Господство - Литтл Бентли (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные TXT) 📗

Пенелопа подняла свой пустой бокал, затем поставила его на место, потом начала вертеть в руках вилку.

Первой подала голос мать Фелиция.

– Ну, как там у тебя с твоим дружком? – спросила она осторожно.

– С Дионом?

– Конечно.

– Он мне не дружок.

Следующего вопроса не последовало. Воцарилась тишина.

– Пенелопа. – Голос матери Марго был спокойный, но твердый.

Пенелопа посмотрела в ее сторону. Мать Марго промокнула губы салфеткой и возвратила ее к себе на колени. При слабом освещении гостиной ее губы выглядели почти такими же темными, как и волосы. Когда она остановила свой пристальный взгляд на Пенелопе, белки ее глаз показались неимоверно большими.

– Я думала, что ты с Дионом встречаешься.

Пенелопа заерзала на стуле.

– Не совсем так. Пока нет.

– Ну в таком случае расскажи, что же у вас за отношения?

– А почему вы хотите это знать? – Пенелопа почувствовала, что краснеет.

Мать Марго улыбнулась.

– Вовсе не потому, что мы не одобряем Диона. У нас нет никаких возражений против ваших встреч. Нам просто хотелось бы знать характер ваших взаимоотношений. В конце концов, мы – твои матери.

– Я не знаю, – призналась Пенелопа. – Не знаю, что вам ответить.

– В ближайшие дни ты собираешься куда-нибудь с ним пойти?

– Я же сказала, что не знаю.

– Но он тебе нравится? – спросила мать Фелиция.

– Да! – Она встала раздраженная и смущенная. – А теперь я могу идти? У меня действительно еще много уроков.

– Да, ты можешь идти. – Мать Марго обвела взглядом остальных. Возражений не было.

Пенелопа быстро вышла из комнаты и, перепрыгивая через ступеньки, побежала наверх. Большого Обсуждения избежать удалось. Но от этого первого испытания на душе почему-то стало еще хуже. У нее было предчувствие, что за всем этим что-то скрывается. Сами по себе вопросы были довольно безобидными, однако тон, которым их задавали, был не совсем дружественным. И когда Пенелопа наконец легла в постель, перед ней все еще стояла удовлетворенная улыбка матери Марго.

Глава 20

Лейтенант Дэвид Хортон стоял у принтера и читал сообщение. Он держал длинный рулон перфорированной бумаги и, нахмурившись, пробегал глазами окружную статистику. На двести процентов больше, чем в последний месяц, и на сто девяносто шесть по сравнению с тем же периодом прошлого года? Это невозможно. Кто-то ошибся. Он выронил бумагу. Принтер продолжал громко стучать, выдавая строчку за строчкой.

Теперь ему придется провести не меньше часа, чтобы перепроверить полученные данные.

Когда вся эта кутерьма закончится, у него накопится много отгулов. В довершение к работе по расследованию убийств он еще должен был исполнять свои постоянные служебные обязанности, а это значило, что вкалывать ему приходилось двадцать четыре часа в сутки, включая выходные.

Дэвид глотнул тепловатого кофе, положил бумаги на полку для справочных технических материалов и наклонился, чтобы сквозь дымчатое защитное стекло принтера разглядеть последние строки сообщения.

Пьяные дебоши и другие нарушения общественного порядка – свыше ста пятидесяти процентов.

Здесь определенно что-то не так.

Когда его больше десяти лет назад перевели сюда из Сан-Франциско, Хортон был удивлен, что здесь, в Напе и во всей округе, было проведено всего несколько арестов за употребление алкоголя. Пьянство в общественных местах, злостное хулиганство, членовредительство – показатели по этим преступлениям были поразительно низкими, учитывая, что специализация региона связана с производством винной продукции. Похоже, в этой долине жили какие-то сверхсознательные люди, прилагавшие особые усилия, чтобы воздерживаться от выпивки. Такое положение оставалось стабильным очень долго, почти все время, пока он служит в местной полиции, это мог подтвердить здесь каждый.

Хортон опустился за низкий чистый стол рядом с дверью и стал ждать, пока принтер закончит печатать сообщение. Посидев несколько минут неподвижно, он извлек из кармана пиджака пузырек тайленола, [23] вытряхнул две капсулы на язык и запил их остатками кофе. Голова не то чтобы болела, просто была какой-то чугунной. Он чувствовал, как тяжело пульсирует в висках кровь, мысли путались и как будто с трудом пробивались сквозь густой туман.

Лейтенант бросил взгляд на противоположную стену, на выцветший плакат, приклеенный сюда много лет назад: стилизованная девушка, высоко подняв ножку, танцует канкан. Почему-то плакат напомнил ему о Лауре. Что теперь с ней? Не часто приходила эта мысль ему в голову, особенно в последнее время. За все эти годы – а лет прошло уже немало – он в первый раз, пожалуй, ощутил нечто большее, чем просто сожаление. Алименты он перестал платить после того, как она снова вышла замуж. Временами вдруг вспоминал, что ему следует все же поддерживать с ней хоть какой-то контакт, но никаких, даже самых минимальных, усилий не предпринимал. С тех пор он поменял третье место, не говоря уж о том, сколько раз переезжала она. Время от времени он вдруг спохватывался и набирал ее имя на компьютере, чтобы выяснить ее место жительства, но так как в базе данных не было сведений о ее семейном положении, то узнать что-либо о ее настоящей фамилии не удавалось.

Как странно, что двое в прошлом близких людей сейчас даже не знают, жив ли кто из них или нет. А ведь были времена, когда он искренне верил, что не может без нее жить, надеялся, что они оба доживут до девяноста лет, что он обязательно умрет первым и тогда не придется коротать одинокую старость. Он был большим эгоистом, Дэвид Хортон, поэтому вот уже больше пятнадцати лет живет в одиночестве, а женщина, с которой он делил свое самое сокровенное, теперь ему совершенно чужда и связывает свои надежды и мечты с другим мужчиной, которого он даже не знает.

Хортон оперся о стол и поднялся. Какого черта он начал сейчас об этом думать? Зачем он теряет время на эту ностальгическую чепуху? У него достаточно проблем, на которых нужно сосредоточиться в данный момент. Более чем достаточно.

Во-первых, убийства.

Расследование этих дел идет совсем не так, как планировалось. Полиция делает все, что в ее силах, – они опросили друзей, членов семей, деловых знакомых, в поисках возможных свидетелей прочесали ближайшие окрестности, проверили данные компьютера о подозреваемых, но никакого продвижения вперед не было. Даже совершенная техника не помогала. Вообще ничего не помогало. Характер убийства Рона Фаулера совершенно очевидно указывал на отправление некоего культа. Дэвид полагал, что это обстоятельство облегчит расследование, но по обоим убийствам дела стоят на месте. Сейчас, по существу, они просто делали вид, что работают, надеялись, что возникнут какие-нибудь новые свидетельства, которые прольют свет. Если эти два убийства связаны – а все, начиная от шефа, уверены в этом, – то убийца дело свое знает туго. Он, вне всяких сомнений, сумасшедший, но далеко не дурак.

Да, комбинация, хуже не придумаешь.

А вот детектив Джек Хэммонд думает совсем иначе. Он даже не вполне ясно выразил свои мысли, – кто его знает, может, он сам принадлежит к какой-нибудь культовой группировке, – только туманно намекнул на воскресение из мертвых, на какие-то пророчества, короче, нес чепуху вроде этих психованных сектантов. Вот почему его убрали из дела.

Хортон вышел в коридор, посмотрел в обе стороны. В дальнем конце он увидел капитана, который все еще сидел в своем кабинете, – его силуэт четко вырисовывался на стеклянной перегородке, которая выходила в холл. Как раз в этот момент он плеснул себе немного виски в чашку из-под кофе «Макдоналдса». Хортон нахмурился. Капитан Фернер пьет на работе? Он не мог поверить своим глазам. Из всех уставных крыс, каких только Хортон когда-либо встречал, капитан был самой выдающейся. Он приходил в ярость при малейшем отклонении от положенной процедуры. Это совершенно не было на него похоже.