Stiffen corpses: Жизнь и работа коченеющих трупов (СИ) - Литвин Юрий (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
«Может, убьешь, барин? А? Не откажи…»
И орудия убийства предлагают разные. Кстати если б не это, фиг бы я к ним в деревню ездил, а так изредка можно вещицу какую-нибудь для укрепления собственного арсенала приобрести экстравагантную.
Или взять Розового Моргана. Подойдет сзади незаметно, Орган свой тебе на плечо положит и стоит, тоскует. Противно. Обругаешь его, на чем свет стоит, а ему хоть бы хны, улыбается беззубым ртом, только слюна ручьем течет. Тьфу! И вроде же не мутант, Коренной житель, а такая скотина. И били его и стыдили — никакого эффекта. Тупой, здоровый, живучий.
Зато и нас уничтожить сложно. Такая вот вам обратная сторона зимы, как поется в одной из наших бессмертных песен.
Тем временем пара хулиганьих голов в черных, раскрашенных белыми разводами касках, осторожно заглянули в наш окоп, Чукки вяло прицелился из своего любимого Платинового Маузера и поцокал языком. Парни оказались неглупыми, сразу распознали Корпса и восторженно скрылись. Даже Автографа не подождали, не говоря уже об Интервью. Хотя натурал Чукки врядли стал бы давать им Интервью.
В этот момент трупное окоченение, наконец, отпустило меня совершенно, и я с наслаждением потянулся.
Дистройер моментально уловив мое настроение, тут же услужливо принялся откапывать Гарпий. Молодец. Отметим при случае снятием ранее наложенных взысканий. А как иначе? Распустится, не соберешь. А Хозяин должен быть строг, но справедлив. Как я. Так-то…
ГЛАВА 3 ТОТ, ЧТО ЗВОНИТ В КУКУРУЗУ
«Ты колеблешься, значит, ты неправ!» — подумалось мне, и я заметил, что действительно немного раскачиваюсь из стороны в сторону, — «а если я неправ, значит… я — лев? Интересно».
Мне снова полезли в голову глупые мысли о характеристиках пуль со смещенным центром, об их свойствах, манере поведения и способах применения. Совершив над собой немалое усилие, я выбросил их из головы, и они покатились по пыльной дороге прочь из Городского Сада…
— Ты колеблешься, значит — неправ! — крикнула Сушеная Голова и принялась раскачиваться на цепи, подобно маятнику.
— Заткнись! — пробурчал я, зная, что это бесполезно. Мы уже подходили к Площади и почти не скрывались, так как наше с Чукки Размерзание подходило к концу и мы уже представляли собой довольно внушительную по меркам Дьявольского Города силу. Целых два(!) Корпса, подкрепленные парой Воспитанников, это я вам скажу не хухры…
Голова захихикала, потом спросила:
— А кто такие, Те Кто Уходит Вдаль?
Ответил ей Пожиратель Крыс:
— Да никто, — сказал он, — Они просто всегда уходят вдаль, — немного помолчал и добавил, — Всегда…
— Угу, понятно, — отвечала ему Сушеная Голова, хотя по тону ответа было понятно, что ей ни черта не понятно, но это было уже неважно, потому что Чукки закричал:
— Нас предали!
Я оглянулся, но вокруг не было никого. Потому и спросил:
— Кто нас предал?
Вместо ответа Даун указал пальцем строго вверх, я поднял голову и увидел небольшой спортивный вертолет.
— Может быть это Консул? — пожав плечами, произнес я, и тут что-то шлепнулось у меня за спиной.
— Нет, это не консул, — констатировал Чукки, — это Хэнгмен, он как всегда прыгает без парашюта.
Во время этой фразы Хэнгмен неспешно поднялся на ноги, и теперь стоял, опираясь на свой парадный Большой Топор, и злобно скалил зубы.
— И откуда это мы? — поинтересовался Чукки, — а как же Хромой Магнус? Не его ли собирался сегодня казнить? Или он сбежал?
В ответ на эту тираду, Витал широко улыбнулся из-под маски и вытащил из нагрудного кармана небольшую кость.
— Узнаешь?
Пробрюшливое Жорло, которое с недоверием относилось к Хэнгмену опасливо приблизилось и пробурчало:
— Шестой позвонок Хромого Магнуса…
Витал глянул на него с прищуром и сказал:
— Молодец, а я думал ты опять отрываешься.
Пожиратель Крыс обеспокоенно забулькал:
— Да когда там я отрывался? Мы же тут все свои…
— В Желтой Деревне. Забыл?
— Ой, да это было всего один раз, и то в шутку…
— А еще пытался выйти за Рамки, — настойчиво гнул свое Витал.
Пробрюшливое Жорло не выдержало и завопило:
— Да не выходило я за Рамки! Не выходило!
Наконец мне это надоело и я, положив руку на широкое плечо Хэнгмена, сказал примирительным тоном:
— Брэк, не выходило оно за Рамки, успокойся.
Среди нас, Корпсов, ходила давняя байка насчет того, что когда родился Хэнгмен, доктора были настолько перепуганы, что главный приказал остальным: «Если оно пошевелится, немедленно стреляйте!» И это было очень близко к тому, чтобы называться правдой.
В последствии, о таких парнях, как наш Хэнгмен, знающие люди говорили, что в случае чего, они звонят либо в полицию, либо в кукурузу. Что это значило, я не знаю, но звучало забавно. Наверное, местный фольклор.
Витал неожиданно стал пританцовывать на месте, похоже, что пришла пора избавляться от излишков жидкости. Полицейского участка, а также как и кукурузного поля, по-близости не наблюдалось, и мне стало интересно, как наш бравый Хэнгмен выйдет из положения на просторе Площади.
Витал думал не долго. Чукки успел крикнуть:
— Только не под Бульдозер!
И процесс пошел. В стиле древних воинов культовых кланов, Хэнгмен метнул топор, и рванул за ним следом. Пока он подпрыгивая бежал, топор успел вонзиться между двумя булыжниками Площади, обрадовав нас снопом голубоватых искр, высеченных из камня. И не успели искры угаснуть, а наш доблестный Четырежды Герой Труда и Старший Специалист по Усечению уже во всю мочился под него неэстетично задрав мешковину балахона.
По завершении процесса он исполнил странный ритуальный танец собственного изобретения, известный в простонародье, как BREAK AROUND 61 ROD. После чего, как ни в чем, ни бывало, закинул топор на плечо и присоединился к нам снова. Балахон оправлять он не стал, видимо из-за проблем в вентиляцией. Этот метод сушки получил название: «Видимо-невидимо» по меткому замечанию Чукки Дауна.
Хэнгмен скосил глаза вниз и увидал Сушеную Голову, которую тут же схватил за сморщенное ухо:
— Ух, ты! А что это у тебя, Юзик?
— Аааа! — заорала Сушеная Голова, которая в это время с некоторым вполне понятным омерзением рассматривала раскачивающийся перед ее носом отросток.
— Не трогай, висит себе и висит, — сказал я.
— Да пусть себе висю, — сказала Сушеная Голова, хмурясь, и Витал нехотя разжал пальцы. Но потом вдруг резко сложил их в кулак и стукнул Голову в ухо, после чего она стала раскачиваться на цепочке подобно маятнику и вопить.
— Забавная штучка! — процедил Хэнгмен, — где достал?
— В Желтой Деревне, — соврал я, потому что добыл ее на Острове, куда мы с Головастым ездили на сейшн. Там меня тогда еще не знали, но были наслышаны, вот и устроили встречу с подарками. Вот я и выбрал… Но про Остров Хэнгмену знать не нужно, потому что снова начнет жаловаться и орать, как в прошлый раз на Крысином Прииске, когда Электронный Репортер приехал с ребятами Корпорации и устроил там массовое Интервью. Тогда еще никто не знал о том, что такое Интервью и были тем немало взволнованы. Вот тогда-то Пожиратель Крыс и вышел-таки за Рамки, и мне пришлось требовать справку о Декретном Отпуске для него, чтоб загладить конфликт. Мол, у них такая Конституция организмов, период лактации и все остальное, в смысле переволновался. Иначе Корпорация нам бы этого Выхода никогда не простила, а ссориться с Корпорацией нам не с руки.
Это сразу прощайте сборы от концертов и продаж винила, и сам опять же занимайся организацией, нет уж, хватит. Надоело.
И хорошо еще, что во время подъехал Белый Дьявол и помог спасти Пробрюшливое Жорло от Гильотины. Верховный Суд заменил ее на Повешение, есть такая воспитательная норма. Жорло два дня провисело над Прииском на радость всем желающим это видеть, а потом вместе с нами уехало в Желтую Деревню.
Наконец, Хэнгмен просушился, успокоился, привел в порядок балахон, и воткнув поглубже в песок свой Большой Топор оперся на него. После чего сообщил:
