Рассказ первый. Слушайте эхо (СИ) - Бирюшев Руслан (бесплатные версии книг txt) 📗
— Тоже новенький. — Хмыкнул Гёзнер, проходя в прихожую вслед за Эрикой и прикрывая дверь. — Майор вечно жалеет и подбирает бездомных зверюшек. Как правило — кошек. Но так как она месяц дома, полгода в отъезде, то регулярно раздаёт их в хорошие руки. Чтоб не передохли. В батальоне ходят слухи, что на кухонном леднике у неё живёт пингвин. Врут, я бы знал.
Девушка сняла шляпку, уместила чемодан на широкой тумбе и наклонилась, чтобы разуться, однако коммандер остановил её:
— Не снимай обувь. Тут это опасно. Иди так.
Путь на кухню лежал через гостиную залу. Пересекая её, Эрика поняла, о чём предупреждал Хайнц — более захламлённого помещения ей в жизни видеть не доводилось.
Одежда, тряпки неясного назначения, одиночные сапоги и башмаки, обрывки бумажных пакетов и картонных коробок, смятые газеты, шкурки мандаринов, пустые бутылки, вскрытые консервные банки, грязные тарелки, ложки и вилки, многочисленные осколки какого-то дешёвого фарфора — всё это живописно устилало комнату, местами группируясь в кучки. Вся меблировка гостиной состояла из столешницы без ножек, расположившейся точно в центре помещения, да трёх кресел — одно лежало на боку, из сиденья другого вертикально торчала абордажная сабля, воткнутая на треть лезвия. На столешнице мусора отчего-то не было, зато над ней возвышался бочонок из-под пива, литров на двенадцать, увенчанный, словно короной, кошачьей миской. На боках его виднелись отчетливые следы ударов чем-то острым. Не исключено, что той самой саблей.
Кухня оказалась в несколько лучшем состоянии — очевидно, майор здесь только готовила, питаясь (и разбрасывая немытую посуду) в зале. Недостаток хлама восполняли пивные бочонки с выбитыми днищами — точные копии того, что в зале, штук десять.
— Присаживайся. — Гёзнер убрал один из бочонков с табуретки, придвинул её к Эрике. Затем сгрёб с кухонного стола оккупировавшие его объедки, шлёпнул на освободившееся место бумаги и шкатулку, и полез в настенные шкафчики.
— Пива нет, если его ищешь. — Сообщила хозяйка квартиры, появляясь в дверях. Она привела в порядок волосы и, похоже, умылась, однако переодеваться не стала. — Вчера к вечеру последнее добила, и решила не продолжать. С вином та же история, только кончилось оно раньше.
Доктор Маан недоверчиво уставилась на Марию. За годы учёбы она навидалась нетрезвых студиозусов, и прекрасно знала, как выглядит и пахнет человек, пивший вчера, позавчера, неделю назад, а также умела различать последствия злоупотребления вином, пивом, ромом, и несколькими напитками одновременно. Майор выглядела и пахла как человек, не прикасавшийся к спиртному долгие годы. Некоторая помятость и сонливость указывали скорее на ночи, проведённые без сна за утомительной работой.
— А морс и компот ты не держишь. — Со вздохом констатировал коммандер, опускаясь на второй табурет. Дождавшись, пока Мария тоже усядется за стол, начал:
— Итак, девочки, знакомьтесь. Эрика Маан, двадцать три года. Доктор, этнограф, разбирается в составлении документов и умеет организовывать людей. Мария Кальтендраккен, двадцать восемь лет. Майор, пехотинец, любит животных, озвучивает радиоспектакли для детей.
— Хайнц… — Угрожающе зарычала женщина, протягивая руку к батарее пустых бутылок на ближайшей стенной полке и слепо нашаривая горлышко одной из них.
— Спокойно! Без рукоприкладства! — Отшатнулся коммандер, вскидывая перед собой ладони. — Я знаю, знаю — это была не ты, а твоя сестра-близнец.
— Именно. — Мгновенно остывая, буркнула Мария. — Хватит уже подкалывать.
— Ну ладно… Поскольку со знакомством закончено, перейдём к делу. Информирую тебя, моя дорогая, что долг зовёт. Отбываем сегодня-завтра, так что ты вовремя решила приходить в кондицию.
— М-м-м… Мне письмо приносили. — Майор потёрла лоб. — Из штаба эскадры. Вчера… Как раз вечером, кажется…
— Решение о переносе даты приняли два дня назад. Я не торопился тебя беспокоить. Уладил основные формальности, забрал нужные бумаги… И не только. Вот, это для тебя.
Гёзнер толкнул к Марии шкатулку и откинул её крышку. Внутри, на подложке из алого бархата, лежал странного вида пистолет. Колесцовый тесла-замок в задней части отсутствовал, его заменял вставленный в корпус ребристый барабан — вроде бы, даже вращающийся. Ложе также отсутствовало, единственной деревянной деталью были накладки на рукоять. Майор бережно достала оружие из ларца, держа его самыми кончиками пальцев. Не отводя от пистолета глаз, качнула головой:
— Только не говори, что ты купил его, чтобы поднять мне настроение и упростить протрезвление.
— Нет, конечно. Эти штуки вообще не продаются. Сей экземпляр нам высочайше выделили из гвардейского арсенала. В целях повышения боеспособности. Делает шесть выстрелов без перезарядки. Точность и дальность стрельбы выше, чем у обычных пистолей.
— Я знаю. Хорошая вещь… — Хозяйка квартиры повертела пистолет в руках, куда-то надавила и с щелчком откинула барабан в сторону. Стали видны пустые ячейки, ровно полдюжины.
— Очень хорошая. Наверху даже решили, что она способна заменить десять человек. Вместо сорока бойцов нам дают тридцать. Ну, тридцать два, считая лейтенантов. Эта игрушка — компенсация. Видать, пытаются тебя умилостивить.
— Они меня ни с кем не путают? — Женщина резко защёлкнула барабан и подняла угрюмый взгляд на Хайнца. — Оружейный маньяк у нас Сэм с «Совы и глобуса». Я как-то больше людей ценю, чем железяки… Во всех смыслах.
— Что поделать. — Развёл руками коммандер. — По научной части дела обстоят куда хуже. Эрика на данный момент — единственный наш учёный. Зальцера срочно отозвали, он понадобился профессору Шварцу в проекте. Смитсон и цур Фооткурт от работы отказались, и я их понимаю. Фооткурт до сих пор темноты боится и пуговиц. Лортель так и не пришёл в сознание. Короче говоря, последняя экспедиция далась дорого. Свободных специалистов нет. Если сегодня кого-нибудь не отыщут, полетим с одним этнографом.
— А нам хватит? — Впервые за всю беседу решилась подать голос Эрика. — Ведь могут понадобиться и физики, и химики, и биологи, а я только…
— Выкрутимся. Не впервой. — Мария усмехнулась уже без особой мрачности и подмигнула ей. Положила пистолет в шкатулку, плавно закрыла крышку. Повернулась к коммандеру. — Ещё что-нибудь, или мне собираться?
— Собирайся. Мы будем на улице, организуем транспорт.
На сей раз Гёзнер поймал не коляску, а солидный крытый экипаж. Приведя его к подъезду, они с доктором устроились на мягких диванчиках друг напротив друга. Помолчав пару минут, девушка не выдержала:
— А что за история с майором и радиопьесой?
— Загадочная. — Коммандер заложил руки за голову и потянулся. — Лишний раз о ней не вспоминай.
— Но всё же?
— Популярная детская постановка… Мария утверждает, что никогда в ней не участвовала, и валит всё на сестру-близнеца. О которой, правда, не имеет сведений даже флотская контрразведка, и кроме самой Марии её никто не видел…. Не заморачивайся.
— Есть — не заморачиваться.
— И не делай обиженное лицо. Со временем во всём разберёшься.
Сборы не заняли у майора много времени. Не успела доктор Маан придумать новый вопрос, как женщина сбежала по крыльцу и направилась к ним. Оделась она… на взгляд Эрики, достойно своей квартиры. Невысокие сапожки, чёрные кавалерийские лосины, такого же цвета тонкая кофта с мягким воротником, охватывающим шею, и коротенькая красная куртка с эполетами без кистей на обоих плечах. С собой майор несла туго набитый солдатский мешок, который бросила на пол, когда забралась в карету.
— Прикипела ты к этой штуке. — Гёзнер кивком указал на куртку. Девушка обратила внимание, что эполеты пришиты к ней грубо, толстой чёрной нитью. — Полюбила красный цвет?
— «Эта штука» — единственная вещь из моего гардероба, пережившая прошлый полёт. — Ответила Мария, садясь рядом с Эрикой. — Теперь у меня к ней сентиментальные чувства.
