Противостояние - Кинг Стивен (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно txt) 📗

– Да, – кивнул Ральф. – Наш телевизор как-то раз ремонтировали две недели, и я чувствовал себя не в своей тарелке, пока он не вернулся на прежнее место.

– Дыра будет больше, если он часто смотрел телевизор, меньше – если редко. Но что-то уходит. Теперь заберите все его книги, всех его друзей, его стерео. Также заберите все средства к существованию, кроме того, что он может подобрать по пути. В процессе опустошения также сжимается и его эго. Ваши личности, господа, они превращаются в оконное стекло. Или, даже лучше, в пустые стаканы.

– Но в чем смысл? – спросил Ральф. – Зачем проходить через все это?

– Если вы откроете Библию, – ответил Глен, – то увидите, что это достаточно традиционно для пророков – время от времени уходить в пустошь. Магические туры Ветхого Завета. Для этих походов обычно указывается и продолжительность: сорок дней и сорок ночей. На самом деле это древнееврейская идиома, которая означает: никто не знает, когда он ушел, но достаточно давно. Вам это никого не напоминает?

– Конечно, – кивнул Ральф. – Матушку.

– А теперь подумайте о себе как об аккумуляторе. Вы, между прочим, и есть аккумуляторы, знаете ли. Ваш мозг работает на химически преобразованном электрическом токе. Ваши мышцы тоже управляются крохотными разрядами. Химическое вещество под названием ацетилхолин позволяет разряду пройти, когда вам нужно двинуться, а когда надо остановиться, вырабатывается другое химическое вещество – холинэстераза. Холинэстераза уничтожает ацетилхолин, и ваши нервы тут же перестают передавать команды. И это, кстати, хорошо. Иначе, начав чесать нос, вы бы уже не смогли остановиться. Ладно, речь вот о чем: все, что вы думаете, все, что вы делаете, должно работать от аккумулятора. Как вспомогательное оборудование автомобиля.

Они внимательно слушали.

– Смотреть телевизор, читать книгу, говорить с друзьями, есть обед… на все уходит энергия аккумулятора. Нормальная жизнь – по крайней мере в западной цивилизации – что автомобиль с электрическими стеклоподъемниками, усилителем тормоза, подогревом сидений, прочими штучками. Но чем больше вспомогательных устройств, тем быстрее разряжается аккумулятор.

– Да, – кивнул Ральф. – Даже большому «Делко» [216] не грозит перезаряд, если он стоит на «кадиллаке».

– Итак, что мы сделали? Мы сняли вспомогательное оборудование. Идет зарядка.

– Если слишком долго заряжать автомобильный аккумулятор, он взорвется, – с опаской заметил Ральф.

– Да, – кивнул Глен. – То же самое и с людьми. Библия рассказывает нам об Исайе, и Иове, и остальных, но не говорит, сколько пророков вернулось из пустоши со спаленным мозгом. Могу представить себе, что немало. Но я также уважаю человеческий интеллект и человеческую психику, несмотря на то что они иногда делают шаг назад. Пример тому – Восточный Техас…

– Давай без меня, лысый, – пробурчал Стью.

– В любом случае емкость человеческого мозга гораздо больше, чем у самого большого аккумулятора «Делко». Я думаю, он может заряжаться чуть ли не до бесконечности. А иногда и дальше.

Какое-то время они шли молча, обдумывая его слова.

– Мы заряжаемся? – тихо спросил Стью.

– Да, – ответил Глен. – Да, думаю, заряжаемся.

– Мы сбросили вес, – вставил Ральф. – Я это понимаю, глядя на вас, парни. А у меня всегда был пивной живот. Теперь я снова вижу пальцы ног. Чего там, я вижу почти всю стопу.

– Это состояние ума, – внезапно заговорил Ларри. Когда они все посмотрели на него, смутился, но все-таки продолжил: – У меня это ощущение появилось на прошлой неделе, и я не мог понять, что это такое. Может, теперь понимаю. Я словил кайф. Как бывало после косяка действительно качественной травы или понюшки кокаина. Но напрочь отсутствует дезориентация, возникающая от наркоты. Когда принимаешь наркотики, нормально думать не получается, реальность куда-то уплывает. А сейчас мне думается очень хорошо, если на то пошло, лучше, чем когда бы то ни было. Но я все равно под кайфом. – Ларри рассмеялся. – Может, это просто голод.

– Мне все время хочется есть, – признался Ральф, – но это не так уж важно. Я прекрасно себя чувствую.

– Я тоже, – согласился с ним Стью. – Физически давно уже не чувствовал себя так хорошо.

– Когда опустошается сосуд, уходит и все дерьмо, плавающее в нем, – заметил Глен. – Примеси. Загрязнения. Конечно же, ощущения приятные. Это клизма, очищающая как все тело, так и весь разум.

– Оригинальный у тебя способ объяснений, лысый.

– Возможно, грубовато, зато точно.

– И как это нам поможет? – спросил Ральф.

– На это все и направлено, – ответил Глен. – У меня нет никаких сомнений. Но нам остается только ждать. Еще увидим, что из этого выйдет, верно?

Они шагали и шагали. Коджак выбежал из кустов и какое-то время шел вместе с ними, его когти цокали по асфальту автострады 70. Ларри наклонился и потрепал пса по голове.

– Старина Коджак! Ты знаешь, что ты аккумулятор? Совсем как большой аккумулятор «Делко» с пожизненной гарантией!..

Коджак, похоже, либо не знал, либо его это совершенно не волновало, но помахал хвостом, чтобы показать, что они с Ларри в одной команде.

Лагерь они разбили в пятнадцати километрах к западу от Сего, и, словно в подтверждение дневного разговора, выяснилось, что впервые после ухода из Боулдера им нечего есть. Глен смог предложить единственный оставшийся пакетик растворимого кофе, и они выпили его из единственной кружки, передавая из рук в руки. Последние десять миль они прошли, не встретив ни одного автомобиля.

На следующее утро, двадцать второго, они наткнулись на перевернутый «форд»-универсал, в котором остались четыре трупа, два – детских. В багажном отделении нашлись две коробки крекеров в виде фигурок животных и большой пакет слежавшихся картофельных чипсов. Крекеры оказались в лучшем состоянии. Они разделили их на пять частей.

– Не жри все разом, Коджак, – посоветовал Глен. – Плохой пес! Где твои манеры? А если манер у тебя нет – что ты наглядно демонстрируешь, – где твоя savoir faire [217]?

Коджак вертел хвостом и поедал крекеры Глена взглядом, однозначно указывающим, что с savoir faire у него так же плохо, как и с манерами.

– Тогда трудись как вол – или пропадешь. – Глен отдал собаке последний из своих крекеров, тигра. Коджак мгновенно проглотил его и принялся обнюхивать асфальт.

Ларри разом отправил в рот весь зоопарк, примерно десять животных. Жевал долго и мечтательно.

– Вы не обратили внимания, что от крекеров в форме животных во рту остается привкус лимона? Я помню это с детства. Но взрослым заметил только сейчас.

Ральф, который перекидывал с руки на руку два последних крекера, съел один.

– Да, ты прав. Привкус лимона. Знаете, мне бы хотелось, чтобы с нами был старина Ник. Я бы не возражал против того, чтобы разделить эти крекеры на шестерых.

Стью кивнул. Они доели крекеры и пошли дальше. В тот же день нашли фургон «Грейт уэстерн маркетс», вероятно, направлявшийся в Грин-Ривер. Фургон стоял на аварийной полосе, мертвый водитель сидел за рулем. В кузове стояли ящики с банками консервированной ветчины, но никто на нее не набросился. Глен предположил, что у них ссохлись желудки. Стью отметил, что его мутит от запаха ветчины, нет, он не говорит, что она стухла, просто запах слишком сильный. Слишком мясной. Вот желудок и бунтует. Он смог съесть только один ломтик. Ральф сказал, что предпочел бы найти две или три коробки звериных крекеров, и все рассмеялись. Даже Коджак съел совсем немного и отправился исследовать какой-то запах. Ту ночь они провели к востоку от Грин-Ривер, а ранним утром обнаружили, что земля покрыта инеем.

К провалу они подошли двадцать третьего, вскоре после полудня. Небо весь день затягивали облака, было холодно – достаточно холодно для снега, подумал Стью, и не только отдельных снежинок.