванных черным простынях, а рядом стояли вожатые и торжественными голосами декламировали кричалки про «сильных и отважных пионеров из шестого корпуса». Скучно и глупо… Но все же лучше, чем поэзия Ирины Олеговны. Вспомнив выступление, Андрей почувствовал, как загорелись уши.
— Ну что, скоро? — шепотом спросил Лешка, легонько пихая его локтем. — Двигать пора, а то не успеем до обеда вернуться.
— Да знаю я! — тихо огрызнулся Андрей. — Только нельзя сейчас валить. Видишь, как этот на нас смотрит, — он кивком указал на вожатого.
— Вижу, — пробормотал Лешка. — Вот блин! Так он нам все планы сорвет.
Андрей кивнул и нахмурился. В глубине души он хотел, чтобы поход к вагончику не состоялся. Слишком свежим был страх от пережитого вчера. Мертвые птицы, кто-то, зовущий его по имени, злобные вопли…
«Нечего там делать», — подумал он, оглядываясь.
Солнце подбиралось к зениту, трава и листва блестели в жарких лучах. Корпуса недобро поглядывали темными окнами. Словно знали о затее…
По эстраде прокатилась волна рукоплесканий. Андрей пару раз хлопнул в ладоши, проводил долговязого, вожатых и «привидений» взглядом, и тут Лешка снова ткнул его в бок.
Андрей повернулся к брату, тот легким кивком указал на Максима. Рядом с ним стоял другой вожатый — лысый, лопоухий, голый по пояс, в красных шортах и с гитарой. Он говорил что-то про настольный теннис, чердак и первый урок. Максим выглядел растерянным.
«Начинается», — подумал Андрей, чувствуя, как забилось сердце и вспотели ладони.
Максим глянул на мобильник, поджал губы. Что-то сказал вполголоса. Лопоухий в шортах скорчил жалостливую рожу. После недолгого раздумья Максим кивнул, поднялся и пошел вместе с гитаристом.
— Ну что? — Лешка заерзал на скамейке. — Пора мотать?
— Да, — коротко и неохотно отозвался Андрей.
Он отыскал взглядом Олю и Егора, кивнул и поднялся.
«Принесло же этого ушастого!» — думал Новожилов, пробираясь к выходу.
— В общем, сейчас идем в корпус, — объявила Оля, когда все четверо собрались возле зарослей ирги. — День жаркий, нужно набрать воды.
В палате Андрей взял Лешкин рюкзак, достал из тумбочки пустую пластиковую бутылку, наполнил и вышел на крыльцо. Оля и Егор уже были там. Веснушчатая, круглощекая физиономия последнего выражала решимость и нетерпение.
«Экспедиция, блин!» — вспомнив вчерашние слова очкарика, Андрей почувствовал злость.
— Ну? — спросил Лешка. Он хмурился и поджимал губы — видно, тоже не горел желанием лазить по лесу. — Идем к воротам?
В ответ Оля усмехнулась.
— Э, нет. К воротам пусть наш вожатый бежит, когда увидит, что мы ушли.
— А он здесь причем? — вытаращился Лешка.
— Максим вчера тоже был возле бассейна. И все слышал. Поэтому я и сказала про ворота — чтобы запутать его.
— Капец! — Лешка фыркнул и мотнул головой. — Точно не лагерь, а КГБ!
— Повторяешься, — Андрей несильно толкнул брата. Тот недовольно скривил губы и насупился. — И куда нам?
— Пойдем за корпус, — ответила Оля. — Перейдем ручей, поднимемся — и вперед.
«Замечательно», — мысленно проворчал Андрей, спускаясь первым.
Обошли корпус, нырнули в заросли черемухи и остановились возле ручья. Мутноватая вода чуть слышно журчала, русло было усыпано камнями разного цвета и величины. Неподалеку лежало гладкое, потемневшее от влаги бревно.
— Лучше перепрыгнуть. Оно скользкое, — сказала Оля, указывая на бревно взглядом.
Андрей и Лешка первыми перескочили на тот берег. Следующей была Оля. Егор засопел, взмахнул руками. Шагнул вперед и плюхнул в воду ногой.
«Ловкач! — Андрей покачал головой, глядя, как тот, залившись краской, выбирается на берег. — Такому в экспедициях самое место!»
Егор поравнялся с остальными, смущенно шмыгнул носом.
— Идемте, — сказала Оля.
Ребята вскарабкались вверх, продрались сквозь кусты барбариса и остановились на пестрой лужайке. В траве и среди кустов стрекотали кузнечики, в воздухе скользили осы и стрекозы. Чуть заметная, заросшая подорожником и беленой тропка уползала к бело-зеленой стене леса.
Андрей оглянулся. Лагерь был, как на ладони. Вот разбросанные среди зелени корпуса. Небольшие, словно игрушечные. Вот паутина узких, сложенных из бетонных плит, дорожек. Вот футбольное поле. Вот серый, грохочущий музыкой кругляш эстрады…
Он смотрел на лагерь и никак не мог отвернуться. Словно прощался. Больше всего хотелось плюнуть на все, спуститься и пойти к отряду.
«Ладно. Часа полтора-два — и снова будем в лагере», — успокаивал себя Андрей.
— Пора, — поторопила Оля.
Двинулись по тропке и вскоре очутились под березовыми ветвями. В тени, несмотря на жару, стало зябко. Андрей поежился, обшарил траву глазами. Увидел палку, подошел, подобрал. Через пару минут Лешка, Оля и Егор тоже вооружились.
«Все-таки им не по себе», — размышлял Андрей, оглядывая напряженные лица друзей. Лешка хмурился, время от времени жевал губами и стискивал изогнутую сучковатую корягу обеими руками, готовый пустить оружие в ход. Рядом сопел раскрасневшийся Егор. Оля неторопливо, но уверенно шла чуть впереди.
Андрей покачал головой, глядя на девочку. Такое чувство, что она ходит от лагеря к вагончику каждый день. Он оглянулся и вздохнул, подумав, что сам сроду не нашел бы дороги. Лес казался жутко однообразным. Кругом высокие, чуть изогнутые березы. Изредка встречаются сосны — с тонкими, коричневыми стволами и ветвями, покрытыми жидкой колючей порослью. Сквозь ветви проглядывают голубые куски неба. И все…
— Ой! — спохватился Егор. — А фотоаппарат кто-нибудь взял?
— Это еще зачем? — недовольно осведомился Лешка.
— Ну, как же?! А заснять все, что мы увидим в вагоне?
— Сначала до него дойти надо, — осадил толстяка Андрей.
Тот покраснел и опустил глаза.
Минут двадцать шли молча. Лес оставался таким же однообразным, и Андрею казалось, что он топчется на месте. Подул ветер, нос учуял запах. Мерзкий и очень знакомый…
