Ночные кошмары и фантастические видения (повести и рассказы) - Кинг Стивен (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗

С февраля я приступил к ежедневным пробежкам, и остальные учителя смеялись над моей лысой головой, которая шелушилась и розовела, шелушилась и розовела снова и снова, несмотря на крем от загара, которым я смазывал лысину. Я смеялся вместе с ними, хотя пару раз едва не падал в обморок и по завершении пробежек долго растирал ноги, сведенные судорогой.

Когда пришло лето, я обратился за работой в Дорожное управление штата Невада. Муниципальный отдел поставил печать, предварительно одобрив мое заявление, и послал меня к дорожному мастеру по имени Гарви Блокер. Блокер был высоким мужчиной, сожженным почти до черноты жарким солнцем Невады. На нем были джинсы, запыленные сапоги и голубая майка с обрезанными рукавами. По груди шла надпись: «Плохое настроение». Под кожей на руках перекатывались огромные шары мышц. Он посмотрел на мое заявление, затем взглянул на меня и рассмеялся. Свернутое в трубку заявление казалось крошечным в его огромном кулачище.

– Ты шутишь, приятель. Шутишь, не иначе. Мы работаем под солнцем, которое жарит день-деньской, это вовсе не интеллигентский салон для модного загара. Кто ты на – самом деле, приятель? Бухгалтер?

– Учитель, – ответил я. – Учу третьеклассников.

– Господи! – воскликнул он и снова засмеялся. – Уходи отсюда, ладно?

У меня были карманные часы, доставшиеся мне от прадедушки, который работал на строительстве последнего отрезка Великой трансконтинентальной железной дороги. Согласно семейной легенде, он присутствовал при том, как забивали последний золотой костыль. Я достал из кармана часы и покачал ими на цепочке перед лицом Блокера.

– Видишь? – спросил я. – Стоят шестьсот, а может, и семьсот долларов.

– Хочешь меня подкупить? – Блокер снова засмеялся. Он вообще выглядел очень веселым парнем. – Дружище, я слышал о том, как люди заключали сделки с дьяволом, но ты первый, который хочет предложить взятку за то, чтобы его пустили в ад. – Теперь он посмотрел на меня с сожалением. – Может быть, ты взаправду считаешь, что знаешь, где работать, но я должен сказать тебе, что ты не имеешь об этом ни малейшего представления. Я сам видел, как в июле к западу от Индиан-Спрингс температура в тени достигала пятидесяти градусов по Цельсию. Там сильные люди плачут. А ты совсем не такой, приятель. Мне не надо снимать с тебя рубашку, чтобы убедиться, что у тебя на спине нет ничего, кроме тощих мускулов, заработанных в клубе здоровья, а этого явно недостаточно в Великой пустыне.

– Как только ты придешь к выводу, что я не могу работать, я уйду. Часы можешь оставить себе. Я не буду спорить. – Брехло ты.

Я посмотрел ему в лицо. Он посмотрел на меня.

– Нет, ты не брехло, – произнес он голосом, полным изумления.

– Нет.

– И ты согласен передать часы Тинкеру, чтобы они хранились у него? – Он ткнул большим пальцем в сторону огромного негра в яркой рубахе, который, сидя в кабине бульдозера, жевал фруктовый пирог, купленный в «Макдональдсе», и прислушивался к нашему разговору.

– На него можно положиться?

– Можешь не сомневаться.

– Тогда пусть он хранит эти часы до тех пор, пока ты не выгонишь меня с работы или пока не наступит для меня время возвращаться в школу в сентябре.

– Это – твоя ставка. А какова будет моя?

Я показал на свое заявление у него в руках.

– Подпиши это, – сказал я, – и мы квиты.

– Ты с ума сошел.

Я подумал о Долане, об Элизабет и промолчал.

– Ты начнешь с черной работы, – предупредил Блоке?

– Будешь разбрасывать лопатой горячий асфальт из грузовика в выбитые ямы. И совсем не потому, что мне нужны твои идиотские часы – хотя я с удовольствием заберу их, – просто все так начинают.

– Хорошо.

– Лишь бы между нами все было ясно.

– Согласен. Мне все понятно.

– Нет, – покачал головой Блокер, – тебе ничего не понятно. Но ты поймешь.

Следующие две недели буквально вылетели из памяти. Помню, что шел за грузовиком, захватывал лопатой горячий асфальт, укладывал его на выбоины, трещины, утрамбовывал и шел дальше за грузовиком, пока тот не останавливался у следующей прорехи в дорожном полотне. Случалось, что мы работали на главной улице Лас-Вегаса, Стрипе, и я слышал серебряный звон монет, которые сыпались, когда кому-то выпадал джек-пот. Этот звон просто стоял у меня в голове. Я поднимал голову и видел, как Гарви Блокер смотрит на меня странным и вместе с тем сочувствующим взглядом, причем его лицо колышется в волнах жаркого воздуха, поднимающегося от нагретого асфальта. Иногда я смотрел на Тинкера, сидящего под парусиновым тентом, покрывающим кабину его бульдозера, и тогда негр поднимал часы моего прадеда и покачивал их на цепочке, а они отбрасывали серебряные блики.

Самым главным было не потерять сознания, не упасть в обморок, как бы плохо мне ни было. Я продержался весь июнь, затем первую педелю июля. И вот однажды Блоке? подошел ко мне во время обеденного подрыва, когда я дрожащими руками держал сандвич. По большей части дрожь не покидала меня до десяти вечера. Это из-за жары. Приходилось выбирать – дрожать или падать в обморок, тогда я вспоминал про Додана и решал: лучше уж дрожать.

– Ты все еще не стал сильным, приятель, – сказал мастер.

– Нет, – согласился я. – Но, как принято говорить, ты бы посмотрел на материал, с которого я начал.

– Я все время оглядываюсь на тебя и жду, что увижу, как ты лежишь посреди мостовой, а ты все не падаешь. Но ты не выдержишь.

– Выдержу.

– Не выдержишь. Будешь так идти с лопатой за грузовиком, наверняка сломаешься.

– Нет.

– Впереди самая жаркая часть лета, приятель. Тинк зовет ее сковородкой.

– Я справлюсь.

Он достал что-то из кармана. Это были часы моего прадеда. Он бросил их мне на колени.

– Забирай свои дерьмовые часы, – сказал он, не скрывая отвращения. – Мне они не нужны.

– Но ведь мы заключили с тобой сделку.

– Я расторгаю ее.

– Если ты уволишь меня, я обращусь в суд, – предупредил я. – Ты подписал мое заявление. Ты…

– Я не увольняю тебя, – сказал он и отвернулся. – Тинк научит тебя управлять экскаватором.

Я долго смотрел на него, не зная, что сказать. Моя классная комната, где я учил третьеклассников, такая прохладная и уютная, еще никогда не казалась мне столь далекой… и все-таки я не имел ни малейшего представления о том, как думают люди вроде Блокера или что он имел в виду, когда говорил со мной. Я знал, что он одновременно восхищался мной и презирал меня, но не мог понять, почему.

А какое тебе до этого дело, милый? – внезапно услышал я голос Элизабет внутри себя. Тебе нужно заниматься Доланом, Помни о Долине.

– Зачем это тебе нужно? – спросил я его наконец.

Он посмотрел на меня, и я увидел по его лицу, что в нем борются два чувства – изумления и ярости. И все-таки мне показалось, что верх одерживает ярость.

– Не могу понять, приятель, что с тобой происходит. За кого ты меня принимаешь?

– Я не…

– Неужели ты думаешь, что я хочу твоей смерти из-за этих дерьмовых часов? Ты действительно так считаешь?

– Извини меня.

– Извини, извини. Не встречал еще несчастнее идиота. Я спрятал в карман часы моего прадеда.

– Понимаешь, приятель, ты никогда не станешь сильным. Есть люди и растения, которые выдерживают жар солнца и становятся крепче от этого. А есть такие, что вянут и гибнут. Вот ты погибнешь. Ты это хорошо понимаешь – и все-таки отказываешься работать в тени. Почему? Почему ты так насилуешь себя?

– На то у меня есть причина.

– В этом я ничуть не сомневаюсь. И пусть Господь Бог поможет тому, кто встанет у тебя на пути. С этими словами он ушел. Типкер направился ко мне, улыбаясь до ушей. – Как ты, сумеешь управлять экскаватором?

– Пожалуй, – ответил я.

– Я тоже так думаю, – заметил он. – Старина Блоке питает к тебе слабость, только не знает, как выразить это.

– Да, я обратил на это внимание.