Легенды Аркхэма - Лебедев Алексей (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Я мечтал задать писателю тысячу вопросов, но от волнения они все как-то разбежались в моей голове. К тому же, я жутко стеснялся — право же, по Интернету общаться у меня получается гораздо лучше. Тем не менее, мне удалось выдавить из себя несколько фраз.
Прежде всего, выяснилось, что писать Карпатский давно бросил ("по личным причинам", как он объяснил). Таким образом, "Рожденный в Хэллоуин" действительно оказалась единственной его книгой.
Я упомянул о недостающих страницах романа.
— Да, это типографский брак, — кивнул Георгий Петрович. — Во всем тираже так получилось. Не издательство, а бардак, одно слово… Обещали мне сделать все заново, но не успели.
— Издательство разорилось? — предположил я.
— Это-то само собой, — протянул Карпатский. — Там директора убили!
— Неужели?
— Да, темная история… А рукопись мою эти олухи потеряли. Тогда ведь никаких компьютеров, все на машинке печатал, как каторжный — вот морока!
— Так что было на тех страницах? Чем кончился ваш роман?
— Да какая разница? Это же все выдумано, — усмехнулся автор.
— Но все-таки? — умолял я.
— Да не помню я уже… Десять лет прошло, причем не лучших. Ладно, поищу черновики, что ли… Ради единственного-то поклонника!
Обрадованный вниманием и покрасневший от смущения, я начал лепетать что-то о несогласии с позицией критика Бражникова и своем понимании "Рожденного в Хэллоуин" как притчи о жестокости мира и судьбы вообще…
— Да, разумеется, — нетерпеливо перебил меня Георгий Петрович. — Это ясно и ежу. А Вадька — просто дурак… Был, — и пояснил неохотно: — Он ведь тоже умер.
— К-как? — осторожно спросил я.
— Спился! — мрачно буркнул Карпатский. — Конвенты его доконали.
В ночь после нашей встречи я долго не мог заснуть, перебирая в уме, о чем бы еще поговорить с Голубевым-Карпатским, и предвкушая заветный финал романа прямо из рук самого автора!
Около получночи сверху послышались шаги и неясные голоса. Георгий Петрович то ли разговаривал по телефону, то ли принимал гостей — конечно, мне было не разобрать. Размышляя о нем, я постепенно заснул.
Должно быть, из-за этих раздумий, мне приснился сам Карпатский со своей собакой. Они оба прошли мимо в каком-то фиолетовом сиянии. Георгий Петрович задумчиво качал головой, а собака трусила следом, то и дело поглядывая на меня своими умными глазами. И тут я увидел, что это и не собака вовсе…
Меня разбудил жуткий звук — крик или стон, переходящий в хрип. Я сел на постели, прислушиваясь, — по всему телу бежали мурашки — но звук не повторился. Стояла мертвая тишина. Я лег обратно, не зная, что и думать. Может быть, этот крик мне приснился? Ни с того ни с сего я вспомнил, как дико и страшно кричала в припадках больная мать Джорджа в романе, и вновь задумался, что из собственной жизни Георгий Петрович «подарил» своему герою. Или все действительно выдумано, и я напрасно ищу глубокий смысл там, где его нет и не было никогда?
Увы, моим надеждам не суждено было сбыться.
На следующее утро соседка Георгия Петровича по лестничной клетке заметила, что дверь в его квартиру приоткрыта, а изнутри доносится зловоние (источник которого так и остался невыясненным). Бдительная старушка тут же вызвала милицию, которая и нашла тело. Никаких следов насильственной смерти обнаружено не было. По данным медицинской экспертизы, Карпатский скончался ночью, от сердечного приступа. Что до собаки, то она пропала неизвестно куда.
Сейчас та квартира пуста и опечатана. И все же порой, в ночной тиши, мне кажется, я слышу скрип шагов наверху…
февраль 2002
Флейта Азатота
В это захолустье было не так-то просто добраться. Сначала два часа на электричке от Москвы в северном направлении, потом полчаса в набитом битком местном автобусе и еще полчаса по проселочной дороге. К счастью, у меня был свой транспорт. И я возлагал большие надежды на эту встречу…
Добравшись до поселка, я прошел по пустынным улицам, мимо старых, покосившихся домов, направляясь прямиком к заветной цели.
В огороде одиноко копался какой-то старик. Он поднял голову, заслышав мои шаги, и я узнал его. Это был тот самый человек, хоть и выглядел он гораздо старше своего паспортного возраста. Я смело встретил его подозрительный взгляд.
— Здравствуйте, — громко сказал я. — Меня зовут Михаил. Я журналист из Москвы. Хочу написать про вас… и вашу волшебную флейту. Флейту Азатота.
От моих моих слов старик вздрогнул, словно от боли, но потом обреченно вздохнул и махнул рукой, приглашая в дом.
Через несколько минут мы пили крепкий чай за деревянным столом.
— Найти вас было не так-то просто, — заметил я.
— А зачем тогда искали? — буркнул собеседник.
— Хотелось бы побольше узнать о вашем феномене. Другие целители так и маячат кругом — в газетах, на телевидении. А вас окружает какая-то тайна. Тайна из прошлого! К тому же сам метод совершенно нетрадиционный.
— Но я больше не практикую.
— Ну так расскажите! Как вы начали этим заниматься, почему перестали. Откуда взялась ваша флейта. Кстати, можно на нее посмотреть?
— Можно, — кивнул старик и, покопавшись в каких-то тряпках, вынул на свет Божий удивительный музыкальный инструмент.
Флейта Азатота выглядела необычно. Похоже, она была сделана из полой кости какого-то древнего существа. При взгляде на нее возникало странное чувство, будто она живая.
Целитель хлебнул чаю и начал свой рассказ:
— По специальности я историк. Точнее, археолог. Вы знаете, что я был учеником профессора Рогова, Ивана Семеновича? Вам вообще знакомо это имя?
Я кивнул.
— Сейчас о нем почти никто не помнит. А если и вспоминают, то как о выжившем из ума старике-неудачнике. Хотя он во многом оказался прав!
Вы слишком молоды, чтобы помнить то время — так называемый "период застоя". А ведь тогда у нас было интересно! Как всегда, на закате империи расцветали культы и суеверия, с поправкой на XX век — НЛО, "снежный человек", экстрасенсы, Атлантида… Профессор Рогов тоже искал свою Атлантиду — но не в глубинах океана, джунглях Южной Америки или вершинах Гималаев, а на нашей российской земле, ее бескрайних просторах и давних временах. Он отказывался верить во тьму, царившую здесь тысячи лет до Рождества Христова. Сторонников у него было мало, и только прежние научные заслуги берегли старика от опалы.
— В чем же он оказался прав? — решил уточнить я. — Что-то я не слышал ни о каких древних цивилизациях на нашей территории.
— А как же Аркаим? — поддел меня археолог. — Это древний город-крепость протоариев. Его раскопали в 87-ом. А затем и другие города Синташты — страны, процветавшей почти четыре тысячи лет назад, всего в паре сотен километров от нынешнего Челябинска. Сейчас полагают, что волна этой древней культуры прошла с востока на запад, породив пресловутый Стоунхендж. А Каргалы, где тысячу лет выплавляли медь, пока кругом царил каменный век? Я уверен, что в нашей земле найдется еще много удивительного, если поискать. Только вам, молодежи, это уже не интересно…
— Ну, почему же, — вежливо заметил я.
Старик посмотрел на меня и, вздохнув, продолжил свой рассказ:
— В общем, официальные экспедиции для проверки своих гипотез Ивану Семеновичу проводить запретили, но у него хватило сил и смекалки организовывать неофициальные — на свой страх и риск.
Одна из таких экспедиций и перевернула нашу жизнь. Кроме самого Рогова, в ней было еще трое его аспирантов — и я в том числе. Мы были молоды и полны энтузиазма в поисках неведомого.
Однажды мы остановились поблизости от какой-то захолустной деревни — только не спрашивайте, где это, я не скажу. Ничего примечательного там не было, все — как обычно: беззубые старики, голосистые бабы, спившиеся мужики и их дебильные дети… — рассказчик тяжело, с надрывом закашлялся. Я терпеливо ждал.
