Заклинатель дождя - Строганов Михаил (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Завидев с трудом держащегося на ногах, бледного Ивана, соседка по коммуналке испуганно всплеснула руками:
– Напился? Накурился? Укололся? Нет?.. Тогда наверняка менингит!
– Я, тетя Нюра, просто в школу сходил, – пробормотал Иван. – Сейчас все пройдет…
– Ваня, Ванюша, – от волнения соседка перешла на шепот, – а может… сглазили? Тут это часто случается. Может, тебя к бабке какой сводить? Знаем таких… Или давай хоть матери позвоню!
– Не, не надо, все в порядке… – Иван махнул рукой и, придерживаясь за стену, побрел к своей двери.
– Ванька, – сердито сказала тетя Нюра. – Ты гляди, не шути с этим. А то околеешь, или того хуже – станешь каким-нибудь двоедушником.
– Теперь даже комсомольцами не становятся, – Иван попытался отшутиться, но получилось это плохо. Он потерял равновесие и чуть не рухнул на пол.
– Ах ты, касатик, как побледнел! Ну, пойдем, пойдем на постельку, поспишь, даст Бог, и полегчает, – тетя Нюра сгребла его в охапку и, не позволяя сопротивляться, потащила по коридору коммуналки. – Вот и дверка твоя, давай отворим, да и на боковую. Немочь-то вернее всего подушкой давится…
Постояв минут пять рядом с забывшимся Иваном и немного успокоившись, тетя Нюра прошептала:
– Ничего, на этот раз все обойдется. Вот сердце мне так говорит, что все обойдется… – Вытерла о подол ладони, перекрестилась и пошла на общую кухню пить чай да предугадывать грядущие события с помощью колоды атласных карт.
Иван, уже не слышал причитаний, он спал, а может, бредил, но и в этом неведомом мире явственно видел себя пятилетним мальчиком в длинной белой рубахе до пят. Узкая лодка почти невесома. Она не плывет, а скользит сама собой по черной глади ночного озера. В водах отражалась луна, звезды, горы и редкий, покореженный ветрами, чахлый высыхающий лес. «Ух, ух, ух ты!» – звуки носились над головой и тихо растворялись в плеске невидимых рыб.
Где это я? Иван огляделся. Вокруг ни души, только шорохи оживших ночных гор. Надо выбираться, грести к берегу, да только чем? Он опустил руки вниз, в воду, но она была тяжелой, непослушной, липкой и красной…
Ночь чертила на неподвижной воде лунные знаки, значение которых Иван никак знать не мог, но которые странным образом были ему понятны. Знаки складывались в смыслы, смыслы рождали историю, а история становилась мифом.
Луна перекинула невесомый мост от звезд к лодке, мост, свитый из тонких и неверных лучей умершего на закате солнца, продолжавшего жить благодаря смерти. И где-то вдалеке, у самого утопающего во тьме горизонта, показался сиротливо удаляющийся силуэт отца, сгорбленный, словно придавленный непосильной тяжестью звездных лучей.
– Папа! Постой, не уходи! – закричал Иван и, поднявшись в полный рост, решительно шагнул по воздушной дороге навстречу истаивающему в непроглядной черноте призрачному образу.
Но как только нога покинула спасительную лодку, Иван стал тонуть, захлебываясь в соленой и липкой влаге…
– Ванечка, что с тобой?! – мать трясла что было сил побледневшего, всхлипывающего сына, пытаясь вывести его из тяжелого сна.
На крик сбежались соседи по коммуналке, любопытствующим кольцом обступив перепуганную мать. Женщины качали головами и охали, при этом стараясь держаться отстраненно.
– А ну-ка, бабье, разойдись! Разойдись, кому говорят! А ты, Лизавета, не причитай! Пойди-ка лучше окно открой. Ему сейчас воздух свежий нужен. – Седой высокий старик растолкал столпившихся женщин и стал с силой растирать виски спящего. – Вот так, хорошо, молодчина! – сказал удовлетворенно, когда Иван, застонав, открыл глаза.
Встретив вопросительный взгляд матери Ивана, старик спокойно объяснил:
– Ничего страшного, просто обморок. В таком возрасте с юношами подобное происходит довольно часто. Не притерся паренек к новому месту, а здесь, в Немирове, повышенная энергомагнитная активность – из-за подземных пустот и разломов в коре. Наверно, перетренировался, а тут еще весна, да витаминный голод в придачу…
Тетя Нюра, внимательно наблюдавшая за действиями седого, ехидно спросила:
– А сам ты кто таков будешь? Пришел с пустой корой, а дом на уши поставил, будто участковый! Не много ли на себя берешь?
Старик усмехнулся и, потерев кончик носа, лукаво посмотрел на тетю Нюру:
– Я ваш новый сосед. Зовут меня Сергей Олегович Снегов, будем знакомы.
– Ничего не скажешь, знакомы. Явился, не запылился – и сразу в знакомые навяливается. Надо еще разобраться, какой ты сосед. – Тетя Нюра искала поддержку у окружающих, но все оставались безучастными к ее попыткам «поставить на место» нового жильца. – Скажи-ка, соседушка, а где твой багаж? Или ты так, бомжиком в пустые стены въехал?
– Багаж будет завтра, – невозмутимо ответил Сергей Олегович. – Я только сегодня квартиру продал, а комнату приобрел. Не успел упаковаться.
– Ах, – всплеснула руками тетя Нюра, – принесла нелегкая алкаша! Жили как люди, теперь намаемся. Ну, что молчите! – она грозным взглядом обвела присутствующих женщин. – Ведь переворует все, обчистит нас до обоев, а еще дружков водить станет. А у такого дружки – уж наверняка все до единого пьяницы и воры! Добро растащат, самих порежут…
Сергей Олегович не удержался от густого раскатистого смеха:
– Ну, ничего от тебя, соседушка, не скрыть! Придется тебе цепочку на дверь подвешивать и сахар в комнату прятать, иначе позабудешь про свою «дольче виту»!
– Я то далеко, далеко вижу, не сомневайся! А если знаешь по иностранному пару слов, так это еще не гарантия, что ты у меня воровать сахар не станешь!
Тетя Нюра оглядела собравшихся, но, не найдя понимания у соседок, заворчала и ушла к себе в комнату – погадать. Неспроста трижды за утро плохо легли карты. Ух, неспроста! И сдается ей, что пустые хлопоты закончатся чьей-то преждевременной смертью…
– Может, чайку попьем, познакомимся поближе? – Елизавета Андреевна сидела возле пришедшего в себя, но не понимающего причины перепалки Ивана. – Я вот и печенье овсяное принесла. Свежее, ванильное, с изюмом…
– Чаек дело хорошее, особенно когда со свежим печеньем! – кивнул Сергей Олегович. – Только сначала ты бы, хозяйка, окошко закрыла. А то паренька застудишь. Смотри, какая за окнами поднялась канитель!
Пурга, разыгравшаяся с обеда, не думала прекращаться. Ветер усиливался, крепчал, по-зимнему скользил по крышам домов белыми лавинами, выл в растрескавшихся оконных ранах сквозняками, неистово лупил по стеклам ломкими ледяными пальцами.
Елизавета Андреевна подошла к окну и задернула занавески.
– Вот так, будто и не метет за окном, а просто весна задерживается! – она неловко улыбнулась. – Еще вчера все таяло, а сегодня посмотрите, кругом снег… То-то Ванюше нездоровится… Но ничего страшного, правда?
Сергей Олегович посмотрел на Елизавету Андреевну, затем на Ивана и утвердительно кивнул:
– Будем надеяться, что обойдется.
Чай был горячим, крепким и необыкновенно вкусным, да и разлит в подобающие изящные фарфоровые чашки, по-видимому, работы старых китайских мастеров.
– Отменный у вас чай, – сказал Сергей Олегович. – Признаюсь, никогда не приходилось пробовать такой роскоши. Можно ли поинтересоваться названием?
– «Волшебный цветок». Элитный сорт чая, который, завариваясь дважды, дает настой разного вкуса и цвета…
Елизавета Андреевна открыла с заварника крышку – в горячем ароматном настое плавал распустившийся коричнево-зеленый бутон.
– Муж очень любил чай, коллекционировал сорта разные. В прошлом году даже специально в Китай ездил. Там чаепитие считается настоящим искусством, со своими правилами, традицией и утонченной философией. – Она смахнула набежавшую слезу. – Теперь нет моего Никиты, а его цветы все еще расцветают…
– Смотрите, смотрите, – Иван раздернул на окнах старые, оставшиеся от прежних хозяев цветастые занавески. – Пурга прошла, и даже прояснилось!
