Взаперти - Кинг Стивен (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Кертису было плевать. Он ожил. Поскреб пальцами стенки горла и выблевал остатки пищи. На третий раз из него вышли только длинные нити слюны, чуть розоватые от крови из горла. Вот теперь можно отправляться в Деркин-Гроув, Паскудов недостроенный Ксанаду на безмолвных, напоенных пчелиным жужжанием просторах округа Шарлотт.
Кертис аккуратно ехал по правой колее заросшей проселочной дороги и вдруг пон5ш, что Грюнвальд — не единственный. кто Сейчас «взаперти».
Леревня Деркин-Гроув вымерла.
В колеях еще непокрытых асфальтом дорог и в котлованах (у многих домов не было даже фундамента) стояла вода. Зрелище, представшее Кертису — недостроенные магазины, тут и там ржавое оборудование, желтые ленты, — было воплощением если не разрухи, то финансовых неурядиц. Кертис не знал, что вызвало такой перерасход (дело Винтона, развод с женой, болезнь или тяжба из-за собаки), однако перерасход средств был налицо. Кертис понял, что случилось, еще до того как подъехал к знаку у открытых ворот.
СТРОЙКА ЗАКРЫТА
ОКРУЖНЫМ ДЕПАРТАМЕНТОМ ПЛАНИРОВАНИЯ И СТРОИТЕЛЬСТВА,
НАЛОГОВЫМ БЮРО ШТАТА ФЛОРИДА,
НАЛОГОВЫМ УПРАВЛЕНИЕМ США.
ПО ВСЕМ ВОПРОСАМ ЗВОНИТЬ 941-555-1800
Снизу какой-то умник приписал:
НАБЕРИ ДОБАВОЧНЫЙ 69 И СПРОСИ ГЕНЕРАЛА ЛИЗУНА!
Асфальт закончился; дыры в дорожном покрытии начинались сразу за первыми тремя зданиями — двумя магазинами с одной стороны улицы и экспериментальным домом с другой. Дом был в стиле Кейп-Кода, и от одного его вида у Кертиса кровь застыла в жилах. «Веспа» вряд ли проехала бы по грунтовой дороге, поэтому он остановил ее рядом с экскаватором, лет сто простоявшим на месте: на дне ковша уже выросла трава. Двигатель мотороллера умолк, и образовавшуюся пустоту заполнила тишина. Каркнула ворона. Ей ответила другая. Кертис поднял глаза: три черных птицы сидели на лесах, опутавших незаконченное кирпичное здание, которое вполне могло стать банком.
Теперь это могильная плита Грюнвальда, подумал Кертис, однако не смог выдавить из себя улыбку. Ему захотелось поблеватъ, но в самом конце улицы он увидел человека и белый седан с зеленым логотипом в виде нарисованной пальмы. Над пальмой было написано: «Грюнвальд». Под пальмой: «Строительство и подряд». Человек махал рукой. Грюнвальд зачем-то приехал на служебном автомобиле, а не на своем «порше». Как знать, может, он и его продал. Или машину конфисковало налоговое управление — вместе с остальным имуществом на Черепашьем острове. В таком случае участок Винтона сейчас волнует Грюнвальда меньше всего.
Надеюсь, за собаку ему хватит расплатиться, подумал Кертис. Он помахал Грюнвальду и, вытащив ключ, врубил сигнализацию (чисто машинально; в такой дыре «веспу» угонять было некому, но он привык заботиться о своих вещах). Кертис сунул ключ в карман брюк, к мобильному телефону, и двинулся навстречу соседу по несостоявшейся Мэйн-стрит. Пора положить конец распрям, если это вообще возможно. Кертис старательно обходил лужи, оставшиеся после ночного ливня.
— Здор?ово, сосед! — крикнул Грюнвальд.
На нем были штаны защитного цвета и растянутая футболка с логотипом его компании. Если не считать россыпи красных пятен на щеках и почти черных кругов под глазами, лицо у него было белое. И хотя голос звучал бодро, выглядел Паскуда болезненней, чем обычно. Уж не знаю, что ему хотели вырезать, подумал Кертис, но им это явно не удалось. Правую руку Грюнвальд держал за спиной — Кертис предположил, что в кармане штанов. Однако он ошибся.
Чуть дальше на изрытой грязной дороге стоял трейлер — видимо, передвижной офис. На маленькой присоске болталась прозрачная папка с длинным объявлением; Кертис различил только два слова: «Не входить». Да, у Паскуды действительно неприятности. Тони пришлось несладко, как сказал бы Ивлин Во.
— Грюнвальд, — поздоровался Кертис.
Хватит с него и такого приветствия; после того что Паскуда сделал с Бетси, большего он не заслуживал. Кертис остановился футах в десяти от соседа, чуть расставив ноги над лужицей. Грюнвальд стоял в такой же позе. Кертису пришло в голову, что это очень кинематографично — именно так заклятые враги в ковбойских фильмах решают свои дела на единственной улице города-призрака.
— Здор?ово, сосед! — повторил Грюнвальд и рассмеялся.
Подозрительно знакомый смех… Ну и что? Разумеется, Кертис слышал, как Грюнвальд смеется. Вот только когда… За спиной Паскуды, напротив трейлера и неподалеку от служебного автомобиля стояло несколько биотуалетов; их основания уже заросли травой и цветами. Землю перед ними размыло дождевыми потоками (днем на Черепашьем острове природу часто обуревал гнев), и получилась канава, еще немного — и ручей. Поверхность стоячей воды затянуло пылью и пыльцой, так что она почти не отражала голубое небо. Будки накренились вперед, словно могильные плиты от мороза. Видно, строителей здесь работало немало, потому что был и пятый туалет, только он уже перевернулся и лежал в канаве дверцей вниз. Последний штрих в картине полной разрухи, доказывающий, что проект Грюнвальда — безумный с самого начала — с треском провалился.
Одна ворона слетела с лесов вокруг недостроенного банка и полетела по голубовато-белесому небу, каркая на двух людей внизу. В высокой траве безразлично жужжали насекомые. Кертис вдруг почуял запах туалетов. Давно же их не чистили!
— Грюнвальд, — повторил он и добавил (поскольку теперь это было необходимо): — Что тебе нужно? Ты хотел поговорить?
— Сосед, нужно не мне, а тебе.
Паскуда опять засмеялся и внезапно умолк. Тут Кертис понял, где он слышал этот смех: в конце голосового сообщения, оставленного Грюнвальдом. Не всхлип, а сдавленный смешок. У Паскуды был больной вид. Не просто больной — безумный.
Конечно, он спятил. Потерял все, что имел, и спятил. А ты приперся сюда один-одинешенек, олух. Чем ты думал?
После смерти Бетси Кертис вообще мало думал. Ему все было безразлично. Но тут уж стоило поднапрячь мозги.
Грюнвальд улыбался. Или скалился?..
— Смотрю, ты без шлема, сосед. — Он покачал головой, по-прежнему улыбаясь, как полоумный. Немытые волосы упали ему на уши. — Жена не отпустила бы тебя без шлема, но у таких, как ты, жен не бывает. Только собаки.
Последнее слово он растянул на манер геев: соба-аки.
— Пошел ты, Грюнвальд. Я сваливаю, — сказал Кертис.
Сердце так и рвалось у него из груди, но голос вроде бы не дрогнул. Почему-то Кертису было очень важно, чтобы Грюнвальд не заметил его страха. Он уже хотел повернуться и уйти, но Паскуда еще не закончил:
— Я подумал, участок Винтона может вытащить тебя из дома. Но я точно знал: если упомянуть твою гнусную псину, ты прикатишь как миленький. Кстати, я слышал ее скулеж. Когда она влетела в забор. Тварь блудливая.
Кертис потрясенно обернулся.
Паскуда кивал, жидкие волосы облепили белое улыбающееся лицо.
— Ara. Я подошел и смотрел, как она корчится. Мешок с глазами, мать ее.
— Ты говорил, тебя не было дома, — проронил Кертис тонким, почти мальчишеским голосом.
— Ну так я соврал, сосед! В тот день я рано вернулся от врача. Настроение было скверное: пришлось ему отказать, а он так долго уламывал меня на химиотерапию. Потом я увидел, как твоя псинка задыхается в луже собственной блевотины, и повеселел. Есть на свете справедливость, есть! — подумал я. Изгородь была пустяковая, напряжение низкое — коров отпугивать, тут я тебе не соврал. Но дело свое она сделала, верно?
Тут Кертис Джонсон прочувствовал все сполна, хотя минуту назад был в полной и, быть может, сознательной растерянности. Стиснув кулаки, он шагнул навстречу Паскуде. Он ни с кем не дрался с третьего класса, но сейчас ему захотелось кого-нибудь ударить. Ударить Паскуду. Насекомые по-прежнему безучастно жужжали в траве, солнце палило — ничто в мире не изменилось, кроме Кертиса. Его равнодушие исчезло без следа. У нею появилось по крайней мере одно желание: бить Грюнвальда, пока тот не начнет харкать кровью, плакать, корчиться от боли. Кертису хватит сил. Грюнвальд на двадцать лет старше, он болен. Когда он свалится на землю — желательно в грязную лужу и со сломанным носом, — Кертис скажет: «Это тебе за мою псину. Сосед».