Власть холодного железа - Бриггз Патриция (электронная книга TXT) 📗
Лишь когда он перешел на немецкий, я поняла, что он говорит сам с собой. По крайней мере половина сказанного мне не предназначалась. Благодаря Зи мой немецкий значительно улучшился по сравнению с тем, чему меня научили за два года в колледже, но все же он недостаточно хорош, чтобы понять все.
Шел девятый час, но солнце все еще обливало соседние холмы золотым блеском. Большие деревья еще зеленели, но на кустах листва уже начала приобретать великолепные осенние оттенки.
Возле Тройного города деревья растут только в городской черте, где их постоянно поливают, спасая от жестокого летнего зноя, или на берегах рек. Но за Уолла-Уолла, где Голубые горы [8] позволяют воздуху сохранить немного влаги, местность становится более зеленой.
– Хуже всего вот что, – Зи снова перешел на английский. – Я не думаю, что тебе удастся рассказать нам то, чего мы уже не знали бы.
– О чем рассказать?
Он как-то робко и застенчиво посмотрел на меня. Странно было видеть на его лицетакое выражение.
– Ja, я все путаю. Начну с начала. – Он глубоко вздохнул, шумно и тяжело. – В резервации мы сами следим за соблюдением законов – у нас есть такое право. Но мы делаем это незаметно, потому что люди не готовы принять наши способы соблюдения законов. Ведь нелегко посадить в тюрьму таких как мы, верно?
– Те же проблемы у вервольфов, – сказала я.
– Ja, еще бы. – Он коротко и резко кивнул. – Итак. В последнее время в резервации случилось несколько смертей. Мы думаем, причина у всех у них одна.
– У вас в резервации своя полиция? – спросила я.
Он отрицательно покачал головой.
– У нас нет полиции. Вернее, обычной полиции. Но дядюшка Майк – член Совета. Он подумал, что твое обоняние может быть нам полезно, и послал меня за тобой.
Дядюшка Майк – хозяин бара в Паско; в его заведении собирается малый народ и другие сверхъестественные существа, живущие в городе. Я всегда знала, что он влиятелен, иначе как он мог бы укрывать такое количество малого народа? Но что он член Совета, я не знала. Может быть, если бы я знала, что такое этот Совет, то что-нибудь заподозрила бы.
– Разве никто из вас не умеет того же, что я? – Я подняла руку, мешая Зи ответить сразу. – Дело не в моем нежелании. Могу представить себе худшие способы выплаты долга. Но почему я? Разве гигант Джека не унюхал ради Пита кровь англичанина? Как насчет магии? Разве нельзя с ее помощью найти убийцу?
Я мало что знаю о магии, но мне казалось, что в резервации малого народа найдется кто-нибудь, владеющий магией получше моего носа.
– Может быть, Серые Повелители с помощью своей магии нашли бы виновных, но мы не хотим привлекать их внимание. Это слишком рискованно. А без Серых Повелителей… – Зи пожал плечами. – Убийца оказался на удивление неуловимым. Немногие из нас наделены острым обонянием… этот дар доставался в основном тем, кто близок к животным. Как только Серые Повелители решили, что для всех нас безопасней слиться с человеческим обществом, а не жить вне его, они уничтожили среди нас тех хищников, кто пережил пришествие Христа и появление холодного железа. Конечно, можно найти одного-двух, кто способен вынюхивать людей, но они так слабы, что им нельзя доверять.
– Что это значит?
Он мрачно посмотрел на меня.
– У нас свои обычаи. Тот, кто слишком слаб, чтобы защититься, не должен вести себя вызывающе. Если убийца силен или обладает большими связями, никто из иных, способных его вынюхать, не захочет его обвинять.
Он улыбнулся, чуть изогнув губы.
– Мы не способны лгать… но правда и честность – совершенно разные вещи.
Я выросла среди волков, которые умеют учуять ложь за сто ярдов. И сама все знаю о разнице между правдой и честностью. Но что-то в его словах…
– Хм-м. Я не сильна. Что если мои слова кого-нибудь оскорбят?
Он улыбнулся.
– Ты будешь здесь моей гостьей. Это может не защитить тебя, если ты увидишь слишком много: наши законы очень определенно говорят, что делать с людьми, случайно забредшими в Подхолмье и увидевшими то, что им видеть не следовало. Конечно, то, что тебя пригласил Совет, и то, что ты не совсем человек, дает тебе относительную неприкосновенность. Но всякому, кто сочтет, что его оскорбили твои слова, придется по нашим законам иметь дело не с тобой, а со мной. А я могу себя защитить.
В это я верила. Зи называет себя гремлином, что, вероятно, во многом справедливо – хотя слово «гремлин» гораздо моложе самого Зи. Он один из немногих иных, обладающих склонностью к железу, и это дает ему многочисленные преимущества перед остальным малым народом. Для большинства других железо смертельно.
Там, где мы свернули с автострады, не было никакого знака. Дорога вилась между небольшими лесистыми холмами, которые напоминали мне скорее Монтану, чем голые, поросшие костерком и полынью земли у Тройного города.
Мы повернули, проехали через густую рощу тополей и оказались между двух стен из коричневых цементных блоков, высотой в шестнадцать футов, с проволочной спиралью поверху, что заставляло гостей чувствовать себя еще более незваными.
– Похоже на тюрьму, – сказала я.
Сочетание высоких стен и узкой дороги вызвало у меня клаустрофобию.
– Да, – угрюмо согласился Зи. – Забыл спросить: у тебя права с собой? Да.
– Хорошо. Запомни, Мерси, в резервации много существ, которые не любят людей, а ты так похожа на человека, что гостеприимства от них не жди. Если слишком выйдешь за рамки, тебя сначала убьют, а потом обратятся к правосудию.
– Я буду выбирать слова, – пообещала я.
Он недоверчиво фыркнул.
– Поверю, когда увижу. Лучше бы с нами был дядюшка Майк. При нем тебя бы не посмели тревожить.
– Мне казалось, это идея дядюшки Майка.
– Да, но он работает и сегодня не может оставить свое заведение.
Мы проехали еще с полмили, и дорога резко повернула направо; показались караулка и ворота. Зи остановил грузовик и опустил окно.
Охранник был в военном мундире с большой нашивкой «БДМН». Я недостаточно знакома с БДМН (Бюро по делам малого народа), чтобы знать, к каким воинским формированиям это бюро относится, да и вообще относится ли к армии. У охранника был вид наемного полицейского, и чувствовалось, что в военном мундире ему немного не по себе, хотя ему нравилась власть, которую давал этот мундир. Значок на груди у охранника сообщал: «О'Доннелл».
Охранник наклонился к машине, и я ощутила запахи чеснока и пота, хотя он не казался немытым. Просто у меня нос гораздо чувствительнее, чем у людей.
– Права, – сказал он.
Несмотря на ирландскую фамилию, он походил скорей на француза или итальянца, чем на ирландца. Лицо самоуверенное, волосы редеют.
Зи открыл бумажник и протянул водительские права. Охранник с важным видом просматривал их, время от времени поглядывая на Зи. Потом кивнул и сказал:
– Ее тоже.
Я уже достала свои права из сумочки. И отдала их Зи, чтобы не касаться охранника.
– Не указана разновидность, – сказал О'Доннелл, большим пальцем загибая край моего удостоверения.
– Она не из малого народа, сэр, – почтительно сказал Зи; я никогда раньше не слышала у него подобного тона.
– Правда? А какое у нее здесь дело?
– Она моя гостья, – быстро ответил Зи, как будто чувствовал, что я сейчас брякну охраннику, мол, не твое дело.
А еще он тупица – он и тот, кто тут командует охраной. Смотреть фото в правах у иного! Единственное, что объединяет всех иных, это чары – способность менять внешность. Иллюзия настолько хороша, что затрагивает не только восприятие человека, но и физическую реальность. Вот почему пятисотфунтовый огр [9] ростом в десять футов может носить платье шестого размера и ездить в «миате». [10] Мне говорили, что это не смена облика. Но, по-моему, очень близко.
Не знаю, какие права нужно ввести для малого народа, но снимок на них – совершенная бессмыслица. Конечно, иные стараются поддерживать убеждение, что у них может быть только одно обличье, хотя определенно никогда этого не утверждают. Может, им удалось убедить в этом каких-то бюрократов.
