Кристина - Кинг Стивен (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
Я начал ходить вокруг, а затем увидел кое-что еще, испугавшее меня почти до бесчувствия. Наверное, я мог ошибаться в отношении вмятины. Я знал, что ошибался, но по крайней мере технически…
Однако это представляло собой нечто совсем иное.
Я должен был признать, что она стала меньше.
Мои мысли кинулись к тому дню месячной давности, когда я забрел в гараж взглянуть на машину Лебэя, пока он и Эрни договаривались в доме о покупке.
Левая часть ветрового стекла целиком была опутана паутиной трещин, которые расходились во все стороны от белой выбоины в центре, оставленной, вероятно, каким-нибудь летевшим камнем.
Теперь эта паутина казалась гораздо меньшей и гораздо менее плотной — вы могли рассмотреть сквозь нее внутреннюю отделку машины, чего раньше не смогли бы сделать, я в этом уверен («Просто световой эффект, вот и все», — шепнул мне мой мозг).
И все-таки я должен был ошибаться — потому что это было невозможно. Просто невозможно. Можно было поменять ветровое стекло: это не проблема, если есть деньги. Но заставить трещины затягиваться…
Я засмеялся. Звук получился резким, и один из парней, возившихся с фургоном, удивленно посмотрел на меня. А потом что-то сказал своему напарнику. Смех действительно был глупым, но он был лучше, чем если бы я не издал никакого звука. Конечно, это был световой эффект, и ничего больше. В первый раз я видел машину на закате солнца, а во второй — в темном гараже Лебэя. Теперь ее освещали яркие лампы дневного света, подвешенные под потолком. Три различных источника света, два из которых порождали оптическую иллюзию.
Все же я хотел заглянуть под капот. Больше чем когда-либо.
Я подошел к дверце водителя и подергал за ручку. Она не поддалась. Дверца была заперта. И не только эта: все четыре кнопки на дверцах были опущены. Эрни вряд ли оставил бы машину открытой, чтобы кто-нибудь забрался внутрь и изгадил все вокруг. Может, Бадди Реппертон ушел, но род ползучих вредителей не исчисляется единицами. Я снова рассмеялся — старый глупый Дэннис, — и на этот раз рассмеялся еще более резко и хрипло. Я начинал чувствовать в себе некое раздвоение личности, как на следующее утро после слишком упорных экспериментов с куревом.
Запереть двери «фурии» было делом вполне естественным. Вот только если бы, обходя машину в первый раз, я не заметил, что кнопки на дверях были подняты, Я медленно попятился, не сводя глаз с машины. Она стояла на прежнем месте, с виду просто ржавая развалина. У меня не было ни одной мысли — в этом я чертовски уверен, — кроме той, что мне хотелось попасть внутрь и открыть капот. И чтобы помешать мне, она сама закрыла двери?
В этой мысли было немало юмора. Настолько, что я расхохотался (теперь уже несколько человек глазели на меня).
Чья-то большая рука легла на мое плечо и повернула меня на сто восемьдесят градусов. Передо мной стоял Уилл Дарнелл. Изо рта у него торчала потухшая сигара. Ее обслюнявленный кончик напоминал головку члена. На носу торчали небольшие очки с полукруглыми стеклами, глаза сквозь них смотрели холодно и задумчиво.
— Что ты здесь делаешь, детка? — спросил он. — Это не твоя собственность.
Парни с фургоном алчно глядели на нас. Один из них толкнул другого локтем и что-то шепнул.
— Она принадлежит моему другу, — сказал я. — Я пригнал ее вместе с ним. Может быть, вы помните меня. У меня на носу был большой резиновый шар, и вы…
— Я не желаю копаться ни в чьем дерьме, даже если ты прикатил ее сюда на скейтборде, — сказал он. — Это не твоя собственность. Припрячь свои шутки и исчезни. Испарись.
Мой отец был прав — он был негодяем. И я бы с превеликим удовольствием испарился; у меня на примете были сотни мест, куда бы я с радостью отправился в этот предпоследний день летних каникул. Но мне мешала машина. Множество мелочей, объединившихся в большой зуд, который нельзя было не расчесывать. «Будь его глазами», — говорил мой отец, и его слова звучали неплохо. Проблема была в том, что я не мог верить собственным глазам.
— Меня зовут Дэннис Гилдер, — сказал я. — Мой отец вел ваши книги, да?
Он долго смотрел на меня безо всякого выражения в холодных свиных глазах, и у меня внезапно появилась уверенность, что он сейчас попросит меня убраться куда подальше вместе с моим отцом и не отрывать от работы занятых людей, каждому из которых нужно починить машину и кормить семью. И так далее…
Затем он улыбнулся, но улыбка ничуть не тронула его глаза.
— Ты мальчик Кенни Гилдера?
— Да, я.
Он похлопал по капоту «плимута» своей белой жирной рукой — на ней были два перстня с блестящими камнями, один из которых выглядел как настоящий бриллиант. Хотя я в них ничего не понимаю.
— Полагаю тогда, ты достаточно прям. Если ты ребенок Кенни.
Двое парней рядом с нами вернулись к работе над фургоном, очевидно, решив, что ничего интересного не произойдет.
— Зайди в мой офис, там мы поговорим, — сказал он и пошел к выходу.
По пути он то и дело останавливался. Одному парню он громко приказал надеть шланг на выхлопную трубу машины, пока не вышвырнул его из гаража; накричал на другого за то, что разбросал банки с «его дерьмовой пепси-колой»; третьему велел убрать инструменты с прохода: «Оглох, что ли?» Уилл Дарнелл явно не имел понятия о том, что моя мама всегда называла — нормальным человеческим голосом.
Немного поколебавшись, я пошел за ним. Поистине любопытство сгубило кошку.
Его офис полностью соответствовал гаражу. На стене висел календарь с обнаженной белокурой богиней, прислонившейся к ограде какой-то загородной виллы. Рядом развешаны нечитабельные проспекты дюжины компаний, продающих автозапчасти. На другой стене висела фотография самого Уилла Дарнелла, в кожаной куртке восседавшего на миниатюрном мотоцикле, который грозил развалиться под его массивной тушей. В помещении стоял запах неубранных окурков и пота. Сейчас Дарнелл сидел в вертящемся кресле с подлокотниками. За его спиной пыхтела маленькая подушечка. Звуки были усталыми, но безропотными. Он достал спичку из пустой головы керамического негритенка и, чиркнув о полоску наждачной бумаги, окаймлявшей края его стола, разжег обслюнявленный кончик сигары.
— Хочешь пепси, детка?
— Нет, спасибо, — сказал я и сел в кресло с прямой спинкой, стоявшее напротив него.
Он посмотрел на меня — снова тот же холодный оценивающий взгляд — и кивнул.
— Как папа, Дэннис? Мотор не барахлит?
— У него все в порядке. Когда я ему сказал, что Эрни поставил машину сюда, он сразу вспомнил вас. Он сказал, что сейчас с цифрами занимается Билл Апшо.
— Да. Хороший человек. Хороший человек. Не такой хороший, как твой папа, но хороший.
Я кивнул. Наступило молчание, и я почувствовал себя неловко. Уилл Дарнелл, казалось, неловкости не испытывал, казалось, он вообще ничего не испытывал. У него был все тот же холодный оценивающий взгляд.
— Твой дружок прислал тебя разузнать, ушел ли Реппертон на самом деле? — спросил он так неожиданно, что я подскочил в кресле.
— Нет, — проговорил я. — Вовсе нет.
— Ну скажи ему, что он ушел. — продолжил Дарнелл, проигнорировав мои слова. — Маленькая хитрая задница. Когда они ставят сюда машины, я так говорю: ведите себя прилично или убирайтесь вон. Он работал у меня то тут, то там понемногу и, наверно, стал думать, что получил золотой ключик от своих бабок. Маленький хитрожопый панк.
Он тяжело закашлялся и долго не мог остановиться. Кашель был болезненным. У меня появилось какое-то клаустрофобическое чувство, хотя в комнате было окно, выходившее на гараж.
— Эрни хороший мальчик, — наконец произнес Дарнелл, снова оглядев меня с головы до ног. — Он хорошо делает свое дело.
Какое дело? Я хотел спросить, но не смел. Дарнелл сам рассказал. Его явно тянуло на откровенность.
— Подметает пол в конце дня, пересчитывает и сортирует инструмент вместе с Джимми Сайксом. С инструментами здесь надо быть настороже, Дэннис. Стоит только отвернуться, как у них вырастают ноги. — Он засмеялся, и смех перешел в короткий приступ астмы. — И еще готовит запчасти к продаже. У него хорошие руки. Хорошие руки и плохой вкус на машины. Давно не видел худшей рухляди, чем та, пятьдесят восьмого года.
