Дверь (СИ) - Арнари Юлия (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Последней каплей стал неуд за воссоздание предметов. Ваятель разнёс его перед всей группой за отказ восстановить разрушенную вазу. Ну как за отказ? Восстановить-то Школяр её восстановил без труда, но привнёс несколько изменений в дизайн, философски объяснив это тем, что разбитое никогда не сможет стать прежним, даже если ты маг, и как раз поэтому маг должен всегда об этом помнить. Подобную ярость ранее Школяр вызывал лишь в школе, особенно на уроках литературы, когда отказывался соглашаться с общепринятой точкой зрения.
Наставник посчитал, что Школяр совсем страх и совесть потерял, и призвал на помощь для проведения наказания менталиста. Так они напомнили, что он всего лишь мелкая мушка в сравнении с мощью всего Ковена и «общепринятого» мнения: Найджелу пришлось вновь и вновь переживать самые постыдные моменты из своей жизни — менталист его не пожалел, вытащив из памяти и подсознания всё, что он так стремился забыть.
Не отбиваться от догматов. Слушать Наставников. Подчиняться.
«Не прощу!»
Школяр знал, что в убежище Ковена водятся призраки. Адептам они показывались редко. Некоторые были страшными, некоторые грустными. Почему-то в основном дети. Раньше Школяр не обращал на них особого внимания: они не мешали, не приближались, не говорили. Если адепты не нарушали правил…
Школяр подумал, что как раз у кого-нибудь из них он смог бы узнать то, что никогда не расскажут Наставники, и, понаблюдав немного, Школяр выбрал того, кого посчитал единственно полезным.
Само убежище представляло собой огромный особняк, расположенный в одном из самых респектабельных районов столицы, — три этажа над поверхностью и чёрт его знает, сколько ярусов под землёй. К убежищу вели подземные ходы, но адепты приходили и поверху, не таясь — якобы на занятия всяких творческих студий, клубов и на всевозможные курсы. Так вот, во дворе особняка часто можно было увидеть хитромордого мальчишку в твидовом костюмчике и в твидовой же кепке. Иногда он спускался вниз, даже осмеливался дерзить некоторым Наставникам и подкалывал особо робких адептов, в основном девчонок.
Послушав болтовню заклинателей и адептов-некромантов, Школяр узнал, что этого мальчишку можно даже призвать: в обмен на энергию, с него вполне можно что-то стрясти для себя. Правда, отдавать энергию призраку по правилам Ковена запрещено. Да и последствия для здоровья могут быть не очень, но Школяр решил рискнуть. Разбитую чашу можно склеить, но про то, что она разбивалась, будешь помнить всё равно.
Тщательно подготовившись, Школяр проделал призыв, когда вышел с территории особняка. Призрак явился моментально, будто ждал зова… Он стоял по другую сторону кованного забора и нахально ухмылялся.
— А, сотворитель-бунтарь, — хмыкнул он. — Я ждал.
— По-почему? — спросил Школяр.
Мальчишка весьма неестественно склонил голову на бок, Школяра едва не передёрнуло.
— Потому что Морфей приходил, бестолочь.
— Знаешь его?
Мальчишка закатил глаза и громко фыркнул.
— Поделись со мной энергией, и я расскажу, как тебе с ним встретиться.
— А не соврёшь?
— Мне нужна энергия, тебе — Морфей. Всё честно. Иначе твой бунт долго не протянет, — заметил призрак.
«Что ж… пан или пропал».
Школяр протянул призраку руку, просунул между прутьями ограды. Мальчишка жадно схватился за запястье, кожу обжёг жуткий холод, захотелось немедленно выдернуть руку, отскочить, но Школяр сжал зубы. Призрак тянул из него силу и прямо на глазах становился будто ярче и чётче, хотя и так был намного реалистичнее остальных своих собратьев. Ещё Школяр почувствовал за ним нечто чёрное, мерзкое, искажённое…
— Что ж, увы, но хватит, — цокнув языком, проговорил мальчишка и нехотя отпустил руку Школяра. — Уговор есть уговор. Слушай же и не тупи — повторять не буду!
***
В Старом городе Школяр бывал не так часто. Слишком много соблазнов — интересные кафе, кофейни и магазинчики — и так мало денег на всё это. Впрочем, на выставки или какие-нибудь концерты в местных скверах и парках он иногда приходил и в целом район знал. Тем удивительнее было искать Морфея здесь. Призрак сказал, что Морфея можно позвать с наступлением темноты у большого фонтана с рыбами, что стоял на площади в трёх кварталах от барахолки.
Школяр обошёл фонтан по кругу несколько раз, мысленно призывая беловолосого менталиста. Всё это больше походило на злую шутку, но когда Школяр уже был готов отчаяться и тащиться домой, Морфей предстал перед ним.
Выглядел он очень довольным, и улыбка его была такой, что Школяр сразу понял — ничего объяснять ему не нужно.
— Ты… Вы…
— Давай на ты, — разрешил менталист. — Не хочу чувствовать себя старым.
— Выслушаешь меня?
— Валяй.
— Тогда давай пройдёмся, заберёмся повыше.
Менталист не стал возражать. И Школяр заговорил, смотря на дома, на улицы и подсвеченные здания, выбрав дорогу на холм, к центру города:
— Может, то, что я скажу, прозвучит совсем глупо. Сейчас я начинаю понимать, что… ну… Древний значит старый…
— Я бы попросил, — хмыкнул Морфей.
— Говорят, вы обманули время… Значит опыта у тебя на множество человеческих жизней?
— Это немного преувеличено, — всё ещё усмехаясь, ответил Морфей.
— Мне с моим опытом за таким не угнаться. Да я и не хочу. Но кое-что и у меня есть. Я всегда… всегда не к месту, не в теме и не от мира сего. До Ковена меня и не хвалили особо. Над моими теориями смеялись, на вопросы не отвечали, ничего не позволяли и толкали только в одну сторону, в одно русло. Как это «общепринято». Просто у них не было ответов на мои вопросы. Меня даже к психиатру водили… Да и мать меня любит как умалишённого, как мне кажется. Как-то страдательно, с надрывом и надуманно.
Школяр помолчал, переживая про себя не лучшие воспоминания, а потом продолжил, раздражённо вздохнув:
— Меня всегда угнетала эта мамина «помощь». Она картинно ругалась с учителями в школе, закатывала целые пьесы-скандалы в несколько действий. Но это меня только унижало, а она… не знаю, — он безразлично пожал плечами. — Наверно, она всегда хотела быть актрисой, но у неё не вышло в высоком ключе. Хотя она конечно актриса. Артистка, — желчно добавил он. — В общем, она отстаивала меня перед учителями, говорила, что я особенный. Пфф. Надо мной и смеялись, и пальцем тыкали, и держались подальше. Да, я особенный. Но почему это всю мою жизнь звучит как оскорбление? И чтобы мамаша с большей страстью позорила меня в универе? О, она мечтает об этом, я вижу. Ну уж дудки.
Он перевёл дух, помолчал немного, ускорив шаг, будто что-то погналось за ним. Морфей не спрашивал и не торопил, просто слушал. И почему-то Школяр верил, что он понимает. По-хорошему, менталисту и рассказывать ничего не надо, Школяр говорил для себя, желая излить яд и желчь, тоску и печаль, чувствуя, что подошёл к порожку, перешагнуть через который надо без всей этой дряни.
— Дай мне тему, и я зацеплюсь, полечу, я в такое её разовью. Но от меня вечно требовали какого-то повторения. Да чего говорить? Даже тут меня уже ругают, когда я не создаю один в один точных копий предметов. Я могу, но не хочу. Какой прок с копий, когда можно создать уникальное? Всё же уникально. Не бывает дублетов. Даже близнецов. Уж я-то знаю. А эти… маги вроде… мыслят куда шире, с ними лучше и проще, но всё равно. Это особенность образования такая? Задолбить догмой до смерти? До отвращения, убивая творчество. В последний раз я схитрил. Мои «неточности» не заметили, потому что я сделал их куда сложнее и размытее.
Морфей одобрительно рассмеялся, Школяр усмехнулся.
— Иногда я просыпаюсь и мне кажется, что я таю. Испаряюсь. Всё больше сил трачу на такое простое. И на отстаивание своего. Я устал, это правда. Я очень хочу, чтобы мне прекратили прокладывать русло. Прекратили толкать меня, как ишака. Я не ишак. Я просто хочу свободы и простора. Меня угнетает множество вещей. Почему-то все… ценности… сыпятся у меня из рук. Не могу ухватить. Моя плоскость не пересекается больше ни с чьей. Почему так? Я ненормальный? Я так впахивался, чтобы стать частью Ковена… А теперь… Что мне делать теперь? Зачем ты пришёл за мной?
