Стылая Топь. Эспеджо (СИ) - Шервинская Александра Юрьевна "Алекс" (книги хорошего качества TXT, FB2) 📗

— Она пройдёт с тобой только до второго уровня, потом у неё своя дорога, — торопливо, видимо, опасаясь, что я передумаю, ответил толстяк. — Спасибо, Коста. Ты не пожалеешь, уверяю тебя.

— Хорошо бы, если бы так, — обречённо отмахнулся я, — но я должен с ней познакомиться, и если я увижу, что она мне не подходит, я её не возьму. Договорились?

— Она тебе подойдёт, — с непонятной уверенностью заявил глава Гильдии и один из самых опасных людей Салендии, — не сомневайся.

— Я буду ждать её за час до полуночи возле гномьего банка на рыночной площади. Не придёт — её трудности, Карло.

— Передам, — кивнул он и прислушался, — то, что ты просил, уже здесь. Пирамидка — самая мощная, пайки полные, сам бы ел, да язва не позволяет, — Карло довольно хохотнул, — фонари, от себя ещё добавил пару мотков верёвки. Ну и касо, тоже гномьей работы, все заклинания в порядке, можешь не сомневаться. Забирай в кладовой, как обычно.

— Спасибо, Карло, — я встал и направился к двери, — передай — за час до полуночи, не позже.

Глава 10

Вода была холодной, и я моментально открыл глаза, сразу встретив встревоженный взгляд оборотня.

— Ты чего, Ловчий, сомлел-то? — Матвей с явным облегчением выдохнул и выпрямился, а я огляделся и понял, что сижу на траве, прислонившись спиной к какому-то крыльцу. Неподалёку по-прежнему лежала убитая мной сомбра, и от неё уже начинало отвратительно пахнуть сладковатой гнилью. Интересно, куда её можно оттащить и закопать, иначе тут скоро просто нечем станет дышать. Наверняка Матвей в курсе, вряд ли это первая тварь Изнанки, сдохшая в Стылой Топи этого мира.

— Воняет, — подтверждая мои мысли, произнёс оборотень, поморщившись, — поднимайся, оттащим в болото, пока никто не начал задавать не нужные ни тебе, ни мне вопросы. Да ты не думай, — хмыкнул он, заметив, видимо, моё не слишком довольное лицо, — пока я на твоей стороне. Мне тут столпотворение гостей с Изнанки ни к чему, мне и так хорошо. Были у меня на твоих приятелей виды, врать не буду, ну да не судьба, видать. Помощи не жди, но и мешать не стану.

— Не очень верится, но сейчас не об этом, — я поднялся на ноги и внимательно посмотрел на Матвея, — почему ты сказал, что теперь уже поздно что-либо менять?

— А то ты сам не знаешь? — он сверкнул жёлтыми глазами. — Не те они уже, кем были, понимать должен, не маленький.

— Всё равно не улавливаю, — я посмотрел на оборотня, — ты же был рад, что к тебе столько народу забрело, я же видел. И к камню ты всех не просто так потащил, и полыхнуло там тоже не к добру. А теперь говоришь, что ни к чему тебе гости…

— Да всё хорошо было бы, кабы тебя не случилось, — поморщился он, отворачиваясь, — стали бы они вместилищами для рождённых на Изнанке, да и разошлись бы по миру. Никто бы ничего и не узнал, а они каждый такое же гнездо организовал бы, как я тут. Сети бы расставили, жили бы себе, ждали бы, пока Ключ отыщется и в нужные руки попадёт. А так тебе придётся убить их всех — работа у тебя такая, иначе ты не сможешь. Ну да ничего, ждал я долго, ещё подожду, а ссориться с Кланом твоим мне и вправду не с руки.

— А скажи, Матвей, — я постарался, чтобы голос мой звучал ровно и спокойно, — тот Ключ, про который ты говоришь и который спрятал Алан, ты сам-то его видел?

Оборотень медленно повернулся в мою сторону и недоверчиво прищурился.

— Никак ты свою игру затеять решил, а, Ловчий? Что, надоело жить по правилам, да? Ты не думай, я не осуждаю, наоборот, понимаю тебя как никто другой. Сам тоже свободу люблю больше всего, потому тут и живу считай что один. Зато никто мне не указ… Проучить она меня хотела, привязав к этому месту, а получилось, что чуть ли не наградила. Нравится мне здесь, понимаешь? Лес, болото, тишина… Живу себе, жду момента, когда Ключ найдётся.

— Ты же не хочешь, чтобы сюда хлынули твари Изнанки, сам же сказал? — я никак не мог до конца понять логику Матвея.

— Не хочу, — кивнул тот, — а с чего ты взял, что я хочу проход открыть? Я бы наоборот, запечатал его, а сам бы тут остался. А чего? Угодья большие, место хорошее — источник силы рядом, чего ещё хотеть-то? Потому я и не стану мешать тебе, Ловчий.

— А помочь почему не хочешь?

— Чтобы оборотень Ловчему помогал? — Матвей посмотрел на меня так, словно я сказал невероятную глупость. — Да где такое видано-то⁈ Нет, парень, ты сам по себе, а я сам по себе. Не дружба у нас, а временное перемирие.

— Тоже иногда неплохо, — не стал спорить я, с кряхтением поднимаясь на ноги и старательно не замечая насмешливого взгляда Матвея, которого явно забавляло моё разбитое состояние. — Только не стану я никого убивать, если не будет в этом острой необходимости. Я Ловчий, а не убийца…

Оборотень искоса посмотрел на меня, и в его жёлтых глазах мне почудилось промелькнувшее и тут же исчезнувшее сочувствие. По спине пробежали ледяные мурашки: неужели Матвей прав, и мне придётся убить тех, кого я несколько лет считал своими единственными друзьями. Ну, насколько это возможно для такого самодостаточного типа, как я. Мастера Ловчие — это не друзья, это соратники, братья, но не по духу, а по оружию. Мы, не задумываясь, рискнули бы жизнью ради другого Ловчего, но никогда не лезли друг другу в душу, не делились сокровенными переживаниями. Вот и с ребятами: мы проводили вместе много времени, активно общались в соцсетях между походами, ездили друг к другу на дни рождения и просто так, но я никогда не испытывал желания впустить кого-либо из них в своё личное пространство. Даже Диану, с которой встречался достаточно долго. Но и чужими нас назвать было нельзя…

Как бы то ни было, мысль о том, что мне придётся убить кого-то из них, по-прежнему приводила меня в состояние глубочайшего внутреннего раздрая.

Наверное, я терзался бы ещё долго, но Матвей резко повернулся в сторону и прислушался. Затем он кивнул на сомбру и первым взялся за когтистые лапы. Мне ничего не оставалось кроме как подхватить оказавшуюся более чем увесистой тушу и послушно зашагать вслед за оборотнем к частоколу. Подойдя к на первый взгляд неприступному забору, Матвей безошибочно нашёл нужное бревно и нажал на него ногой — руки у него были заняты. Уже почти без удивления я увидел, как фрагмент частокола бесшумно отъехал в сторону, открывая нам выход. Не задавая вопросов, я вместе с сомброй протиснулся в открывшийся проход и, стараясь не показывать, что мне тяжело, зашагал вслед за оборотнем. Тот шёл легко, словно тварь, которую он тащил за задние лапы, весила не больше кошки.

К счастью, до болота мы дошли за какие-то минут десять, и я с невероятным облегчением помог Матвею спихнуть дохлую зверюгу в мутно-коричневую воду. Не успел я выдохнуть и спросить, не найдут ли её там, как поверхность болота колыхнулась, и я успел увидеть костяной гребень какого-то огромного животного, схватившего сомбру и стремительно погрузившегося с добычей куда-то вниз.

— Ну вот и хорошо, — невозмутимо кивнул Матвей, — и болотник сыт, и нам спокойно. Пойдём, что ли? Остальные наверняка встали уже, завтракать пора.

— Болотник? Это тот монстр, который только что на наших глазах тоже разжился завтраком?

— Он самый, — оборотень ухмыльнулся, — давно тут живёт, намного дольше всех остальных, его даже Панталис опасается, а это о многом говорит, согласись, Ловчий. Тебя, кстати, звать-то как?

— Коста, — я не видел смысла скрывать имя, тем более что оно практически не отличалось от того, которым меня называли ребята. — А ты действительно Матвей?

— Действительно, — кивнул оборотень, и я ему почему-то поверил. — Истинное имя я тебе не скажу, сам понимаешь, а этим вполне можешь называть, я к нему привык давно. Стало быть, будем знакомы?

И он неожиданно протянул мне руку, которую я, скорее, растерявшись, чем осознанно, пожал. И вдруг мелькнула мысль: а может быть, не все порождения Изнанки враждебны человеку? Вдруг среди них есть те, кто готов к мирному сосуществованию? Звучит бредово, и тот же Говард за такие мысли отправил бы меня недельки на две в карцер, чтобы прочистить мозги, но… Впрочем, об этом я подумаю как-нибудь потом. Когда разберусь со всей путаницей, которая творится как в этом мире, так и в Лавернее.